Георгий Савицкий - Поле боя - Арктика

Щербина говорил резко, отрывисто, будто гвозди с одного удара вгонял. А перед глазами у Олега были пылающая Полтава и пылающий Днепропетровск, донецкое небо, раскаленное пламенем ракетных двигателей и взрывами перехватов.

— ОНИ всегда так делали!.. — К горлу подступил тугой комок.

В наступившей тишине то, что он говорил, слышалось особенно отчетливо.

— Согласен, — кивнул Командующий. — Значит, так, нужно готовиться к тотальной обороне. Перегруппировать корабли, привести в боевую готовность комплексы ПВО и самолеты на аэродромах, обеспечить их боеприпасами и горючим. Принять меры к защите мирного населения и объектов промышленности. И — самое главное, передайте капитану 1-го ранга Славину, пусть начинает эвакуацию мирного населения на обоих подводных атомных авианосцах. В первую очередь — женщин и детей. — Когда подойдет ударный атомный авианосец «Слава»?

— Еще двое-трое суток, товарищ Командующий. В северной Атлантике он попал в полосу штормов.

— Как бы он сейчас нам пригодился… Боюсь, товарищи офицеры, двух-трех суток у нас уже нет…

Баренцбург бурлил. Игорь Чайка изумился, как такой маленький в общем-то городок может вместить столько народу. На причале возле лодок была форменная суматоха, и даже боцманы с их лужеными глотками не всегда могли перекричать толпу. Причитали и плакали женщины, детишки жались к своим мамам.

В последнее время в Баренцбурге дела шли хорошо, началась добыча нефти и газа на новых месторождениях. Работники приезжали сюда с семьями, обустраивались. Развивалась здесь и социальная сфера… Но все в одночасье огненной чертой перечеркнули боевые действия, развязанные Англией и США на заповедных не так давно полярных территориях.

Капитан 1-го ранга Славин и командир «Архангельска» капитан 2-го ранга Дмитрий Севостьянов делали все возможное, чтобы устроить беженцев на борту своих кораблей. Но все-таки это были боевые единицы, а не эвакуационные транспорты или госпитальные суда. Но более всего обоих капитанов беспокоил запас воздуха для дыхания и запас специальных пластин для батарей регенерации. Все-таки народу на борту подводных крейсеров существенно прибавилось.

За голову хватались и особисты, и было от чего. Представителю этого ведомства с подлодки «Северсталь» пришлось гору бумаг исписать по поводу нахождения на борту секретного атомного подводного авианосца всего одного незапланированного пассажира, да к тому же еще и гражданского. Да и самой Александре Кашириной пришлось потом несколько не особо приятных часов провести в Особом отделе флота, пройти через несколько допросов и подписать несколько документов о неразглашении военной тайны. А тут сразу чуть ли не сотня гражданских! Какое уж тут соблюдение режима секретности! А спросят с кого…

Но требовать соблюдения каких-либо особых правил с подавленных горем людей особисты не решились. Да и сами гражданские все понимали и старались как можно меньше мешать морякам. Боцманы разместили, как могли, женщин и детей по каютам, слава богу, и тех и других было немного. Ну а остальных — кого куда. Гражданские разместились и притихли. А вот морякам нужно было еще и вахты стоять.

Вместе с другими беженцами из Баренцбурга на подводную лодку «Северсталь» попала и Александра Каширина. Их встреча с Игорем Чайкой была на этот раз вовсе не радостной. Летчик обнял девушку, всмотрелся в ее заплаканные глаза, она тихонько всхлипнула.

— Милая, не нужно плакать… — Игорь и сам понимал, что слова здесь бессильны, но хотел ее хоть как-то поддержать. Он нежно поцеловал ее.

И девушка поняла его, в ее взгляде читались нежность и благодарность. Может быть, именно этих слов ей как раз и не хватало…

— Спасибо тебе, Игорь. Все действительно будет хорошо… — Она слабо улыбнулась.

А тем временем погрузка на оба авианосца уже заканчивалась. Вскоре атомные подводные крейсера отчалили и пошли по Ис-фьорду.

Над ними постоянно висели вертолеты Береговой обороны Норвегии, почти вровень с рубками атомных подводных гигантов проносились «Лайтнинги II». Игорь Чайка все рвался взлететь и «надрать америкосам задницу». Но капитан 1-го ранга Славин категорически запретил полеты.

— У нас приказ — доставить беженцев на материк, и рисковать мы не имеем права!

Сразу, как только покинули фьорд, капитан Славин приказал погружаться. Норвежские и подошедшие к ним американские и английские фрегаты и эсминцы совсем обнаглели. Едва дав обеим русским подлодкам немного погрузиться, они тут же начали бомбометание. А в небе сразу же появились патрульные «Орионы» и «Нимроды». Стрекотали противолодочные вертолеты.

Упругие удары глубинных бомб сотрясали оба русских подводных авианосца. Стонали толстая обшивка и массивные переборки огромных крейсеров. Людей в отсеках просто швыряло из стороны в сторону. Подводники — те были люди привычные и не к таким передрягам, а вот беженцам доставалось еще хуже. Уже несколько человек попало в лазарет с ушибами и сотрясением мозга, люди не могли удержаться и бились о внутреннее оборудование отсеков и переборки.

Женщины и дети уже не плакали, не голосили, только вздрагивали от каждого подводного взрыва. Это был ад кромешный.

В центральном посту «Северстали» офицеры, стиснув зубы, вели лодку. Штурман Строгов, будто и не замечая ничего, «колдовал» над навигационными картами и вычислительным комплексом. Капитан 1-го ранга Славин, сидя в своем «командирском» кресле, анализировал тактическую ситуацию, получал доклады и отдавал распоряжения подчиненным.

Но каких усилий офицерам и матросам стоило отводить взгляд от заплаканных молящих глаз беженцев — «помогите, не оставьте нас». Эти взгляды обездоленных «во имя торжества демократии» жгли сердца моряков, как напалм во вьетнамских джунглях. И каждый из подводников дал самому себе простую клятву — стоять до конца, сражаться с врагом до последней капли крови. Как их деды и прадеды, защищать родную землю.

— Товарищ капитан 1-го ранга, впереди — шум винтов! — прозвучал доклад вахтенного гидроакустика.

— Боевая тревога! Торпедная атака! Штурман — рассчитать курс для торпедной стрельбы. Торпедным аппаратам — товсь!

Нелегко дался этот приказ Вячеславу Славину. Перед капитаном «Северстали» стала непростая дилемма: нужно было доставить беженцев из Баренцбурга, причем сделать это максимально безопасно и скрытно. Но чужая субмарина могла атаковать их в любой момент. А учитывая, что следящие системы западных подводных лодок все же превосходили русские, то шансы скрыться от неожиданной угрозы были катастрофически малы.