Димыч - Последний князь удела

-Это христианским обычаем они не чужых, собственных младенцев в воде топят? - глаза старшего Юсупова превратились в узенькие щёлочки, из которых сверкал огонь непримиримой ненависти.- Только взятые на блуд полонянки дитём разродятся, так они его хвать - и в Яик мечут, словно щенка худого. Сказывают, тем они духа реки умасливают, оттого, мол, их долблёнки быстрее ветра по воде летают. Так ответь, Афанасий сын Петров, по христиански ли сие?

-Навет то, лжа злая,- ответил на обвинение Бакшеев, но голос его при этом слегка дрогнул.- Да и разве не властен отец над чадами своими? Нет на родительскую мужнюю волю суда.

-Хватит об этом,- я решил прекратить спор, грозящий перейти в свару.- Пусть лучше мурза твой вернувшийся сын расскажет, какие ныне дела за Камнем творятся.

-Азм оросской речью нетвёрд, могу разный ералаш сказать,- с трудом произнося русские слова, заговорил молодец с лицом, исчерченным кривыми шрамами.

Получив от отца разрешающий кивок, он продолжил:

-Язм своим говором, кипчак типи буду молвить. Карачей Кадыргали-бек перетолмачит, он велик акылы.

Парень продолжил повествование на степном диалекте татарского, а учёный узбек стал переводить. Речь бывшего карачея текла так же плавно, как передвигаемые его пальцами камешки чёток:

-Имя мне Чин, отец мой Эль, дед мой Юсуф, прадед мой Муса, пращур мой Эдигей. У царевича Алея ибн Кучума стоял яз по правой руке первым мурзой. Вместе со своим государем ходил на войну и на охоту, нёс все тяготы и делил радости.

Вдруг раздался голос с дальнего стола. Кричал дворянин из моей свиты, уже порядочно набравшийся сладкой татарской бузы:

-Чего ж на Москву отъехал от такого славного господаря? Поди у того алафа кончилась?

Чин Юсупов слегка дёрнулся, видимо угличанин попал не в бровь, а в глаз. Потом зло проскрипел что-то маловразумительное. Кадыргали-бек выслушал тираду, некоторое время посидел в задумчивости, пару раз огладил свою бородку и выдал свой перевод:

- На всё воля Господа. Потерял род Кучума благоволение Неба, служить тому, от кого отвернулись небеса - губить себя попусту. Уж с Барабы, последней вотчины, гонят их царёвы воеводы.

-Не желает ли царь Кучум смириться и пойти под государеву руку?- задал свой вопрос Бакшеев.- Долго ли он еще воевать хочет?

Карачей продолжал толмачить:

- Хану уже больше восьми десятков лет, тело его слабо, а глаза его слепы. Но дух его неукротим, сражаться он прекратит или когда вернёт свой юрт, или когда его призовёт к себе Всевышний. Слышал я , будто правитель Борис Фёдорович писал к нему ласковые письма, обещая жалованье великое и царёву милость, но не польстился на сии посулы старый Кучум. Единственное, о чём он просит царя - вернуть ему пленённых детей и прислать в дар стёкла чудесные, кои возвращают зрение.

- В битвах кому Бог удачу дарует? Велики ли силы Кучумовы?- продолжал наседать Афанасий.

Мурза Чин опять что-то проскрипел, и в его речах я явственно различил слова 'кобяк', то есть собака и 'шайтан'. В переводе Кадыргали всё опять звучало гладко:

-Мало у хана войска, с сотню нукеров, да с тысячу простых юртовщиков. Но дают ему воинов и чатские татары, и омские, и кузнецы, да белые колмаки помощь подают. Господь ныне русскую сторону держит. Зимой сначала царевича Алея наголову побил казачий голова Гриша Ясырь, потом Фёдор Елецкий с ратью на лыжах к городку Тунусу прибежал и взял его с бою, хан Кучум еле убежал сам-третей. Теперь как государевы воинские люди городок о шести башнях на речке Аркарке срубили - вовсе некуда сибирскому царю деться. Он уж на самом рубеже своих прежних владений кочует, на реке Оми.

Меня интересовала политическая география нынешней Сибири, и я попросил рассказать о соседствующих с кучумовскими кочевьями племенах и странах.

Учёный узбек стал рассказывать, не дожидаясь пока договорит ногайский княжич:

- В полуденной стороне мангытские кочевья, за ними у Синего моря пасут свои стада каракалпаки. За рекой Сыр и Синим морем лежит благословенное Бухарское государство, да продлятся годы славного Абдуллы-хана! У Хвалынского моря живут трухмены, за ними земли еретика шахиншаха Аббаса. У пределов Бухарской страны стоят города Герат и Балх. За ними горы, за которыми находятся земли ещё одного злого еретика - могольского падишаха Акбара.

Переведя дух и хлебнув пару глотков бузы, Кадыргали-бек продолжил:

-Ежели глядеть от Тобольска промеж полдня и восхода, то вдалеке, за окоёмом, на реке Иртысе, обитают белые колмаки, за ними кочуют чёрные колмаки разных орд, за коими в больших камнях живут дикие буруты. Затем будет княжество Железный Шар, рубежом коего великая пустыня. За пустошью той - Тангутская земля, про которую врут, будто их царь не умирает и живёт вечно.

Ну а коли пожелаете идти встречь солнцу, то за отоками разных алайских родов, на гребнях расселились татары-кузнецы. Они платят дань железом каменным киргизам. Так же ясырь на киргизских князцов дают дикие лесные люди. Главный из тех владетелей сидит в каменной крепостице на Июсе. Край его земли - огромная река Хам, или на языке диких - Иносей. За рекой той в непроходимых чащах бродят дикари, в звериных шкурах, напяленных на нагое тело. Оружие у них из камня и кости. Расцвет их кожи в синюю полосу, да ещё клыки длиной в пять вершков торчат изо рта до бороды. Страхолюдины такие, что очам больно их зреть. Говорят, они за лакомство держат кровь и собачье мясо.

- Про зубы в локоть длиной ты для страху соврал?- с некоторой надеждой переспросил один из моих ближних дворян.

-Пусть отсохнет мой язык, коли я перед лицом владетельного князя позволю хоть слово лжи!- патетически воскликнул бывший визирь Сибирского ханства.- Мне самому доводилось видеть одного из них. Правда, тот был стар, и клыки его были звериными. Он разрезал себе губы и щёки и воткнул туда зубы неведомой твари, чтобы не отличаться от своих сородичей. Жаль я не видел лесных людей молодыми - они не выносят вида обычного человека и быстро умирают в плену.

Там где дикая чаща просветляется степью, начинаются владения братов. Этот народ знаменит тем, что не совершает омовений ни разу в жизни. Они скорее примут смерть от пыток, чем согласятся смыть с себя грязь. Только очень сильные люди могут стоять рядом с братами, те кого их вонь не валит с ног. Сие племя даёт албан могущественной орде Алтын-хана. За этой ордой до самых стен Минской империи лежат владения чёрных и жёлтых мунгал. Царство Мин, или по-иному - Катай, целиком огорожено кирпичной стенкой, оттуда купцы везут самый лучший шёлк, расшитый чудесными зверьми и летающими змеями.

- Ну, значит, государство то совсем мало, коли за кирпичной стенкой поместилось,- рассудительно заметил Бакшеев.