Павел Кучер - Полет в двадцатый век

Молодцы! Чемпионы двоемыслия! А сами-то клянутся в верности понтифику! Оруэл вам рукоплещет...

- Именно меня? Однако! В каком качестве и каким образом? Прямо вот взять и посадить самолет перед замком Святого Ангела?

- Ну, можно представить, как чудом спасшихся из Рима эпохи Цезарей! Выдать вас за примерных христианок не вижу возможности... А ваш супруг наверняка откажется... Я слышал, что после печального прошлогоднего инцидента он резко не одобряет Католическую церковь...

Не одобряет? Это ещё мягко сказано! Как и она его...

Эпидемия чумы прошла по Европе полосой, словно удар плети. Цепочка очагов по пути миграции каких-то грызунов. К сожалению, след "божьего бича" краем зацепил Остров. Как только появились первые слухи, объявили осадное положение. Оповестили все хутора. Ввели патрулирование берега... и стали готовиться к худшему. Спешно переделали VIP-самолет в санитарно-эвакуационный... Выгребли наличные запасы вакцины... После подтверждения я прилетела сама. Привезла 20 000 ампул, 10 резиновых противочумных костюмов и инъекторы.

Самой же и пришлось вкалывать. Древнее суеверие, что коронованные особы исцеляют болезни одним прикосновением руки, сработало. На пользу и во вред. Вашу мать! Трое суток! Как вспомню, так вздрогну. Площадь перед ратушей озаряют костры и факелы, вереница людей всех возрастов с обнаженными руками надвигается заводским конвейером... Прижать инъектор, нажать: ш-ш-ш-чпок! Следующий... Прижать, нажать... Прижать... Бургомистр с видом мученика, входящего в клетку со львами, подставил своё плечо первым. Больше ничего не помню, даже лиц. Фотографии потом разглядывала, как посторонняя... Звякает дурацкий качающийся колокол - свою лепту в бедлам вносят прихожане кирхи. Двери там открыты и служба тоже идет круглые сутки... по-немецки, по-шведски, по-датски, на латинском... Дымят полевые кухни, вдоль очереди курсанты бесплатно разносят воду и еду... Многие пришли издалека, без ничего. У стен на соломе лежат старики. Вперед никто не лезет. Все честно ждут своей очереди. Ни криков, ни стонов, ни разговоров, тихо бормочут молитвы. Пресловутая протестантская этика. Запах страха, чувство общей беды, духота... шорох сухой листвы...

Говорят, на крыше, сменяя друг друга, постоянно дежурили стрелки - прикрывали меня от нападения фанатиков. Пронесло. Зато к вечеру первого дня собралась в отдалении толпа. Эти уже получили свою дозу вакцины и просто смотрели... Два часа на сон, и всё по новой... Утром второго дня весь город шептал, что я, ради защиты от чумы, впрыскиваю каждому каплю своей крови... На исходе третьих суток это стало походить на правду. Больше шести килограммов веса, как корова языком... И сутки потом спала, и руки дрожали почти неделю...

Католический прелат, отец Антоний, исчез из города в первый день. Через четыре дня с дальнего хутора привезли тело мальчика с отрубленной рукой и грубо обработанной культей. Несколькими днями позже стало известно, что детям, которые получили прививки, после его проповедей суеверные хуторяне рубят "члены, зараженные скверной". А ещё через неделю с материка хлынули беженцы. Несколько пустых сараев отдали под карантин. Пятого сентября к берегу прибило первые лодки с трупами. Бригада в противочумных костюмах вытащила их кошкой на пляж, обложила сушняком и сожгла. Следующие лодки, с ещё живыми людьми, от берега отгоняли выстрелами... В карантине заболевших не оказалось. Много дней на море не было видно парусов. А потом к городской заставе приковылял покрытый чумными бубонами человек с вытекшим глазом. Он назвал хутор, где прятались непривитые упрямцы. И умер...

Меня на Острове уже не было, но я читала отчеты и видела снимки, а Вячеслав там был. Когда стало ясно, что молитвы не спасли, и чумой заболели все, кроме детей с отрубленными руками, то их, как "принявших в себя дьявола", убили. Отец Антоний с монахами заперся в отдельном доме, запретив остальным приближаться. У них были запасы еды, воды и хорошие шансы отсидеться до первых заморозков. Но фанатик поверил в собственный бред и, глядя на вымирающую снаружи паству, решил подстраховаться. Самолично выкопал из могилы одного из привитых ребятишек, приволок его в укрытие... А где-то по дороге подцепил заразу...

Когда спецкоманда, в противогазах и защитных костюмах, прибыла на место, они были ещё живы. В рясах, с крестами на груди, святые отцы сидели вокруг стола с лежащим на нем полуразложившимся трупом, пятнистыми от внутренних кровоизлияний руками рвали его на куски и пихали в рот. Никто не молился.

Дом забросали бутылками с зажигательной смесью... Вячеслава на материке за это официально прокляли. Что сказал он сам, повторять стыдно...

В местные разборки мы не вникали, но к Новому году ни одного литовца на Острове не осталось. Часть нанялась на корабли, прочие сбежали на материк. Герцог Курляндский из них, говорят, создал отряды для разборки вымерших от болезни домов. Зимой работа спорилась... К весне трупный яд с нежеланием мыть руки перед едой и гадить в отхожем месте, своё дело сделали. А у нас теперь остров Чумы... и по церковному проклятию, мы - ожившие мертвецы.

- Экселенца, Папа готов снять обвинения. Мы согласны признать привилегии "последних римлян". В дунайских княжествах снова появилась "Черная смерть"...

Так бы сразу и сказал!

- Мы бессильны, барон... Просто не успеем, да и не можем. Как не могут наследники римских цезарей встречаться с погонщиком рабов, живущим в бывшей гробнице императора Адриана. Аристократов очень жалко, но чудесного средства от болезни нет. Лечить и учить надо сразу всех, невзирая на происхождение, и бесплатно. Пока ваша церковь по произволу отказывает одним в причастии вином, другим в праве жить своим умом, третьим - зваться людьми, её дело обречено. Вы меня понимаете?

Барон думает о чем-то своем... неожиданно поднимает взгляд.

- Скажите, а на болезни ваш принцип "отсутствия благородства" тоже распространим?

Марина задирает левый рукав блузки и показывает предплечье со шрамами от прививок. Их там десятки. Эпидемиологическая обстановка в Сибири - не фонтан. Колем много и всем подряд. Невзирая на осложнения. Барон потирает своё предплечье.

- Ну, это уже не служение, а простое ремесло! Экселенца, вы же не работали, а служили? - значит, он меня тогда видел на площади, с инъектором... и тоже получил дозу. - Так и знал, что вы поклоняетесь Левиафану!

Дочь степного гуртовщика Фатима презрительно щурится и чеканит любимое изречение из учителя Конфуция: "Знать и не размышлять - глупо, а размышлять, не зная - смертельно опасно!" По-немецки, по-французски, по-итальянски, по-латински... И её достал!

Ладно, посмотрим письмо... и конец аудиенции... Чем вскрыть конверт? Вот ножичек со стола в самый раз... Краем глаза замечаю быстрое движение... Вскрик! Барон уже принял боевую стойку, шпага обнажена, а у нас-то и оружия никакого нет - экспонаты в витринах. Моя ошибка! Сама дала повод. Письма генерала Ордена тут не читают на коленке... Этикет! Послание с сюрпризом. Он это знает и готов прорываться с боем...