Василий Звягинцев - Мальтийский крест. Том 2. Черная метка

Вадим взглядом указал журналисту на графинчик, тот мгновенно наполнил рюмки. Почувствовал, что, кажется, разговор пойдёт всерьёз.

— Почему тебе — догадаться нетрудно. Авторитет у тебя такой. Всеядный. Где угодно печатаешься, сегодня за красных, завтра за белых, и везде ухитряешься всеобщим любимчиком и рубахой-парнем оставаться. Одни тебя всерьёз воспринимают, другие за балаболку держат — из тех, кто «ради красного словца…». И сегодняшнюю туфту ухитришься так подать, что кто сумеет правильно прочитать — тот молодец. Кто не сумеет — позабавится. До поры…

— Таким, значит, образом ты меня воспринимаешь? — будто бы расстроился Волович. Ещё полчаса назад сам он Ляхова не воспринимал вообще никак. Ну, есть такой общительный парень, неглупый, но с тараканами в голове, всегда при деньгах, любитель спорить на любые темы. Ни к каким тусовкам не примыкающий, но почти в каждой более-менее терпимый.

А сейчас вдруг проглянуло в нём нечто такое… напрягающее. Пожалуй, даже пугающее. Чёрт его знает, вдруг и на самом деле с нечистой силой знается? При свойственной ему широте взглядов журналист и такие экзотические варианты предпочитал не отметать с порога.

— По форме — да. А форма, как известно, для журналистов, женщин и офицеров важнее содержания. Так что… На вопросы «для чего» и «от кого» имеешь полное право ответы придумать сам, где-то, от кого-то я не так давно слышал странное название. «Чёрная метка». Что-то из Стивенсона кажется? Вот на господина Роберта Льюиса и можешь сослаться. Сегодня её наверняка получит кто-то ещё. Как говорится — следите за рекламой…

— Подожди. Так она что, действительно существует?

— Судя по воспоминаниям Джима Хокинса — наверняка. Капитан Билли Бонс в этом убедился. Только упаси тебя бог упомянуть где угодно и при любых обстоятельствах иной источник информации! Я достаточно ясно выразился?

Намёк Ляхова был чересчур прозрачен. От него Воловичу сделалось совсем не по себе.

— Оккультные тайны — такая штука, — доверительно сказал Вадим. — Мы, кто ими занимаемся, всё время по краю ходим. В общем, я побежал.

— Интересную ты мне историю рассказал. Надеюсь, на печатных страницах выйдет ещё занимательней… Прямо-таки рад, что её первый от тебя услышал, прозвучало это так убедительно, что Воловичу впору было задуматься. И задуматься как следует.

Ляхов сунул под лежавшую на краю стола барсетку журналиста плотненький конверт.

— Рассчитайся за коньячок.

Сделал ручкой и стремительно исчез.

— Думаешь, уже пора расшифровываться? — спросил Секонд, выслушав Фёста. — Я бы ещё подождал…

— Не просёк, — покачал головой тот. — Нам пока без разницы, что он там напишет, а вот с кем информацией поделится и куда она дальше пойдёт — существенно.

— Что, думаешь, он на наших клиентов работает?

— Он — едва ли. Зато каналы у него — не хуже, чем под Варшавой. С запашком, зато топография — закачаешься! Ну, я и проследил. Спасибо Лихареву с Левашовым. С их техникой проще, чем в «Гугле» нужное найти.

— Что-нибудь нашёл?

— Больше, чем рассчитывал. Думаешь, мне на самом деле шашлычков на природе пожевать захотелось и в окружении гурий рассвет встретить? Нет, шашлыки будут и всё остальное, но ты не поверишь, как всё обалденно удивительно-поразительно складывается…

Фёст свернул в тёмную просеку, с трассы почти незаметную, через километр с небольшим остановился перед воротами в высоком глухом заборе. Они раздвинулись по сигналу и автоматически закрылись, едва машина пересекла инфракрасный луч. Сам дачный дом был так себе, средненький, не большой и не маленький, одноэтажный с мансардой, стоящий в окружении кустарников и нескольких разлапистых сосен.

Зато участок был хорош: не жалкие шесть позднесоветских соток, а полноценные полгектара, что раздавались в сталинские времена заслуженным людям. У кого и по какой цене «братья» приобрели имение, Фёрст не интересовался.

— Ну, добро пожаловать. — Он отпер дверь дома, с пульта на веранде включил свет сразу во всex помещениях. — Девушки располагаются наверху, там четыре двухместные комнаты, а мы пойдём мангал разжигать. Устроитесь — вернётесь к нам, получите очередное задание.

Секонд с интересом осматривал освещённую луной и светом из окон часть участка. Уютно, но и тревожно как-то. Кроны сосен шумят, одуряюще пахнут клумбы, заросшие ночной фиалкой — маттиолой. Река вдалеке плещется.

— Воры не шалят? — спросил он. — Место уединённое, дача явно не бедная.

— Было дело, попробовали, — туманно ответил Фёст. — Больше желающих не находится.

Посидели, полюбовались тихой ночью, а заодно и фигурами девушек в выходящих на полянку окнах. Задёрнуть шторы никто из них не удосужился.

— Красота, — сказал Вадим-местный, непонятно что имея в виду: переодевающихся валькирий или янтарные полоски облаков, то и дело набегающих на полный диск луны. — Однако… Раз мы до макушки погрузились в пучину совпадений, любое новое нас не должно смущать, — говорил Фёст, поправляя кочергой разгорающиеся в мангале буковые поленья. — Однако всё равно забавно сколько господ, имеющих сомнительную честь попасть в мой реестрик, всего через четыре часа после моего разговора с Воловичем оказались в курсе. Я не называл никаких имён, и, тем не менее они неприлично взволновались, быстренько, по сугубо защищённым системам связи созвонились, решили провести экстренное совещание. По очередной случайности место конфиденции назначено всего в пяти километрах отсюда вниз по реке. Я очень смеялся и снова вспомнил арабскую притчу про раба и смерть…

Увидел, что Секонд не понял. Неужели в его мире эта история не получила заслуживающего распространения?

— Очень поучительная притча, — неторопливо начал он. Ему всегда нравилось растолковывать непосвящённым общеизвестное. — Раб одного богатого купца встретил на багдадском базаре Смерть. Она странно усмехнулась и погрозила ему пальцем. Перепуганный раб прибежал к хозяину, рассказал и попросил разрешения уехать на время в Басру. Тот разрешил и сам отправился на базар. Смерть всё ещё была там.

— Зачем ты напугала моего раба? — спросил купец.

— Я его не пугала, — ответила та. — Я просто удивилась, что он делает здесь, если у нас назначена встреча в Басре…

Так вот. Эти ребята тоже, наверное, испугались. Моментом собрались и выехали пятью машинами из разных мест, опередив нас примерно часа на два. Так что сейчас, пожалуй, уже нервно беседуют, одновременно готовясь свининки с пылу с жару отведать. Но мы с тобой люди просвещённые и знаем, что настоящий шашлык возможен только из отборной баранины…

— Кто они? — спросил Секонд, стараясь не поддаваться чувству обиды. Пора бы уже аналогу перестать вести себя подобным образом. Он, второй, повидал и пережил никак не меньше первого, и продолжать акцентироваться на том, что именно в данный конкретный момент, на своей территории, тот знает и умеет чуть больше по меньшей мере, некорректно. И тут же подумал — поменяйся они местами, вёл бы себя подобным образом. Вспомнить только, как выпендривался перед Чекменёвым, вернувшись из «бокового Израиля».