Александр Конторович - Черная Смерть

Успокоившись, солдат продолжил свой путь. Мимо моего схрона он прошел не задержавшись. Ну и правильно, в случае чего первым пулю бы и огреб. Наган с глушаком я держал под рукой. Звук его шагов затих вдали, но я не спешил вылезать из своего убежища. Чтото удерживало меня от этого… Что? Даже трудно было это сформулировать. В лесу было тихо, но я продолжал лежать. Даже дышать почти что перестал. Снова шаги и снова оттуда же, откуда и шли солдаты. Так их две волны? Вот как… А я вторую и не видел даже. Во второй волне людей было меньше, через мою полянку никто из них не прошел. Протопали правее. Теперь, надеюсь, все? Пот градом катился у меня по лбу, и я с удивлением это отметил. Надо же! Нечасто у меня бывают такие вот штуки. Чтото меня эти немцы зацепили. Давно не встречал я таких вот волкодавов. Это плохо. Такие вот упертые и хорошо обученные ребятишки могут идти за мной долго. А если они по пути и наших на точке рандеву зацепят? Вот это будет архифигово. Понятно, что там не лохи ушастые сидят. Но ведь и не взводом же! Что я могу сделать? Завалить парутройку и увести их за собой? А если есть и третья цепь? Тогда вторая развернется и они прихлопнут меня, как муху. А первая цепь пойдет дальше. И где гарантия, что они не зацепят наших? Те, наоборот, услышав стрельбу, могут рвануть на выручку к своим. И гарантированно влетят под немецкий каток…

Нет уж… Пойду за ними. Снайперка и пулемет в тылу наступающей цепи могут очень здорово смешать карты, даже и при самом удачном раскладе.

Через пару часов немцы подошли к деревне. Вернее, к тому, что от нее осталось. По ней когдато хорошо отбомбились, да и потом крепко сцепились уже на ее развалинах. Следы этих боев и сейчас были хорошо видны. Целых домов тут почти и не осталось. Какой без крыши, а какой и без стены. Улицы завалены обломками и мусором. Да… людей тут нет, и, пожалуй что, уже давно.

Перед деревней немцы остановились. Вышли на дорогу. Чтото мало их? Или это у страха глаза велики? На дороге стояло около двадцати человек. Или чуть меньше, мне с моего места было не очень хорошо их видно. Странно… мне казалось, что в лесу их было больше?

Постояв какоето время, фрицы вдруг растянулись в цепь и пошли в направлении деревни. Чего они ждали? Команды? У них есть рация? Где? Радиста я не видел.

Тем временем цепь достигла крайних домов и солдаты скрылись между ними. Некоторое время я еще видел между домами мелькающие фигурки, потом и они скрылись из виду. Они прочесывают деревню? Вполне вероятно, я на их месте, поступил бы так же. Что они будут делать после? Останутся здесь или уйдут?

Через полтора часа я получил ответ на этот вопрос.

Фигурки снова замелькали между домами, и я увидел, как солдаты снова строятся на улице. Закончили прочесывание? Не рано? Хотя… целых домов тут почти не осталось, а чтобы прочесать все развалины, нужно не меньше роты. И световой день. Так что, чисто формально, они все сделали правильно.

Последний солдат скрылся в лесу, а я все лежал на своем месте. Идти? Или нет? При всем кажущемся разнообразии вариантов, путей в деревню всего два - по дороге и по берегу реки. Больше нигде не пройти - болота. Кстати, видимо, именно поэтому в деревне шли столь жаркие бои. Наши, скорее всего, держали оборону в этой деревне, а немцы их оттуда вышибали. И, как следствие, не пожалели бомб и снарядов. Итог - передо мной. Ждать ночи? А вдруг, пока я тут лежу, наши уйдут из деревни? Сегодня последний день. Если я правильно понял тогда снайпера. Если они вообще тут были. Если это то самое место. Могли и раньше уйти. И я, как лопух, полезу в пустые развалины, разыскивая там неведомую мне точку встречи.

Так что? Ждать? Идти? Как там у классиков? «Если не знаешь, чего делать - иди вперед!»

Повесив пулемет на плечо, я вышел на дорогу.

Вот уже и первые дома. Точнее, то, что когдато ими называлось. Обходя обломки, прислушиваясь на ходу, я продолжал идти, прижимаясь к правой стороне улицы. Получалось не очень, видимость тут была неплохой. Так, вот справа длинная стена какогото сарая, возле нее обломков почти нет. Ну и правильно, сарайто целый! А вот дому напротив досталось: полкрыши как не бывало. В сарае были ворота, в настоящий момент чуть приоткрытые. Тихо… Или это у меня слуховые галлюцинации от перевозбуждения? Вроде звякает чтото? Или это лента у меня в пулемете? Ага, как же, это она в кругляше так позвякивает? Щас… А ГДЕ?

Ррррах! Длинная пулеметная очередь взметнула пыль перед моими ногами. Выбила щепки из стены сарая. Так, что они полетели мне прямо в лицо. Потом они посыпались уже мне на голову. Ударили по спине…

Вилы… Пулеметчик сидел в чердачном окне, напротив меня. Я хорошо видел вспышки, вылетающие из ствола его оружия. Видел разлетающиеся веером гильзы.

Выбегающих из развалин немцев с нацеленным в мое лицо оружием. Все. Не уйти. И даже рукой не шевельнуть - срежут из десятка стволов.

Не добежав до меня нескольких метров, солдаты остановились. Наступила тишина, только хрипло дышал наверху пулеметчик. Чего это он так? Перевозбудился от радости? Так я ж не баба…

В глубине дома послышались шаги, ктото шел. Заскрипела открываемая дверь, и на улицу шагнул крепкий мужик в камуфляже.

Странно, но его лицо показалось мне чемто знакомым… Дежа вю?

Подойдя ближе, немец остановился и с интересом меня оглядел.

- Подполковник Леонов? Позвольте представиться - гауптман Борг. Очень рад, что наша игра в кошкимышки наконец закончилась. Будьте так любезны - положите свое оружие. Не надо делать глупостей, вы же разумный человек…

Так… похоже, что толстая полярная лисичка улыбнулась мне полным ртом… жаль, я только было успокоился, думал, вот, скоро уже своих увижу… В лучшей жизни, пожалуй что и увижу. А вот тут… уже навряд ли.

Я осмотрелся. Немцы стоят грамотно, директрису друг другу не перекрывают. Значит, стрелять будут сразу, как только я дернусь. Пулемет повернуть уже не успею, максимум, что смогу - срубить ту парочку, что напротив меня стоит. И все.

- Не затягивайте, подполковник. Я, конечно, имею приказ взять вас живым. Однако же там не указано, насколько живым. И ничего не сказано о том, что вы при этом должны быть невредимым. Так что прострелить вам рукиноги мне никто не мешает. Не надо провоцировать моих солдат, они и так не пылают к вам дружескими чувствами.

- Что же будет им мешать высказать мне это недружелюбие уже после того, как я положу оружие? Так хоть меньше мучиться буду…

- В этом не заинтересован уже я! Не скрою, если вас привезут простреленного и избитого - это один из возможных вариантов. И совсем иначе это будет выглядеть, если на вас не будет и ни царапинки. Второй вариант мне более по душе. Но и против первого я не особо возражаю. Во всяком случае, жизнь своих солдат я ценю выше, чем благорасположение начальства.