Алексей Дубнов - Петля Реки Времени

Алексей легонько толкнул локтем друга в бок.

- В общем, мы верим в победу. - Алексей, пытаясь переключить внимание выпучивших глаза Ивана Федотовича и Кольки. Потом как будто вдруг что-то вспомнив, полез в карман, а про себя подумал: "ну, прямо как в кино..."

- Эй, Коля, жвачку хочешь? - Денисов достал пластинку жевательной резинки.

- Что это? - мальчик немного отвлекся от своих тревожных мыслей.

- Ну, это как конфета, только нужно жевать и не глотать. Потом, когда вкус пропадет, выплюнешь.

- Что же тогда это за конфета, если ее проглотить нельзя?

- Поэтому и называется жвачка. Попробуй - поймешь.

- А вы, часом, не американские шпионы?- Напрягся слегка председатель. - Жвачка какая-то, штаны американские. Да и вообще, странные вы. Откуда к нам пожаловали?

- Мы же уже говорили, из Москвы.

- Да слышал я, только что-то в вас не то. Ну как будто не из нашего времени что ли.

- Да, Иван Федотыч, мы из будущего, из 21-го века, год 2010, - начал Гена. - Плыли, понимаешь, себе по реке, да, вдруг, глядь - фашисты. Обстреляли, значит, нас, лодки - все в дырах. Переправились с острова на другой берег, раздобыли заплатки для ремонта лодок. Видели, автомобильные камеры в "Опеле" оставили? А тут на тебе, так же как и вам - хенде хох, ком цумир, и алес капут. Такое объяснение вас устраивает?!

Алексей почувствовал, что друг завелся и попытался перевести разговор на другую тему. Однако Председатель поднял руку, останавливая Леху.

- Как же, как же, читали господина Уэлса, "Машину времени", "Войну миров" и тэ-дэ и тэ-пэ. Так вот, если бы она, эта самая машина существовала, то не было бы этой проклятой войны!

- А если наоборот? Кто-то из будущего метнулся в прошлое и затеял эту войну? - Тут уже не выдержал Алексей. - Мы не знаем, но точно уверены, что мы попали сюда из 2010-го года. У нас там семьи, работа, друзья, в общем-то, спокойная мирная жизнь, и на хрена нам сдался ваш... э-э-э, кстати, какой у вас здесь год?

- Сорок первый.

- А война когда началась?

- В 39-м, наша, Отечественная, а Вторая мировая годом раньше, - ответил ошарашенный председатель. - Фашисты завоевали Европу Великобританию, в Африке хозяйничают. Потом двинули на нас. Думаю, если Советский союз одолеют, на Америку попрут.

- Оба-на! - воскликнул Гена.- Ну и где они сейчас?

- Да Господи, вы, правда, что ли, с Луны свалились? Москва в кольце, Сталинград взят, Ленинград после блокады пал, почти весь Кавказ в их руках. За Урал пока не суются. Сначала Москву хотят взять. Из политическо-пропагандистских, так сказать, соображений. В кольце она, матушка-столица, в блокаде. Не понимаю, как вы такие с виду сытые и крепкие оттуда выбрались, не знаю... Не верю я во всю эту мистику и поповщину.

- Понятное дело, вы же коммунист! - брякнул Гена. - Небось, радости не было предела, когда большевики Храм Христа Спасителя взрывали?!

Федотыч лишь горько усмехнулся и заговорил тихо:

- Если хочешь знать, милок, гость, так сказать, из будущего, я, конечно, не встал перед взрывом на балюстраду храма и не сказал: "взрывайте, но только со мной"! Меня бы быстро на Лубянку упекли. А у меня семья. Но в душе тогда что-то надломилось. В смысле вера в большевистские идеалы. И знаешь, почему? Да потому что твоя американская жопа не поймет, что после обращения к Богу именно в этом Храме у нас с Надей родился Коленька, - вот он моя кровь, моя радость, мой наследник. До этого никак не могла моя касатка забеременеть. Она меня уговорила тайком к Христу Спасителю пойти. Именно уговорила. Ведь безбожник я был до этого. Перед вами раскрываюсь потому, что чувствую - не выдержат пыток селяне, сдадут, что коммунист я. А посему сочтены дни, или даже часы мои.

Колька встрепенулся:

- Что ты говоришь, папа?!

- Вот это - "папа", беспокойство и неравнодушие к родителю стоит того, чтобы жить.

Пацан опять зашелся в рыданиях. Это давило психологически, но никто не стал укорять.

Через некоторое время мальчик затих - уснул. Видимо, сработала защита нервной системы. Организм не в состоянии находиться в постоянном стрессе.

- Вы не обижайтесь на меня, возможно, я вспылил. - Председатель высвободил руку из-под головы Коли. - Вообще-то я философски отношусь к смерти. Ведь это просто обратная сторона жизни. Не было бы жизни, - не было бы смерти. Мы же все когда-нибудь... Разница лишь в том, как и когда. Главное, как.

- А мне ближе - подальше, в смысле, это "когда", - сказал Алексей с грустными нотками в голосе. - "Есть у нас еще дома дела, да и просто хотелось пожить". Ну, так, в нашем времени, поет группа "Чайф".

- Что за группа? Что значит "чайф"?

- Так в двух словах не рассказать...

- Все же попробуйте, расскажите о вашем э-э-э... времени.

- Вы же считаете, что все это мистика и поповщина.

- Зато я люблю сказки.

За разговорами прошла ночь. Федотыч был настолько обескуражен и ошеломлен тем, что успели рассказать ребята, что поначалу отказывался верить. С другой стороны понимал, что некоторые подробности описания механизмов, автомобилей, самолетов, оружия, ракет придумать трудно. Так же как и детали социального устройства современного общества или быта современных людей. А вот насчет политических преобразований, произошедших в стране за 70 лет, кажется, так и не поверил, или просто не захотел. Правда, краткую историю Великой Отечественной войны, особенно ее итоги, выслушал с явным удовлетворением. Только никак не мог понять, почему она началась не в 39-м, а, по словам ребят, в 41-м. Никак не мог врубиться в возможность параллельных реальностей. Вообще, создавалось впечатление, что у мужика от полученной информации крыша поехала. Немудрено: с одной стороны, знаешь, что этого не может быть, а с другой, понимаешь, что так правдоподобно и детально врать невозможно.

***

Когда солнечные лучи протиснулись сквозь щели сарая, дверь распахнулась, и на пороге возник офицер с переводчиком. Начинался допрос. Каждого выводили поодиночке.

Допрашивали селян часа три.

- Федотыч, кажется, сдали тебя. - К председателю подошел мужик в рваной рубахе.

- Били. Я ничего не сказал, но кто-то до меня. Ну, в смысле, что ты коммунист.

- Кто бы сомневался. - Председатель горделиво поднял голову и громко сказал:

- Никого не виню, односельчане. Не каждый пытки выдержит. Простите, коли что не так было.

- Да погоди ты, Федотыч раньше времени себя хоронить. - К председателю подскочил мужичок в заляпанных кровью штанах и разодранной косоворотке.

- Успокойся, Савелий, не обдристаюсь я, ежели чего. Ребятки, - обратился Федотыч уже к Гене и Алексею, - если выживете, возьмите Кольку в свой лучший мир будущего. Господи, какая чушь... - уже себе под нос закончил председатель.

Гена и Алексей отошли в сторону, сели на кучу сена.

- Как оно дурмяно пахнет! - Гена поднес просушенные стебли колосьев к носу.