Василий Кононюк - Я меч, я пламя! (Ольга-1)

Также трудно продвигалось и новое вооружение. Деталей Ольга не знала, никто ее специально не информировал. Артузов вооружением не интересовался, Ольга это понимала. Внешняя разведка должна интересоваться вооружением потенциального противника, а не новейшими разработками отечественных оружейников. Если бы не короткий телефонный разговор со Сталиным накануне отъезда, она бы и не знала, что противотанковое ружье Дегтярева и пистолет-пулемет уже прошли военные испытания.

– Товарищ Стрельцова, вы уверенны, что противотанковое ружье и пистолет-пулемет необходимы нашей армии? Все военные в один голос утверждают, что данное вооружение совершенно бесполезное на поле боя.

– Могу я спросить, какая будет цена изделий при массовом производстве?

– Цена и качество изделий нас полностью устраивает, товарищ Стрельцова, я вас о другом спрашиваю.

– Товарищ Сталин, если пистолет-пулемет в массовом производстве будет стоить не дороже пятидесяти рублей, можете смело заказывать два миллиона для мобрезерва и для текущих нужд армии. Соответственно, если ПТР выходит дешевле тысячи рублей, нужно иметь запас не менее пятидесяти тысяч единиц. Все это нужно изготовить за четыре года.

– Не слишком ли смелые цифры вы называете, даже не глянув на изделия?

– Военная приемка у нас штука дотошная. Раз вы меня спрашиваете о целесообразности выпуска данных типов вооружения, то можно смело предполагать, что военную комиссию опытные образцы прошли. Поэтому для меня основным вопросом является цена. Что касается вопроса полезное оно или бесполезное, то это всем станет ясно после первого реального боя, а его ждать уже недолго. Не исключено, что названного мной количества окажется мало и вы еще с меня спросите, почему я не назвала большие цифры.

– Так почему вы не называете большие цифры, товарищ Стрельцова?

– Надеюсь, что этого количества хватит, товарищ Сталин.

– Выпускать по пятьсот тысяч ППС в год – это очень много, у нас нет свободных мощностей на такое количество.

– ППС?

– Пистолет-пулемет Симонова – сокращенно ППС. Он отказывался от авторства, говорил, что по вашим рисункам любой оружейник опытный образец бы создал. Но мы его убедили. – "Какие интересные кренделя выписывает Судьба. И в этой действительности его назвали ППС, колдовство какое-то. Впрочем, все, что со мной случилось, можно назвать колдовством, мне ли удивляться…"

– Меньше двух миллионов никак, товарищ Сталин. Сократить выпуск винтовок, пистолетов, частично выпускать ППС со складным прикладом, расширять производство. Когда припечет, будем в год по полтора миллиона клепать. Ну и соответственный запас патронов к ним не забыть, минимум по полторы тысячи патронов на ствол. А лучше по три.

– Значит, вы уверены в том, что нужно разворачивать выпуск этого оружия?

– Абсолютно уверена, товарищ Сталин. Поверьте, тут ошибка исключена.

– Хорошо, ваша точка зрения нам понятна…

Как обстоят дела с другими рекомендованными видами оружия, Ольга совершенно не представляла. По ее расчетам 45 мм противотанковая пушка уже должна проходить испытания, и ДШК тоже должен был бы быть готов. Начался ли выпуск этих изделий, надобность в которых не вызывала ни у кого сомнений, она не знала. Никто с Ольгой по этому поводу не разговаривал и ее мнения не спрашивал.

– Николай Федорович, вы видели образец пистолета-пулемета?

– Нет, я лично не видел, но мне рассказывали о ППД. Дорогая, сложная в разборке и никому не нужная игрушка.

– Хорошо, представьте себе, что у вас половина состава вооружена ПП, который имеет простую конструкцию, безотказен, легко обслуживается. О какой рукопашной может идти речь? Вы представляете, какую плотность огня может развить такое подразделение, как в обороне, так и в атаке?

– Таня, современный бой начинается стрелковым оружием с дистанции в километр, что будет делать, по-вашему, половина бойцов, вооруженных ПП, если они могут вести прицельную стрельбу с дистанции в сто метров? У вас половина подразделения выключена из боевых действий, потому что вооружена пукалками, а не полноценным оружием!

– Николай Федорович, не надо давить авторитетом. У нас с вами научный спор по тактике. Вы ведь согласны, что тактика такая же точная наука, как и математика, и подчиняется своим объективным правилам, как игра в шахматы. Еще в четырнадцатом году пехота беспрепятственно подбиралась к укреплениям противника на расстояние триста-четыреста метров под прикрытием огня своей артиллерии. Дальность прицельного огня ПП – двести метров. Именно на этом участке вам необходимо создать максимальную плотность огня, не давая противнику подобраться на дистанцию броска ручной гранаты. С другой стороны, солдат солдату – рознь. Уверена, больше половины бойцов типичного подразделения РККА на дистанции триста-четыреста метров не попадут из трехлинейки в ростовую мишень. Хорошо если с двухсот метров все попадают, в чем я сильно сомневаюсь. Так вооружите ту половину подразделения, которая неважно стреляет – автоматами, это я так ПП называю. Пусть они стреляют с дистанции уверенного попадания, но стреляют много и часто. Вторая половина, умеющая стрелять метров на четыреста, вооружена винтовками и начинает заградительный огонь сразу после артподготовки противника. А если у вас есть бойцы, умеющие стрелять на восемьсот метров, их нужно вооружить снайперскими винтовками, замаскировать в стороне от основных позиций, так, чтоб они могли вести огонь по командному составу противника до и во время артподготовки. Тогда можно будет сказать, что вы правильно распорядились составом подразделения.

– Вот когда это будет в уставе записано, тогда и будем так делать, а пока, увы, все, что вы говорите – это ваши фантазии.

– Так напишите предложение в отдел Генштаба, который уставы правит, или мне прикажете это делать?

– Конечно, вам, Таня. Вы это придумали, вы и пишите.

– Я-то напишу, хоть и не женское это дело, а чем будут заниматься наши доблестные командиры?

– Будут готовиться за вас жизнь отдать на поле боя!

– Вот мы добрались до основной проблемы командного состава РККА. Вам не кажется, Николай Федорович, что наш народ, отдавая все возможное Красной Армии, требует от ее командиров не того, чтоб они отдавали жизнь на поле боя, а того, чтоб они забирали жизни у врагов Советского Союза. Чтоб они побеждали, а не умирали. Отдать жизнь – много ума не надо. Победить и остаться в живых, сохранить своих бойцов – вот задача командира. А штыковые атаки, желание отдать жизнь на поле боя – все это троцкизм, который въелся в кровь и плоть РККА и который нужно выжигать каленым железом. Или вы со мной не согласны, Николай Федорович?