Вячеслав Маликов - Mechanica Solo

меня! - Санита встала, обдав брызгами Виктора и хотела выйти из ванной, но

Виктор схватил её за щиколотку и она, всплеснув руками, с визгом рухнула на

кафельный пол. Упала она лицом вниз, больно ударив грудь и живот, из

лопнувшей скулы брызнула кровь.

- У..., - застонала она.

- Вот нахер ты себе жизнь усложняешь, тварь? - Виктор неторопливо

обошёл ванную, стоящую в центре комнаты, и присел на корточки перед слабо

шевелящейся сестрой:

- Саниточка, золотко, сука ты непробивная, я лишь хочу сделать тебе

приятно. Разнообразить, так сказать, твои скучные будни сенаторской дочки.

Какого хера тебе не нравится?

- Ты сгоришь в аду, подонок, - слабо прошептала Санита Маклей,

осторожно поднеся левую руку к лицу. Вокруг головы медленно растекалась кровь,

продолжающая выступать на скуле. Сеточка стыков кафеля проступила кровавым

узором.

- А это мы ещё посмотрим, - Виктор встал на ноги и, схватив сестру за

волосы на затылке, рванул вверх, снова заставив взвыть её от боли. Санита

засучила руками и ногами, неуклюже поднимаясь на ноги.

- Сейчас мы пойдём тебя трахать, киска, - Виктор подтащил её за

волосы к себе, улыбаясь в искажённое гримасой боли лицо. - И сделай только вид,

сучка, что тебе не понравится - я тебя вывезу на пару дней за город - поглядим

как ты будешь продаваться в придорожном кабаке. Много ли за тебя денег дадут

мелкие грабители и прочая придорожная шваль.

- Ты не посмеешь, - испугалась Санита, забыв на мгновение и о разбитой

скуле, и о ушибленной груди, и о синяках и даже о том, что Виктор держал её

за волосы.

- Скажем папе, что едем на пару дней за город. На пикник. Он только

одобрит, разве нет? - Виктор посмотрел на сестру и весело рассмеялся.

- Отпусти меня, я кровь сотру, - попросила она, бледнея.

- А мне так даже нравится, - ответил Атридж, но руку от волос убрал.

Санита поправила причёску, убрав мокрые локоны, испачканные в крови, с лица.

Повернувшись к ванной, она осторожно пошла к джакузи, стараясь не

поскользнуться в разлитой воде и собственной крови. Виктор счастливо наблюдал

за ней.

Санита дошла до джакузи и, оперевшись одной рукой о её край, второй

зачерпнула воды и ополоснула лицо. Скулу защипало от мыльной пены, но она

сдержалась, чтобы не застонать. Набрав в ладонь ещё воды, она почувствовала,

что Виктор подошёл ближе и теперь гладит её ягодицы. Сперва она замерла от

страха, а потом увидела у себя под рукой тяжёлую резную ручку душа в

Викторианском стиле.

Не долго думая, она взяла её и, развернувшись, опустила со всей силы

на голову брату:

- Сдохни, скотина! - она ударила его ещё раз. И ещё. И ещё один.

Виктор рухнул к её ногам, уткнувшись носом в белоснежный кафель. Его тёмные

волосы быстро увлажнились и вокруг потекла кровь, гораздо быстрее, чем у Саниты

перед этим.

- Собаке собачья смерть! - прошептала Санита Маклей. Быстро доковыляв

до вешалки, она обмоталась полотенцем и заторопилась вниз - в подземный гараж,

где стояла её коллекционная Феррари красного цвета.

Руины Кёльна,

Земля Северный Рейн-Вестфаллия,

Германия,

Западная Европа,

23 августа 2308 года,

16.48

Из разрушенной и радиоактивной Москвы флоралики переместились по

приказу командующей Кеб на запад - в немецкие земли. Зависнув в сотне метров

над берегами древнего Рейна, флораликанские бутоны выпустили поисковые

отряды, бережно проводив их гравитационными лучами до самой земли.

- Ну вот, тут получше будет, - кивнула сама себе Кеб, уперев руки в

бока.

По обоим берегам широкой реки простиралась безжизненная пустыня. Кёльн

был разрушен не ядерным взрывом, а землетрясением, череда которых прокатилась

по Европе вслед за ядерной бомбардировкой запада России, когда были поражены

Москва, Санкт-Петербург, Волгоград и Киев. Помимо землетрясения, германскую

землю Северный Рейн-Вестфаллия поразила ядерная осень - бедные солнцем дни,

холодные ночи, суровые зимы и ядерное и химическое заражение почвы. Люди

бежали из городов в деревни, в желании спастись там, но и сельские земли

были перенаселены, отчего дефицит продовольствия, чистой воды и болезни

выкосили в первые годы после войны половину населения немецких территорий.

Перед лицом таких потрясений воспоминания о средневековых эпидемиях чумы блекли

и забывались в мгновение ока.

Сейчас, по прошествии нескольких столетий, столица Северного

Рейна-Вестфаллии так и не оправилась - некогда главный город региона,

построенный ещё при Римском владычестве, продолжал лежать в руинах, представ

перед гостями в неприглядном свете.

Флоралики деловито обследовали окраины города, надеясь обнаружить хоть

что-то, способное расти на этих руинах. К слову сказать, в Москве они не нашли

ничего.

- Что? - командующая Кеб остановилась и, изменившись в лице,

прислушалась к сообщению, полученному по флораликанской рации -

генномодифицированному цветку, крепившемуся около правого уха хозяина. - Боевая

готовность четыре! Выполнять!

Обернувшись к озадаченному Алексу, Кеб улыбнулась:

- Ненаглядный мой, ты же хотел увидеть металликов? Сейчас ты

удовлетворишь своё любопытство. Только близко не подходи - ещё кровью

запачкаешься.

Словно в подтверждение её слов в небе раздался протяжный скрежет,

отразившийся многократным эхом среди руин города. Подняв голову вверх, сенатор

обнаружил в небе два корабля, столкнувшихся бортами. Если бы это были земные

суда, можно было бы быть уверенным, что они бы взорвались. Но здесь столкнулся

флораликанский "бутон" нежно-зелёного цвета и незнакомый сфероид, отливающий

медными боками, испещрёнными многочисленными кратерами выбоин. По размеру

столкнувшиеся корабли были примерно равны: флораликанский "бутон" был порядка

ста семидесяти метров в диаметре, а медный "апельсин" - чуть больше ста сорока.

- Это металлики? - спросил Алекс. Когда он замолчал, эхо столкновения

погасло, и соприкоснувшиеся корабли стали медленно расходиться, расцепившись.

В этот момент с неба вниз полетели куски обшивки флораликанского корабля -

треснувший и раскрошившийся лепесток гигантского бутона подобно дождю ударил

по земле. Куски были как небольшими, так и достаточно внушительными - по

паре метров в длину. От последних пришлось уворачиваться - ещё зашибёт

ненароком. Нежно-зелёные кусочки лепестков усеяли всё вокруг словно

конфетти, придав унылому пейзажу праздничный вид. В безоблачном небе в лучах

яркого солнца медленно кружили "апельсин" металликов и зелёный "бутон"

флораликов, к которому на помощь спешило ещё два "бутона".