Вячеслав Хватов - Вторжение

Командир ТНТ выругался, теперь, если тут и была какая-то ячейка, после выстрелов никого уже не найти.

Операцию свернули. ТНТшник обещал написать на Гната докладную, но потом, конечно, ничего не написал.

Под вечер в комендатуру привели русского солдата из тех частей, на основе которых планируется создавать новую русскую армию. (Хотя по мнению Штепы русским вообще армия противопоказана. Спички детям не игрушка. А случись чего, мировое сообщество всегда придет русским на помощь). Смотреть на этого солдата страшно. Избит весь, лицо опухшее, синее, руки в крови от наручников. Оказывается, его бойцы ингушского отряда самообороны в городе схватили и почти неделю продержали у себя.

Полковник Шумейкер не на шутку разозлился. Если дела так и дальше пойдут, коалиция вообще без союзников останется. Перестреляют друг друга и все.

Подняли аж три батальона. Помимо украинского и английского еще и иракский.

Последние вообще звери. Стреляют во все, что движется. Хотя Филипок говорит, что это они от страха. Поэтому иракцев старались как можно реже использовать. Но сейчас весь венгерский батальон на блокпостах и патрулировании, а индонезийский оттуда только сменился.

Солдата этого взяли с собой. Полковник поостыл немного, вызвал по рации украинского комбата по рации и говорит, чтобы тот своих резких орлов попридержал и иракцев вперед пропустил.

Поползли, значит, слухи о Вацюре по бригаде, раз ему даже иракских терминаторов предпочитают.

Окружили миротворческие силы тот район на берегу Суры, что ингушская диаспора облюбовала. Первыми пошли, как и было решено, гренадеры. За ними, через некоторое время, иракцы. Украинцам пока приказа не было.

Штепа присел на одно колено и пристроил автомат поудобнее. Гнат этот пристроился недалече. Олесь обливался потом в под тяжестью разгрузки и броника и изредка бросал злые взгляды в сторону Вацюры.

Интересно же, что там происходит, и проявить себя хочется, а тут сиди, парься.

Местная полиция прикатила. Тоже туда пошли. Тихо все.

Наконец лейтенант сделал знак начать движение. Пошли.

Отыскали этот ингушский анклав, а там пусто. Разбежались горцы, значит. Остались только старики и бабы с детьми. Орут на своем что-то истерически, руки заламывают и в лицо младенцами своими тычут. Одна как бухнется в грязь и давай кататься, как припадочная. Думали, наверное, что убивать их пришли.

В общем, облом. Правда пустыми не ушли. Самооборонцы эти, убегая, до хрена тяжелого вооружения оставили, по статусу им не положенного. Одних минометов с десяток, раза в два больше пулеметов на станках, еще штабеля ящиков с выстрелами РПГ, минами и патронами разного калибра. Стрелковки тоже навалом.

Пришлось из-за этого транспорт из аэропорта вызывать. Там все основные военные склады. В том числе и конфискат.

Тут-то Штепе работенка и нашлась. У гренадеров были дела по-важнее, чем железяки возить, иракцам оружие доверить не рискнули, но и украинцев без присмотра не оставили. Выделили сопровождающим штабного офицера.

Не доверяют. За эти две недели были уже случаи, когда деятели из укрбата конфисковывали у населения оружие, нажитое непосильным трудом, а потом его же этому населению и продавали.

Считали, оформляли и пересчитывали до позднего вечера. Штепа умотался вусмерть. Еще и без ужина остался. Зато капитан Найджел Мартинс его по плечу похлопал… Запомнит теперь.

Проверив одну кафешку на предмет взрывного устройства, их уже сложившаяся команда из переводчика, дознавателя и гренадерского патруля вышла на улицу, и тут Штепа наткнулся на латышей. Издалека по нашивке в виде флага подумал австрийцы какие. Но нет. Австрияки вместе с немцами, французами и итальянцами от этой войны откосили. Предпочли чужими руками жар загребать. Отсидеться, пока парни из других стран борются за демократию.

А тут Штепа еще и русскую речь со стороны этих как бы австрийцев услышал.

Подошел, пообщались на великом и могучем. Потом на английский перешли, а то проходящие мимо кавказцы коситься начали.

Вообще у Штепы начало складываться впечатление, что находится он не где-нибудь, а на Северном Кавказе. Русских на улицах и не видать совсем. Поприжали их джигиты основательно. Ну, сами виноваты. Чего хотели, то и получили. Не надо было угнетать малые народы. Да и украинцев тоже. Вон Вацюра все за своих прадедов мстить продолжает. Он ведь не только в Иране был, но и в Чечне с русскими через прицел общался. Хороший в принципе парен, жаль, что псих.

Перед ланчем подрались замкомроты и командир второго отделения, где служил Олесь. Удалось быстро растащить. У всех шалят нервы, все одиноки и всем надоела эта Россия. Досуга почти никакого нет. Изматывающая служба без выходных, без женщин, без выпивки. Это всё тяжело переносится некоторыми солдатами. Приходится терпеть.

Вечером стало известно, что какие-то отморозки убили двух солдат и офицера из третьей роты и угнали передвижную пекарню. Олесь знал одного из солдат. Тот спал через две койки от него. Противный был парень, зубы никогда не чистил. Все равно жаль.

С утра у Штепы, можно сказать, наметилась культурная программа — поход в кинотеатр. Названия этого заведения никто не знал. На самом здании его обнаружить не удалось, а сопровождающие патруль полицейские кинотеатр явно не посещали и прежде.

Цель визита, конечно, была не просмотр очередного шедевра Голливуда. Все проще. По оперативной информации в кинотеатре должна была состояться сходка какого-то альтернативного правительства области. В результате бойцам пришлось проскучать в заброшенном здании часа два. Никто так и не пришел.

От нечего делать англичане начали изучать предметы интерьера. Убогого, надо сказать. Почти все двери сорваны с петель, в некоторых стенах дырки от пуль, окна выбиты, повсюду мусор и экскременты. Но на стене холла висело большое панно и несколько картин в простенках. Парни из Британии порезали их ножами на сувениры. От панно отковыряли фрагменты с голыми бабами. Кажется русалки какие-то. Олесь поддался на это и тоже отковырнул себе тетку с хвостом и большими сиськами. Повесил на скотч в изголовье кровати в казарме.

Есть у гренадеров один парень. Они постоянно издеваются над ним и всячески стараются избежать дежурства с ним. Говорят, что не хотели бы быть с ним рядом, когда у него заряженный автомат в руках. По их словам этот Сондерс — трус и гомик, очень не хотел сюда ехать, а теперь любыми способами пытается вернуться домой. Уговаривал кого-то прострелить ему жопу и грозился шмальнуть в кого-то сам.