Георгий Савицкий - Поле боя - Арктика

— Ну, ничего себе!.. Быть этого не может! — Обычно невозмутимый Вячеслав Славин изменился в лице.

— Товарищ капитан, вас вызывают на мостик!

— Сейчас!

Поднимаясь на мостик, капитан 1-го ранга Славин уже догадывался, что он увидит на берегу. И действительно, у причала стояла небольшая толпа народу с плакатами и транспарантами на русском и норвежском языках. Надписи и рисунки говорили сами за себя: перечеркнутые бомбы и значки ядерной опасности, «не допустим в Норвегии второй Чернобыль», «русские, убирайтесь вон со своей радиацией», «атомный монстр, прочь от наших берегов». Радом с митингующими кучковались представители «независимой демократической» прессы.

— Пацифисты хреновы! — выругался Славин. — Талдычат об экологии, а сами под шумок хотят зоны нефтяных месторождений оттяпать. «Атомные монстры», млять. Да у них под носом атомный монстр крутится, побольше нашего.

Речь шла об атомном авианосце «Джон С. Стеннис», класса «Честер Уильям Нимитц», имевшем водоизмещение сто тысяч тонн и авиагруппу в составе до восьмидесяти самолетов и вертолетов. Один такой «плавучий атомный аэродром» мог «вбомбить в каменный век» средних размеров страну. Но столкновение у берегов Венесуэлы показало: в бою с равными по силе или более мощными ударными кораблями шанс авианосцам пережить ракетную атаку весьма невелик. Слишком уж неповоротливыми были эти склады боеприпасов и легковоспламеняющегося авиационного керосина.

Но все же Америка продолжала делать ставку именно на них.

Следующим в череде новостей стал «воздушный цирковой номер» в исполнении четверки «Супер Хорнетов». Но о нем русские подводники оказались предупреждены заранее.

— Боевая тревога! Множественные воздушные цели по пеленгу двести семьдесят! — поступил доклад от вахтенного оператора РЛС.

Вячеслав Славин уже успел к тому времени спуститься в центральный пост и отдал соответствующий приказ:

— Боевая тревога! Корабль экстренно к бою и походу приготовить!

В считание минуты под хлопанье люков и щелчки кремальерных запоров, дробясь топотом ног по стальным настилам палуб и балясинам узких трапов, экипаж занял свои места согласно боевому расписанию.

— Командир группы управления ПВО, огонь не открывать ни при каких обстоятельствах! Боевые модули «Кортика» не поднимать! Операторам РЛС — отслеживать цели в режиме обзора.

— Есть!

Тяжелее всего приходилось в этом положении летчикам. Отработав по тревоге готовность номер один, они сейчас сидели в кабинах Су-34ПЛ во мраке пускового ствола электромагнитной стартовой катапульты и в полутьме ангарного отсека.

А в это время обнаглевшие до крайности «Супер Хорнеты» носились низко над подводным атомным крейсером. Величественный подводный гигант, казалось, всем своим видом излучал презрение к хулиганящим в небе звездно-полосатым истребителям.

— На провокации не реагировать! — снова на всякий случай предупредил Вячеслав Славин.

«Ну, где же док с этим пациентом? Его еще не приняли на борт, а неприятности уже начались! И немудрено…» — думал командир подводного крейсера.

Наконец вахтенный на мостике передал по трансляции, что подъехала машина «Скорой помощи». Боцман приказал двум матросам из швартовой команды поднять носилки с больным на борт. Рядом с носилками шел Григорий Семенович Левченко. Вид у корабельного врача был донельзя озабоченный.

Получив доклад от вахтенного, что больной доставлен в лазарет, Вячеслав Славин приказал вахтенному радисту выйти в эфир на открытой частоте и передать сообщение представителю русских властей в Баренцбурге, что они немедленно выходят в море. Такая же радиограмма была послана и норвежскому губернатору Шпицбергена.

Уходили русские моряки от русских северных берегов под тотальным присмотром боевых кораблей НАТО и вой «свободной прессы»: «Русские идут по ужасным следам «Тирпица» и «Шарнхорста»! Русский милитаризм — на Севере, в экологически чистом районе планеты!» Как будто американские, британские и канадские фрегаты не загрязняли сейчас «экологически чистый район» и не «Орионы» с «Нимродами» коптили сейчас небо над русской подлодкой и русскими же поселениями.

Едва «Северсталь» погрузилась на глубину, по ее мощному корпусу хлестнули поисковые эхо-сигналы сонаров противолодочных фрегатов.

— Сейчас будут бомбить, — со вздохом констатировал Славин. — Экипажу, приготовиться к удару! Рулевой, лево на борт тридцать!

— Есть лево на борт тридцать.

— Докладывает гидроакустик, слышны всплески на кормовых углах. Глубинные бомбы!

И тут же туго рванули под водой взрывы, гидродинамическими молотами пройдясь по обшивке русского атомного подводного крейсера.

— Рулевой, право двадцать пять. — Капитан Славин вцепился в поручень. — Штурман, просчитай курс до Мурманска.

Товарищ капитан 1-го ранга. — Штурман Сергей Строгов склонился над электронным планшетом навигационного компьютера. — По кратчайшей не получится. Южнее архипелага мы выскочим на Шпицбергенскую банку и до мыса Нордкап будем у кораблей НАТО как на ладони. К тому же здесь расположен первый противолодочный рубеж стационарной противолодочной системы SOSUS. Ее высокочувствительные гидрофоны нас обязательно засекут. Ну и, конечно же, американцы и англичане поднимут базовую патрульную авиацию с северных аэродромов. В небе будет черным-черно от «Орионов» и «Нимродов», плюс — палубные «Викинги» с американского авианосца.

— Ясно, твое предложение?

— Идти на север. Пройти западным берегом Шпицбергена и выйти в подводную котловину Нансена. И мимо Северо-Восточной Земли вернуться в Баренцево море. Выйдем к Новой Земле, а там нас ни одна сволочь не достанет!

— Но это же крюк в несколько тысяч километров, — резонно заметил старпом.

— Да, но нас там не ждут, это во-первых. Во-вторых, район нам уже известен, мы ходили в Море Баффина примерно по этому же маршруту. И, в-третьих, вблизи полюса мы сможем гарантированно оторваться от преследования, а в Баренцевом море нас поддержат флот и авиация.

— Все понятно, действуй, Сергей, — вздохнул командир подводного атомного крейсера. — Вся надежда только на тебя.

Норвежские эсминцы прекратили сбрасывать на русскую АПЛ глубинные бомбы, но гидроакустики постоянно фиксировали шумы винтов эсминцев, всплески поисковых гидроакустических буев, сбрасываемых с самолетов и вертолетов, эхо-сигналы натовских сонаров. Петляя между складками океанского дна, «Северсталь» уходила от преследования.

На секретной авиабазе в Крымских горах начинался новый день. Мертвенно-синяя ночная подсветка в подземном ангаре сменилась ровным, теплым, золотистым светом. Полковник Щербина шел по просторным тоннелям базы к главному ангару, где находился сейчас Су-207, отданный во власть авиационных специалистов-оружейников.