Андрей Посняков - Демоны крови

— К Вашникову еще заедь, у него тоже там пилорама.

— И к нему… — Димыч вдруг осекся и, взяв валявшуюся на пассажирском сиденье папку, снова подошел к Ратникову. — Сергеич, я тебе ориентировки дам… ну, на побегушников этих, так ты, ежели что…

— Давай, мобильник я твой знаю.

— На!

Михаил взял два бумажных листка с отпечатанной на принтере информацией: фотками каких-то пацанов лет по пятнадцати или чуть постарше, и с любопытством вчитался:

— Артюхов Роман Сергеевич… года рождения, русский, был одет… особых примет не имеется… Евсеев Игорь Дмитриевич… год рождения… одет… примета — на левом предплечье голубая татуировка — логотип группы «АРИЯ».

Хм… надо же — меломан, что ли? Ну вот — будет повод зайти в детский дом, точнее — в их летний лагерь. С Темой поговорить… с чего-то ведь Машенька на него указала! Именно на него!

А может, лучше сейчас рвануть с участковым к Кумовкину? «Гермес» ведь его суденышко… и те парни, поджигатели — тоже как-то с ним связаны… может быть. Или не с ним, а с кем-то из кумовкинских…

Ну, приедут они на пилораму, на склад — здрасьте, вы побегушников случайно не видели? А Машу? Нет, да? Жаль, жаль… Вот так все и кончится — Узбековы работнички, даже что и знают, так лишнего не сболтнут, тем более — милиции: там половина судимых, едва не только что с зоны, а остальные туда же глядят. Нет, не скажут. Особенно если с Димычем… Лучше уж чуть погодя, одному…

— Да еще чуть не забыл… — уже садясь в машину, милиционер обернулся. — Еще и самоубийство у них в лагере было, вчера только труп оформлял, с утречка… такое вот «доброе утро».

— Самоубийство?!

— Пацаненок один таблеток наглотался… заметили, да уже поздно, так и не смогли откачать. Предварительно — передозировка снотворного… ну, это и так ясно. Медсестру тамошнюю, конечно, надо взрючнуть, чтоб за лекарствами лучше следила… в прямом смысле бы неплохо взрючнуть… — участковый плотоядно зажмурился. — Эх, Алина, Алина… классная девочка!

— Пацаненок?! А что за пацаненок-то?

— Да не помню я… Спихнул, да из головы вон, других дел, что ли, мало? Маленький такой, лет одиннадцати… Артемом, кажется, звали…

— Артем?! Одиннадцать лет?! — У Миши разом пересохло во рту. — Слышь, Димыч, а он точно сам?

— Ха! Конечно, сам… да кому он на фиг нужен?!

Вот так вот! Ну и дела! Вот это жизнь складывается: Маша неизвестно где, Артема уж и в живых нету… Дела!

Простившись с участковым, Ратников погнал машину без остановки до самого лагеря. Взбежав на крыльцо, протопал грязными сапогами по коридору, едва ли не пинком распахнул дверь кабинета директора.

— Господи, это вы… — привставший было Иван Андреевич без сил опустился в кресло. — Я уж думал… Комиссию мы тут ждем, вот-вот должны подъехать. Причину вы уже, наверное, знаете…

— Да уж, — кивнув, Михаил уселся на стул.

Директор выглядел плохо — осунувшийся, небритый, в мятом галстуке, с каким-то потухшим, словно у побитой собаки, взором. Переживал — это было видно.

— Не уберегли паренька… — скорбно вздохнув, Иван Андреевич развел руками. — Хотя должны были, должны… Такие, как Артем, «домашние» — как раз группа риска. С виду спокойные, тихие, а на душе… Никогда не знаешь, что выкинут! Похороны скоро… придете?

— Уж постараюсь.

— Утром на зарядку не встал. Я как раз ночью из райцентра вернулся, и…

— Понятно, чего уж.

