Димыч - Последний князь удела

-Григорий-то Бесленев, новокрещён, чуть наместника Каянского не споймал - доложил мне уже изрядно выпивший мёду Отрепьев - Самый чуток их сторожке удача не далась-

-Чтож ты молчишь - развернулся я к черкесу - Расскажи о том-

-А-а дело-то не сладилось, говорить не обчем - махнул рукой горец.

После продолжительных уговоров, немногословный Гушчепсе начал рассказ:

-Под Кабы-городом наша малая сторожка ертоульного полка языка споймала. Был среди нас ижорец, что вражий говор разумел. Пораспрашивал он ятого накрепко, тот и открыл окромя прочего, што наиглавнейший их воевода, наместник Фляминк самолично поутру аль с вечера поля и станы вражеские осматривает, для лучшего устройства битвы. Ну, мы между русским станом и свейским в роще и засели. Подходили ночью вельми скрытно, коням морды и копыта холстом обкрутили, под хвосты татарские мешки подвязали, да следы замели. С восходом солнца в снег сами с лошадьми зарылись, токмо под вечер враг явился. Да не дал Тха удачи, ветер переменился и свейские кони нас учуяли. Потому стрелы мы пускали не в упор, а за сорок шагов. Под воеводой свейским я вороного жеребца подстрелил, да не сразу тот пал, ещё с поприще пробежал. Ну и знамо дело с вражьего стана конники вышли своим подмогу оказать. Яз энтого Фляминка заарканил, а утащить не успел. Дворянин немецкий кожаную петлю разрубил, да на меня бросился. С пистолей свей промахнулся, в на саблях мне счастье вышло. Пока схватка кончилась, враги своего воеводу уже уволокли, да в меня палили вовсю. Так ни с чем в стан и вернулся, други же станичные пару начальных свейских людишек до наших бояр притащили-

-Ну, уж ни с чем - возразил черкесу Отрепьев - Наместник Каянский, сказывали, и так хвор был, а как Григорей его на аркане покатал, так вовсе с лежанки не встаёт. Ну что до полонных воевод, то их на князя Володимерв Долгорукого сменяли-

-В Эстляндской земле також за русскими полками удача была - вставил своё слово один из угличских дворян - До самой Колывани татарские царевичи да русские воеводы полки водили-

-В первых днях февраля, егда войско к Новгороду пошло, пришли вои что на Корелу ходили, чудесные скаски сказывали, уж не ведаю, правда оне иль нет - продолжил рассказ Козлов.

Все присутствующие зашумели, обсуждая верить или нет вестям с северного берега Ладожского озера.

- Что казачки да новгородцы изгоном Корелу взяли, то взаправду верно - высказал свою точку зрения телохранитель Андрей - Многожды тому видоков есть. Был с донцами атаман молодой - Ондрей Корела, с тех мест родом, исчо в малых летах бился он там со свеями, совместно с прочими христьянами, в лесах жил на них нападая. Так вот, Ондрей тот провёл рать окольными тропами, и свалились оне на свейских немцев как снег на голову, те в земляной крепости укрепиться и оборужиться не успели, в скором бою их побили-

-Храбр атаман Корела да хитёр, но и лют преизрядно - покачал головой один из вернувшихся с войны помещиков - Почитай весь полон, тех, кто не православной веры насмерть умучил с жонками и детьми-

Находящийся на трапезе пленный татарчонок Байкильде, до этого жадно слушавший рассказы о походе, скривил лицо и презрительно бросил:

-Касап-

-Нет, не живодёр казак тот - вступился за малознакомого атамана Гушчепсе - Слыхал яз в своём он праве, всю его семью свеи погубили.

Глядя со своей колокольни, черкес был прав. В их горских обычаях, запретах и законах сам чёрт мог сломить ногу, но вот принцип 'око за око, зуб за зуб' соблюдался свято.

