Глеб Исаев - Штабс-капитан Круглов Книга I

– Хы… – Человек, явно сделав некий вывод, сощурил глаза, собрав в уголках мутновато прозрачных глаз лучики морщин. – Из благородных? – Скорее констатировал он. А с виду и не похож. – Вона морда какая… Рязанская. Ты паря как на пути попал? Мы едва с полок не попадали, когда паровоз встал. Повезло тебе… однако, не ожидая ответа, добавил старик. – Кочегар видно с Матреной своей в ночку хорошо поладил. Добрый был. А мог бы ведь и мимо прогнать. Тогда точно, кранты.

Говорливый бородач явно не нуждался в собеседнике. Ему было довольно слушателя.

Слушай, а может ты этот, как его, политический? – Озадачился говорун. – Из беглых? Вон и рубаха у тебя городская… Полотно хотя и драное, а не чета суконке.

Слушай, отец. – Не выдержал Сергей. Я сейчас туго соображаю. Головой здорово ударился. И вообще. Из поезда меня выбросили. Так уж вышло. За час, может, до вас впереди пассажирский шел. Владивосток-Москва.

– Ну? – Удивился старик. – Значит, я может, проглядел чего? Марьяна, ты не видала? Нет? Вот и я говорю. От самого Хабаровска… глаз не сомкнул. По стариковски. Не спится. Встречных- то со вчерашнего дня не было.

Не знаю, о чем ты… – Сергею было совершенно наплевать на странного соседа, слово сошедшего с картины передвижников. – Значит мы что в обратную сторону едем. – Сообразил Круглов. Ну и хорошо. Все легче. Армейский я. Капитан. На острове Русском служу.

– Вон как… – Удивился пассажир. – Ваше благородие? Говорю же… Меня не проведешь. Я породу чую… Вы уж простите, ваше высокородие… мы люди простые. Поселенцы… С под Волги… Его Императорскому Величеству, Николаю Александровичу, благодетелю, спасибо. Указ монарший… Старик замер, пожевал тонкую губу и заинтересованно подвинулся к лежащему на овчине Сергею. – Ваше благородие… Не сочти за назойливость, а правда, что в энтом, Владивостоке, тигры по улицам бродят. Нам давеча мужик на Хабаровской такого порассказал, жуть. Дескать, ежели выберется зверюга полосатая, с телка ростом, и первого, кого встретит, сожрет.

Сергей тупо уставился на ненормального. – Ты чего, сдурел, дед? – Не выдержал он. Какие тигры? Хотя… Тут Круглов вспомнил статью в Красном знамени. Журналист местной газетенки живописно расписал появление раненой браконьерами тигрицы на пригородной станции. Прости, отец, было недавно. Подстрелил кто-то… вот и вышла на Океанской… Собаку задрала. Но так ее отловили. А насчет людей, ерунда это все… Слушать надо мень…

И тут до него дошел смысл сказанного странным стариком. Круглов моргнул, прогоняя наваждение, и негромко, стараясь угадать с какой разновидностью сумасшедших свела его судьба, поинтересовался у молчаливой соседки. Простите, он вам кто. – Покосился на отвернувшегося к соседям, и что-то им говорящего, старика, – родственник?

– Свекор это мой. Ваше благородие. – Не глядя на него, отозвалась женщина. – Мужик мой и детки-то в дороге от трясучки померли, одни мы с Григорием Акинтичем оклемались.

– Та-ак. – Круглов тяжело вздохнул, и передумал интересоваться состоянием умственного здоровья старика. Спрашивать у столь же странной соседки, показалось глупым.

– Прости. – Почувствовал ей капитан. – Она ведь не виновата, голова предмет темный… Не исключено, что женщина вполне может всерьез считать, что ее муж и дети скончались от неведомой болезни. И переживания ее ни чуть не уменьшились от виртуальности ее болезненных фантазий.

– А чего он про императора сказал? – Решил подыграть Круглов ненормальным. Возможно, удастся все-таки понять, как и почему в конце двадцатого века свободно возят по железной дороге сумасшедших.

Простите, господин капитан… ежели, что не так про высочайшую особу… Он ведь ничего супротив такого не думал…

У нас в прошлый год не урожай, а слезы. Едва рожь поднялась, как и посохло все. Перед тем зимой стужа невиданная. Куда ж деваться? А тут как раз староста на сходе указ и объявил, мол, и землю дадут, и на обустройство, построиться. Мы ж с дорогой душой. Только вот путь-дорога больно тяжкой стала. Второй месяц, считай. В Сибири- то уже холода. Попростужалось много, а в Забайкалье так и вовсе поумирали. Сынишка тоже вот…, Митяйка мой. Да и муж, на что здоровый был… В два дня сгорел. – Женщина не смогла сдержать невольные слезы. Со всей деревни нас пятеро только и осталось…

Она утерла слезы уголком вдовьего платка.

" И на сумасшедшую не похожа? – Озадачено замер Круглов, переваривая все услышанное им, – хотя, может на нее смерть близких повлияла, и она рассудком повредилась?

– Ха, а дед? Тоже? – Он поглядел на тщательно подобранный наряд ряженых под старину пассажиров. – Нет, так не бывает. Тогда что?

Мысли, перескакивая с одного на другое, заметались в поисках реалистичной версии.

От неожиданной нагрузки, или сказалась травма, но в этот момент Сергей начал уплывать в дремоту. Бороться со сном даже не пытался. Права армейская мудрость. Если хочется работать, ляг, поспи и все пройдет. Так и здесь. Раз ситуация неясна, нужно переждать. Он закрыл глаза и погрузился в сон.

Игнат появился из белесого, словно бесформенного тумана. Проявилась плутоватая, и в то же время непроницаемая ухмылка.

_ Ну, слава тебе. – Выдохнул он, с явным облегчением. – Я уж думал… – он не закончил, оглянулся и чуть виновато пожал плечами. – Ты Серега, того, не серчай. Накладка вышла. Ошибочка. Я ведь хотел как полагается, свое дело исполнить, а тут такое. Собеседник приободрился, и уже увереннее закончил. – В общем, недоразумение.

Какое еще? – Круглов, понимая, что все это лишь сон, тем не менее не удержался от вопроса. – Вчера стекло кто-то кокнул, потом мне милиционер по голове долбанул, и в окно вытолкнул. Это ты называешь недоразумением?

– Недоразумение, это тот факт, что вы, Сергей Михайлович Круглов, вместо того, что бы благополучно преставиться, живы. – Перешел вдруг на официальный тон собеседник.

Это, я бы сказал, нонсенс. – Он вновь смущенно оглянулся. – Меня за такое по головке никто не погладит.

– А я говорил, пить надо меньше. – Съехидничал Сергей, вспомнив, как залихватски уничтожал запасы спиртного собутыльник.

– Ладно, чего уж там… – Игнат отвел глаза. – Только это еще не все. Понимаешь… одно к одному. Мало того, что жив…, так еще туда попал, где никак оказаться не должен.

– Это ты про теплушку с сумасшедшими? – Вспомнил Круглов.

– Сам ты сумасшедший. – Вроде как обиделся Игнат. – Прадед это твой… Понял? Родной прадед. И бабка… Или пра-пра. Три колена, одним словом.

Видя, что слова его не произвели на спящего должного впечатления, пояснил. – Ну, цикличность душ, все такое… Эзотерика, в общем. Короче, одно за другое зацепилось, вот и переклинило. Теперь ты сам в прошлом оказался. Вот. А ведь отец твой еще не родился. Парадокс, однако…