Вячеслав Маликов - Mechanica Solo

закрыв лицо одной рукой, а второй продолжая прижимать к уху телефон.

- Ну, Мари, не плачь...

- Алекс, я прошу тебя... Помоги ей. Ведь ты можешь - я знаю...

- Я что-нибудь придумаю, Мари. Не плачь. Я подумаю, и перезвоню тебе,

хорошо?

- Хорошо, Алекс, - Мари села обратно на стул, её плечи сотрясала

мелкая дрожь. - Храни тебя Господь, Алекс. Помоги ей...

Мари опустила трубку и та упала на пол. Телефонный шнур, свёрнутый

спиралью, заплясал у её ног. Обхватив голову руками, Сваровски заплакала ещё

сильнее.

угол Оакхёрст-авеню и Риверсайд-роад,

центр города,

Кларксдэйл,

штат Миссисиппи,

Восточные США,

Северная Америка,

17 мая 2308 года,

15.15

На улице лил мелкий дождь, зарядивший ещё с вечера. Небо было затянуто

серыми тучами. Портативный анализатор окружающей среды беспристрастно сообщал,

что в атмосфере повышенное содержание серной кислоты - выходить под дождь

без специальной одежды сейчас рискнул бы разве что самоубийца.

Город стоял грязно-серый, издали напоминая исполинское кладбище -

гигантские надгробия угадывались в силуэтах каждого здания. Отсутствие

растительности только усугубляло данное сходство. Редкие прохожие, укутанные

с головы до ног прорезиненной тканью, идеально подходили на роль рабочих

муравьёв, понуро отрабатывающих свою пайку перед руководством муравейника

на промозглом погосте давно умерших исполинов.

- Ещё пара таких дней, и я свихнусь, - доверительно сообщил Пол,

наклонившись к самому уху Алисы.

- Тогда я тебя скормлю собакам, - пообещала в шутку Медзински.

- Пожалей собак - они ещё пригодятся, - возразил Пол.

Алиса Медзински и Пол Вайнштайн ранним утром приехали в местную

"мэрию" и вели долгие переговоры с руководством города, причём переговоры

обещали затянуться минимум на несколько дней.

Главой Кларксдэйла формально считался сорокадвухлетний Тэд Барроз -

эксцентричный полуголландец-полуполяк, унаследовавший фамилию своего отчима,

настоящего американца в двадцатом поколении, бежавшего от вспышки чумы

из Фаетвилля, что в Северной Калифорнии. Отчим, так приглянувшийся его одинокой

матери, как оказалось, был не просто беглецом, а работал в какой-то там

канцелярии, был очень обаятельным подхалимом и лжецом, настоящим бюрократом,

способным ради своей выгоды перевернуть горы, а тем более наобещать "с три

горы". И поэтому он легко смог завоевать любовь горожан, а затем и избраться

в мэры. А в конце жизни, перед тем, как отойти в мир иной, он помог и своему

новому сыну занять пост руководителя города.

Тэд Барроз был достаточно жёстким, не терпящим возражений - отчим

с младых ногтей привил ему ощущение исключительности и вседозволенности.

Управлять так было легче, когда не видишь отдельных людей, а видишь город

в целом, но с тем же и хуже - нужды города складывались из потребностей каждого

жителя и игнорирование их приводило порой к печальным последствиям - таким

как недавняя вспышка холеры в городе, к примеру.

- Да, я слышал, что вы уничтожили кучку чернокожих дикарей близ

города, - в двадцатый раз повторил Бэрроз, ёрзая в своём кресле.

- И мы просим у вас помощи, - так же в двадцатый раз напомнила Алиса

Медзински. Она с Полом сидела на обычной деревянной скамье напротив мэра

Бэрроза. Помещение было средних размеров и представляло, как сообщили гостям,

комнатой переговоров. Видимо, никто не объяснил кларксдэйльцам, что комната

переговоров должна выражать идею равенства сторон, участвующих в переговорах.

Поэтому в данном кабинете стоял прямоугольный стол, с одной стороны которого

стояло три кожаных кресла для мэра и двух его помощников, а с другой - простая

деревянная скамья.

Конечно, деревянная скамья в мире, практически лишённом растительности

- это роскошь, но никакого удовольствия это знание усталой пятой точке

не доставляло.

- Какой помощи? - осведомился сидевший по левую руку от мэра Диккери

Палеон. Этот грузный пожилой мужчина с абсолютно лысой головой и тяжёлой

отдышкой был городским судьёй. Сказав два слова, он несколько раз вдохнул

ртом воздух и достал платок, чтобы вытереть вспотевший лоб.

- Нам нужны медикаменты. Точнее антибиотики. И немного перевязочного

материала, - ответил Пол Вайнштайн.

- А антибиотиков вам, значит, надо много? - теперь в разговор вступила

Елена Альдо дель Сорро. Эта высокая и стройная молодая женщина сидела справа

от мэра и являлась то ли его секретаршей, то ли любовницей. Помимо всего

прочего она была баптистским священником в единственном городском приходе -

церкви Разрушительной десницы Господней. До того, как она сумела обратить на

себя взгляд Тэда Барроза, в городе было несколько церквей разных конфессий -

пять протестантских, три католических, одна православная и синагога. А потом,

когда она заняла кресло по правую руку от мэра - осталась всего одна, её

собственная. Злые языки поговаривали, что внезапные смерти священников или

их таинственные пропажи целиком её рук дело, но все понимали, что без помощи

десятка-другого баптистов-фанатиков или просто людей мэра дело не обошлось.

- Сколько вы сможете нам дать, - пожал плечами Пол. Он уже начинал

понимать, что ничего путного из переговоров не выйдет. Максимум, что они

смогут - это убраться подобру-поздорову прочь из негостеприимного городка.

И желательно на колёсах и при своих двоих.

- Этот вопрос требует детального обсуждения! Я лично займусь этим

сложным вопросом! - заявила Елена Альдо дель Сорро, ткнув себя в грудь.

На ней была лёгкая блузка на голое тело с очень глубоким декольте. Пол

немедленно проследил за её пальчиком, утонувшем в мягких округлостях

немаленького размера. Елена густо покраснела и попыталась соединить руками края

выреза. Раздался треск рвущейся от напряжения ткани.

- Прошу прощения! - помощница мэра покраснела ещё больше и выбежала

из кабинета. Пол проводил её долгим взглядом.

- Чтож, думаю, на сегодня нам стоит прерваться, - заметил мэр Бэрроз. -

Приходите завтра в час пополудни. Мы продолжим.

- Но..., - начала возражать Алиса.

- Завтра-завтра, - махнул рукой мэр, выбираясь из своего кресла и

устремляясь за Еленой. Судья Кларксдэйла шумно вздохнул и, переваливаясь с ноги

на ногу, вышел в другую дверь. Алиса и Пол переглянулись.

- А я тебя предупреждал, - пожал плечами Пол.

- Идём, - Медзински встала, устало потягиваясь. - Я есть хочу.

- Идём.

Они вышли из здания мэрии - старая, не ремонтировавшаяся лет двести

ратуша подставляла облупленные грязные бока робким лучам солнца, появившегося