Андрей Бондаренко - Выбор-побег

– Вот, три тысячи за паспорт. Ещё десять – за конфиденциальность. То бишь, за молчание.

– Договорились, – печально усмехнулась Маришка. – Я – кладбищенская могила. И под жестокими пытками не проговорись. В смысле, может быть, не проговорюсь…. Если появишься в наших краях, то заглядывай на вечерний огонёк. Буду ждать….

Егор уселся в японскую малолитражку и, аккуратно захлопнув дверцу, закурил.

– Быстро, босс, вы управились! – одобрил молоденький шофёр. – Меня, кстати, Васяткой кличут. То есть, знакомые девушки так величают. А, вообще-то, я – Василий Иванович. Как Чапаев, легендарный и бесстрашный герой Гражданской войны…. Куда едем?

– К одёжно-обувному магазину. К самому лучшему – в вашей обхезанной деревушке. Трогай, родимый! Впрочем, подожди…. Для начала подскочим к Камчатскому театру драмы и комедии.

– Назвать столицу Камчатки – засранной деревней? – крутя баранку, обиженно бормотал Васятка. – Непростой вы человек, босс. Сразу видно, что нездешний и ужасно-авторитетный…. А зачем вам, если не секрет, сдался этот театр? У них сейчас спектакли – лишь по субботам и воскресеньям. Это уже зимой добавятся вторники и четверги. В Петропавловске, если вы интересуетесь культурной жизнью, ещё есть кукольный театр, филармония, хоровая капелла и приличный краеведческий музей…. Так – зачем?

– Значит, надо. Подъезжай к заднему входу.

– Не пустят. Ах, да! У вас же денег – невпроворот. Пустят, конечно же. Никуда не денутся…

Предварительно он, заложив за щеки бумажные вощёные шарики, сходил в авиокассу и купил билет на утренний рейс до Москвы – на имя-фамилию Костылев С.С… После чего вернулся к театральным тылам.

Охранник, дежуривший на запасном входе, рассмотрев номинал предложенной купюры, даже рта открывать не стал, а по-простому распахнул двухстворчатую дверь, поклонившись при этом чуть ли не до земли. То бишь, до пола, покрытого тёмно-коричневой керамической плиткой.

Дальше всё было просто и элементарно, то есть, согласно ёмкому и мудрому философскому постулату, мол: – «Деньги – открывают любые двери. Более того, они, большие деньги, действительно, помогают эффективно разрешать все возникшие проблемы и коллизии…».

Он очень быстро вошёл в контакт с ведущими камчатским актёрами, актрисами, режиссерами и обслуживающим персоналом. Дежурные комплименты, вежливые ухмылки, сальные шуточки, аппетитный хруст цветных бумажек, изображающих из себя эквивалент товарно-денежных отношений…

Как бы там ни было, но уже примерно через двадцать минут в распоряжении Егора находились два увесистых полиэтиленовых пакета, забитых под самую завязку разнообразными париками, накладками, тенями, тушами и прочим театральным реквизитом.

– Теперь, Василий Иванович, рули к одёжному магазину! – добродушно велел Егор. – Пришло время прислушаться к модным тенденциям, властвующим в этом изменчивом и непостоянном мире…

Когда Егор, уже после посещения означенного магазина, подошёл к машине, стало понятно, что его авторитет – в глазах юного водителя – возрос многократно.

Неловко отбросив недокуренную сигарету в сторону, Васятка преданно залебезил:

– Ну, босс, вы даёте! Полный и окончательный отпад! Явление легендарного и неподражаемого Джеймса Бонда – восхищённому народу…. Пальтишко стильное, рубашечка беленькая, брючата со стрелочками. А баретки из серии: – «Ботиночки он носит – Норимар…»… Можно подумать, что вы являетесь топ-менеджером могущественного «Газпрома», прибывшим на Камчатку с неофициальным дружеским визитом.

– И такие сюда наведываются?

– А, то! Красной рыбки половить. Мишек и горных баранов пострелять из вертолёта. Погулять-оторваться вдали от Москвы. С податливым женским полом порезвиться от души. Поиграть – по-крупному – в тутошних подпольных казино. Земельки – вместе с минеральными гейзерами – прикупить…. Чемоданчик-то у вас – высший класс! Будете в него перекладывать – из рюкзачка – вещички?

– Себе оставь, – милостиво разрешил Егор. – И рюкзак, и шмотки. Типа – на добрую и светлую память. Когда-нибудь глупым коллекционерам продашь – за большие деньги. Потом, понятное дело, через энное количество лет, когда я стану известным и публично-знаменитым…

– Наш дальнейший маршрут?

– Не знаю. У тебя найдётся карта города?

– Как не быть! Пожалуйста.

– Ага, ну-ну…. Значится так. Сейчас я пешочком прогуляюсь. Типа – похожу немного, ознакомлюсь с местными архитектурными и прочими достопримечательностями…. Встречаемся на этом же месте, в пять тридцать утра. Держи, Васятка, задаток. И, пожалуйста, не опаздывай…

За пятнадцать минут он дошагал до Океанской улицы, отыскал нужный дом, зашёл в подъезд, поднялся на четвёртый этаж, нашёл под полосатым пыльным ковриком ключ, отомкнул замок и вошёл в квартиру.

«Пахнет давнишней запущенностью и полной безнадёгой», – щепетильно отметил внутренний голос. – «И с мебелью – откровенно небогато. Продавленная раскладушка, два стула, завешанные брюками и грязными рубашками, стол с компьютером, овальное зеркало на стене и – рядом с зеркалом – портрет Че Гевары. Имеется ещё старенькая и давно немытая электрическая плита на обшарпанной кухне. Никаких тебе телевизоров, холодильников, микроволновых печек и стиральных машинок. Видимо, всё уже давно и успешно продано, или обменено на различные наркотики. А компьютер-то – навороченный и мощный – хозяин бережёт и не спешит выставлять на продажу. Бывает…. Даже не думай, братец! Немедленно отойди от компьютера подальше! Успеешь ещё, родной. Сперва надо доделать все текущие дела, а уже потом – с чистой совестью – пропитываться информационной субстанцией…

Егор, сбросив лёгкое пальтишко, нацепил чёрный парик, старательно приклеил усы, аккуратно приладил окладистую бороду, достал из чемодана и накинул на плечи тёмно-синюю джинсовую курточку, после чего подошёл к зеркалу.

«Натуральный и правдоподобный Сулуквадзе Заур Петрович!», – восхитился внутренний голос. – «Грузин с абхазо-русскими корнями…. Братец, а ус-то – с правой стороны – подклей! Непорядок…».

Бесшумно захлопнув дверь, Егор вышел на улицу, вернулся в центр города и приобрёл билет на ночной самолёт, летящий до Санкт-Петербурга. Естественно, на фамилию Сулуквадзе.

«Правильное решение!», – одобрил рассудительный внутренний голос. – «Родина – есть Родина. Опять же, верные друзья-приятели. А что нам – эта Москва? Даже за пустяковой помощью обратиться не к кому. Да и следы слегка запутать – святое дело…».

На обратном пути он зашёл в продуктовый магазин и купил четыреста грамм охотничьих сосисок, круглую буханку серого хлеба и пол-литровую бутылку водки – с ласково улыбающимся Владимиром Вольфовичем на прямоугольной этикетке. Подумав немного, докупил стопку пластиковых стаканчиков, упаковку с пластиковыми же ложками-вилками, три банки со светлым пивом и толстую газету с многоговорящим названием – «Камчатские жёлтые ведомости».