— Еще двое сбежали у нас, — снова вздохнул директор. — Час от часу не легче. Впрочем, с этими-то хоть ясно — оторви да брось… И тем не менее, господи! Да что же это такое творится? Называется, отдохнули детишки летом… О! — Иван Андреевич посмотрел в окно на только что подъехавшую «Волгу». — Вот и комиссия. Явились, не запылились…

Потерев виски, он тяжело поднялся с кресла. Миша не стал мешать, попрощался и направился к выходу, чувствуя на себе любопытные взгляды бегущих из столовой детишек.

Расспросить еще кого-нибудь? Поговорить с воспитателями, со сторожем — нелюдимым мужиком самого угрюмого вида — с той же медсестрой, наконец… А что это даст? Насчет самоубийства — директор уже все сказал. А что другое… надо сначала самому осознать — о чем спрашивать-то?

Черт, как жаль было пацана-то! Эх, Тема, Тема… И ведь не похоже было, чтоб собирался он свести счеты с жизнью, совсем не похоже! В гости все время прибегал, радостный такой, веселый… Ну, о погибших родителях грустил, конечно, как же без этого? Но чтобы так вот… Прав директор — эти «домашние» как раз самая что ни на есть группа риска!

И что делать теперь? Купить водки да помянуть? Разве что… Нет! Сначала — в город, поискать Машу! Раз уж ее «Оку» на шоссе видели.

Черт! Погруженный в невеселые мысли, Ратников и не заметил, как наехал на что-то острое… Старая борона, господи! Лежит себе, зараза, в кусточках, зубьями кверху… Паразиты, это ж надо так положить! Хотя кто ее положил-то — так, выкинули, да в свое время в скупку не сдали… вот сейчас, верно, сдадут, отвезут Кумовкину. Да уж, чего ругаться? Если беспристрастно рассудить, так Миша сам виноват — тут ведь отродясь никто не ездил, это Ратников вот решил дорожку спрямить… Спрямил, блин! Теперь возись…

Михаил выпрыгнул из машины и громко выматерился: два колеса сразу! Ну, кого теперь ругать-то? Себя. Сняв запаску, Миша почесал голову, соображая, где взять еще одно колесо? Вообще-то — много у кого можно, УАЗ — не «Хаммер» — птица не редкая. У Брыкина есть, бригадира бывшего, у главы волости… у того, правда, старый, не на ходу, ну так тем и лучше… У него и спросить! Хорошо хоть дождик закончился — солнышко выглянуло, красота! Не шибко тут и делов — пару колес поменять, чего уж.

Кто-то подъехал, остановился рядом. Бело-синяя «нива» по самые «уши» в грязи! Димыч!

— Что, вернулся уже?

— Так а чего мне? Я ж взад-вперед… Хотел в магазин напрямки, гляжу — ты гут копаешься. Случилось что?

— Да колеса…

— Ой-ой-ой! — подойдя к «уазику», участковый сочувственно поцокал языком. — Сразу оба… А еще хотел тут проехать! Сейчас бы тоже вот так стоял, чесал шею…

— Слышь, Димыч, — быстро сообразил Михаил. — Ты меня в волость не подбросишь? У Михалыча вроде «уазик» есть…

— А, ты насчет колеса? Так легко… Хотя постой-ка! Михалыч еще с утра в город уехал, к вечеру только будет. Мне как раз навстречу попал, утром еще. С ним этот еще был, Брыкин, бригадир бывший…

— Черт!!! Придется до вечера тут сидеть… тоже ведь в город хотел.

— В город? — Димыч вдруг расхохотался. — Так садись, поедем! Мне тоже нужно — туда-сюда — горящие материалы сдать да очередной втык получить… Да ты не переживай, к вечеру тут будем, возьмем у Михалыча колеса, поставим… А в городе в отдел заедем, про «Оку» твою спросим. Может, патруль ее где и видал?