Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро....

— От кого?

Александра заинтересовал начавшийся разговор, и чем дальше — тем сильнее разрастался этот интерес.

— От… достойных и уважаемых людей по обе стороны границы, ясновельможный пан.

— Конкретнее?!

— Увы, я лишь простой посланник.

' Хоть бы врать научился, что ли? Речь правильная, руки ухоженные и без мозолей, держится уверенно… Простой посланник, как же'

— Продолжайте, я вас слушаю.

— Позвольте, я начну издали… На границах двух империй всегда процветала торговля. Что-то дорого тут, что-то там… Обычное дело. И доставка товара покупателю — тоже обычное дело. Бывает, что и целые семьи этим занимаются. Вернее, занимались. Потому как, было это до того, как ясновельможный пан стал править службу в Ратае. Пошли убытки, потери, появились вдовы… Люди, которых я представляю, всё обсудили и уполномочили меня предложить вам отступного.

— Отступного за что?

— Э… Скажем так: что бы ясновельможный пан не так усердствовал в служебных делах. Лишнее усердие никогда до добра не доводило…

— Хм, интересно…

— Двадцать тысяч… тридцать?

— Не интересует.

— Ясновельможный пан, прошу вас — не отказывайтесь так сразу! Это ведь подарок, не более того.

— Юлиуш… я правильно запомнил? Так вот, тридцать тысяч я легко могу получить с вашей небольшой помощью.

— Но!!!

— Тихо сиди, целее будешь. Так вот — никто вас, контрабандистов, не заставляет водить караваны через границу и стрелять в МОИХ солдат. СВОИХ я не продаю и не предаю, а поэтому… Вот тебе бумага, вот тебе карандаш. Подробно опиши мне всех своих коллег, кого знаешь: посредников, чиновников прикормленных, перекупщиков, проводников, купцов знакомых, простых подручных… Как закончишь, пройдись по хуторянам, тропам удобным, тайникам. Мне всё интересно.

— Я уже говорил ясновельможному пану, и опять повторю — я простой посланник.

— Верю, что тебя послали, верю. Писать будешь? Как хочешь… Ефрейтор!

В канцелярию мгновенно зашёл плечистый конвоир и вытянулся по стойке смирно:

— Здеся, Ваш Бродь!

— В холодную его, на хлеб и воду.

— Вы не посмеете! Это произвол!!

— Иди давай, не серди Его Благородие…

— Ох.

Это уже конвойный *ласково* направил простого, ну прямо совсем простого посланника Юлиуша на выход, в короткий путь, к его будущим *апартаментам*.

Александр полюбовался в окошко на то, как присмиревшего поляка запихивают в погреб-гаупвахту и задумался.

' Что-то больно рано они зашевелились. Только-только один караван перехватили, можно сказать отпраздновали начало *охотничьего сезона* — и на тебе, уже лапки кверху задрали. Хм, может лихие парни закончились, или откочевали на другие места? Сколько уже их полегло…'

— Вестовой!!!

— Здесь, Ваш Бродь.

— Голуби с донесениями были?

— Никак нет, Ваш Бродь!

— Свободен…

Терпение поручика скоро вознаградилось: на четвёртый день, дождливой ночью, а вернее почти утром — прибежал запыхавшийся солдат-голубятник и своим нетерпеливым стуком в дверь почти до смерти перепугал домохозяйку.

— Ваш Бродь, ЕСТЬ!

Развернуть и прочитать полупрозрачный клочок бумаги удалось только с третьего раза. Неровным почерком, едва заметно, было записано всего два числа:

8 и 12

Немудреный шифр означал следующее: восьмой наблюдатель, мёрзнувший сегодня у хутора… Бирюка вроде? Точно. Заметил контрабандистов в количестве двенадцати рыл. Сработала новая тактика, сработала…

— Давай к старшему унтеру Григорию и… отставить. Свободен.

' Чего торопиться? Через два часа рассвет, а это значит, что они или уже ушли — ежели не местные, или будут тихо сидеть до вечера, дожидаясь сумерек. В любом случае, товар останется на хуторе'

Александр не спеша позавтракал, переоделся в штурмовой вариант униформы и набил пустые обоймы к Рокоту для себя и Григория. Морщась от прохладной мороси в воздухе, добрался по грязи до казармы своего взвода и порадовал, господина старшего унтера, будущими премиальными. Остались сущие мелочи — пойти и заработать их… До места добирались на всех наличных лошадях (и всё равно намокли почти по пояс, в весеннем то лесу) — поручик, унтер и полтора десятка бодро-оживлённых солдат. Как только вдали, в светло серой дымке раннего утра показалась крытая соломой крыша хутора, с дымящей трубой по центру, все спешились, стреножили лошадей и стали обстоятельно готовиться к возможному бою.

— Твою мать, да што-ж за невезуха така!

— А ну цыть!!!

На клацанье затворов, тихий хруст веток, и сдавленные матюги неудачно спрыгнувшего с лошади солдата (в аккурат на полусгнившую тушку какой-то мелкой лесной зверушки) — вышел сильно продрогший, но довольный наблюдатель. После того, как поручик осмотрел всю окружающую местность в цейссовский бинокль, пришла и его очередь.

— Докладывай.

— После полуночи дождь пошёл, так я поближе к хутору подобрался. Уже и подмерзать стал, вдруг гляжу — Бирюк с лампой, ворота отворяет. Десять коней навьюченных, сильно, двенадцать-тринадцать *несунов* при них. Как зашли, так и сидят. Вот!

— Молодца. Сиди здесь, отдыхай, за тылом нашим посматривай… унтер!

— Здесь, Ваш Бродь.

— Двоих на вон тот камень, с него весь двор как на ладони… троих позади хутора, и что-бы никто в лес не ушёл. Действуй!

Когда окончательно рассвело, и показался самый краешек солнца, хутор был обложен со всех сторон. Передвинув поудобнее кобуру с Рокотом и переглянувшись с Григорием, поручик скомандовал.

— За мной.

Чем ближе к приюту *контрабасов* подходили пограничники, тем громче и исступлённее лаяли собаки за тыном. Неудивительно, что хозяин отозвался сразу после первого лёгкого стука… сапогом.

— Кого там чёрт принёс!?!

— Командир второго взвода Ратаевского погранотряда, поручик князь Агренев.

После недолгого молчания последовал равнодушный ответ:

— Ну и чего надобно?

— Ты бы отворил, хозяин, чего через ворота разговаривать?

— А мне и так хорошо! Я вас в гости не звал…

— Это пока хорошо, Бирюк.

— Ты меня не пугай, пан офицер, я пуганный. Постановление об обыске имеется? Коли нет, так и идите себе с миром.

— Пять минут тебе, Бирюк. Потом сами зайдём! Время пошло…

Хуторянин ещё голосил что-то на польском и русском языке, щедро мешая глупые вопросы с угрозами накатать жалобу, но его уже никто не слушал. Александр, Григорий и ещё двое штурмовиков сосредоточенно готовились: скидывали лишнее, проверяли ещё раз всё оружие, утягивали поудобнее ремни, попутно разминаясь, а тем временем слева и справа от ворот солдаты из группы *поддержки штанов* встали по трое в живую лесенку и приготовились выдержать немаленький вес своих товарищей. Александр поглядел на бездонное небо и… Вдох-выдох и наступившая отрешённость гасит все эмоции, окрашивая мир в чёрно-белый цвет.