-Ну а опосля истинная скаска начинается - продолжил повествование Козлов - Нашёлся в полоне казачьем немец, что желая спасти жизнь себе да семье своей, рассказал, что в Олав-крепости сторожа мала, человек сто, а воинских припасов, кормов и прочего добра запасено видимо-невидимо. Да брался тот немчин також провести воев мимо свейских караулов. Вот атаман Корела да с ним пятсот охочих людей и двинули по речке Узерве, через каменный гребень, мимо высоких порогов. Нежданными свалились казаки на Сава-городок, который есть посад при каменной крепости. День тот был праздничным, да базарным. Многих похватали казаки на торгу, почитай никто из посадских на остров к кремлю не убежал. Також попались в полон жонки стражи и самого белифа Олав-крепости-

Рассказчик перевёл дух, хлебнул мёда и продолжил:

- Начал тогда Ондрейка-атаман со свеями, что в осаду сели, торг вести. Мол, ежель не дадите окуп богатый за баб да ребятишек своих, всех под саблю пущу. А сам малый отряд в обход кремля, под крутым бережком пустил. Долго он с белифом рядился, начал некоторых жонок отдавать, а как на задах Олаф-крепости пальба началась, так и он с людьми своими верными в бой кинулся. Предмостье же и воротный проезд полны был из полона выкупленных, оне при начале драки в кремль-то и кинулись. Так что ни из пушек стрелять, ни ворот завалить свеям не мочно стало. Таковым-то обычаем и взяли казаки да новгородцы неприступную Олав-крепость. Истина иль лжа сказанное, пушай каждый сам решает-

-Если б не донской атаман, а московский дворянин сей подвиг сотворил, быть бы ему при руке великого государя и ходить в думных чинах - хлопнул рукой по колену поверивший рассказу Бакшеев - Донцу и полушки в награду может не достаться, за счастье, чтоб взятую добычу не отняли-

-Почему же так?- пришла пора удивляться мне.

-Не любы вольные казаки боярину Борису Фёдоровичу Годунову, оттого опалу на них кладёт царь Фёдор Иванович - начал объяснять Афанасий - Супротивятся атаманцы русским острогам в Поле, разбойничают на Волге, оттого не в почёте на Москве вольница степная-

-Вроде в войско казаков всегда зовут - не понимал я этого выверта политики.

-Казак казаку рознь - наставительно заметил рязанец - Есть служилые по украйнам, есть донские верховские да низовые, гребенские да яицкие, волжские да литовские черкасы. Пока война идёт - в них нужда великая, их деньгами, хлебом, да зельем жалуют. Утихнет лихое время - припомнят им воровские дела, царёвы насады у Вожских гор разбитые, да острог Воронежский сожженный-

- С Воронежем-то что случилось? - заволновался я о судьбе этого города, бывшего в прошлой жизни столицей моей малой родины.

-В позапрошлом годе воровские черкасы и донцы спалили его, воеводу князя Долгорукого Иван Ондрееича, прозвищем Шибан, убили - пояснил Бакшеев.

-Как сожгли? - в оставленной мною реальности такого казаки вроде не творили.

-Да на постой попросились, баяли на татар идут. Их на ночлег пустили, а оне ночью изменою острог запалили, да пограбили всех, а кто противился - поубивали. Сей час впусте сё место-

-Ничего себе - только и смог я вымолвить, какие-то здесь неправильные казаки.

В последний день февраля меня затянула инвентаризация различного сырья, привезённого нашими торговцами с рынков соседних городов. Проблема состояла в том, чтобы по местному наименованию и области применения понять состав вещества и его ценность для моих дальнейших экспериментов. Выяснилось что охра, сурик и мумиё это минеральные краски, в наличии их оказалось по два пуда каждой, к чему они могли сгодиться, я пока не понимал. В большом стеклянном сосуде с залитым свинцом горлышком плескалось купоросное масло. Раскупорив ёмкость стало понятно, что маслянистая жёлтая жидкость с запахом горелых спичек это плохо очищенная, слабо концентрированная серная кислота. Узнав из росписи стоимость этого химического вещества я пришёл в ужас. Она была огромной, причём насколько мне помнилось, ничего сложного в производстве этой субстанции не было. Видевший мою реакцию на стоимость покупки ключник сообщил: