Анатолий Спесивцев - Флибустьеры Чёрного моря

* — Черкесские рабы очень высоко ценились в исламском мире. Именно из них формировались гвардейские части для различных правителей. В Египте мамлюки, сначала тюркского, а к семнадцатому веку — черкесского происхождения, сами захватили власть и удерживали её несколько сот лет, рекрутируя себе смену на родине. Часть мамлюков, отслужив какой-то срок и обогатившись, возвращалась в Черкессию и строила там особые, мамлюксие сёла. Очень богатые и заведомо враждебные любым не мусульманам.

Обломы forever?

Азов, кресник 7146 года от с.м. (июнь 1637 года от Р. Х.)

Проснулся Аркадий в полной боевой готовности. В смысле, как мужчина. Совершенно напрасно, так как представительниц прекрасного пола вблизи не наблюдалось и не предвиделось их появления. После разрыва с Февроньей женщин у него не было, а нужда в тесном общении с какой-нибудь прелестницей была. Всё более насущная.

"Мало того, что захлёбываюсь в проблемах с внедрением новых технологий, так собственный организм свои трудности преподносит! Связываться с очередной весёлой вдовушкой неохота, судя по всему, в подобный разряд попадали женщины сходного типа. Жениться на полковничьей дочке лет пятнадцати, пусть семнадцати, тоже не тянет. Ничего хорошего из этого не выйдет, и к гадалке не ходи. Возвращаться к юношескому онанизму… как-то несолидно. Человек, вознамерившийся изменить историю и дрочка возле окна на проходящую мимо пышечку… не совместимо это. А организм своего требует, и дальше будет только хуже. Как известно, то, чем не пользуются, начинает отмирать. Чёрт! Спрашивается, где взять умную, привлекательную женщину такому… сомнительному мужику, как я? Учитывая, что на знакомства с "честной вдовой", тем более ухаживания за ней, у меня времени нет. Совсем нет. С чёртовыми пороховщиками, не вспоминая уже о Срачкоробе, за день так наобщаешься, что на таскание по улице для знакомств сил нет. А по вечерам ещё и с Васюринским надо разные сведения из моей головы вытягивать. О! Его и спрошу, может, подскажет что".

Позавтракав, слава богу, варениками, а не саломатью, Аркадий отправился к местным специалистам по производству пороха. Новая ракета упорно не желала лететь в том направлении, куда её посылали. О конкретной точечной цели и речи не шло, но хотя бы в конкретный городской квартал ракета попадать должна была, иначе грош цена многим задумкам на осень.

Анисим Гусак (было у него во внешности и повадках что-то от этой птицы), увидев попаданца, скривился. Считавшийся, вероятно заслуженно, лучшим на Дону мастером по производству пороха, он Аркадия явно успел невзлюбить, если не возненавидеть. Всегда порох от Гусака считался лучшим, а тут приходит какой-то неизвестный ранее колдун и начинает критиканствовать. "Почему ингредиенты пороха не взвешиваются с точностью до грана"? "Отчего не проверяется каждый раз качество селитры"?

— Да потому! — отвечал Гусак на эти и подобные вопросы. — И без непрерывных меряний и взвешиваний мой порох получше турецкого и не хуже русского или польского. Я и на глазок могу определить, сколько и чего нужно в порох класть. И никто мне в этом не указ!

Аркадий связывал свои ракетные проблемы, не в последнюю очередь, с неоднородным составом пороха и неравномерностью добавок замедлителя. Увидев кислую мину на физиономии Гусака, попаданец осознал, что, ко всему прочему, ему придётся делать ещё и порох. Поняв безнадёжность выяснения отношений с таким товарищем, решил сэкономить время и силы. Развернулся молча и пошёл прочь от мастерской пороховщиков. Размышляя, что надо бы сманить к себе одного из подмастерьев, необходимость ремесленных навыков при производстве любого продукта никто не отменял. Изобретать каждый раз велосипед — удовольствие очень сомнительное. Особенно если из-за мелкой неточности можно взлететь к небесам. Ненадолго, правда, и в таком виде…

Направил же свои стопы попаданец к видневшемуся невдалеке ветряку, первенцу зарождавшейся на Дону промышленности. В сараюшке возле ветряка были установлены первые здесь станки, сверлильный и два токарных. Чего стоило их соорудить, это особая песня, категорически не рекомендуемая к исполнению в присутствии Аркадия и Васюринского.

Станки, естественно — ветра-то не было — стояли, а нарождавшийся пролетариат чесал языки. По уму, надо было ставить водяную мельницу, однако в местном, плоском мире для подобного фокуса необходимо иметь куда более качественные знания. У Аркадия их не было, и выловленные с помощью Васюринского обрывочные сведения инженерного образования заменить не могли.

"Эх, Коваленку бы сюда…" — в который раз помечтал Аркадий, весьма впечатлённый достижениями сиды из "Кембрийского периода" в раннем средневековье. — "Уж он-то быстро наладил бы здесь производство. И тачанок бы наделали, на страх врагам, со скорозарядными картечницами".

Отсутствие приличного транспорта сильно напрягало попаданца, а езда на местных телегах и арбах, если они не передвигались с воловьей скоростью, приводила в отчаянье. Ну, плохо переносил его тощий зад тряску на ухабах! Он и без Васюринского вспомнил рисунок верёвочной рессоры, однако, подумав немного, производство такого необходимого ему чуда отложил. И предложения попроще наталкивались у него на мощнейшие преграды, возиться с привередливым в эксплуатации механизмом ему было, откровенно говоря, страшновато. И в лом. Вот и сейчас он перемещался пешком. Залазить на лошадь, чтоб проехать километр-другой, ему не хотелось, хотя ноги у него поджили полностью. Воспоминания о ранах мешали восприятию казацкого отношения к верховой езде.

Посидев, поболтав с полчаса с ребятами, все — сплошь молодёжь, но ветра и начала работы так и не дождавшись, Аркадий пошёл из зародыша промышленности прочь. Очень надеясь, что сооружаемые на реках и ручьях в нескольких местах Дона и Запорожья мастерские будут работать куда стабильней и эффективней.

"Налаженное серийное производство в ежедневном пригляде попаданца нуждаться не будет", — считал он.

На пути в химическую лабораторию решил отдохнуть. Несмотря на ещё раннее время, почувствовал лёгкую усталость. Туда километр, сюда — парочка, вот и набежало приличный по длине пройденный путь. Сбросил жупан на землю, который нёс, накинув на плечо, и уселся на него. Местной привычки таскать целую кучу одёжек в жару не понимал и следовать ей отказывался. При общей вольности нравов, на такое поведение смотрели безразлично.

Спокойно послушать пение птиц не удалось. Зачесались правый бок и живот. Снял рубаху и обнаружив на коже несколько красных точек, запаниковал.

"Неужели опять проклятые вошки? Господи, только не это!"

Недавно подхватив у кого-то вшей, несколько ночей не мог толком спать. Чесался. Ох и помучился Аркадий, выводя их. Два раза пришлось всю свою одежду вываривать.