Виктор Побережных - Горячий июнь

— Не забыл, товарищ майор! Это товарищи Берия, Меркулов и вы, — мне ТАК стало обидно, что просто затрясло, — Значит вы все работать, а я здесь, хреном груши околачивать?

— Не забывайтесь, товарищ старший лейтенант! — зло рявкнул Мартынов, — Идите и работайте! Вам всё ясно!

— Так точно, товарищ майор! Всё ясно! Разрешите идти?

— Идите.

Уселся в кабинете над очередной папкой, а сосредоточиться не могу, ну хоть убей! В конце-концов взял себя в руки и зарылся в бумаги. Кстати, я забыл спросить у Мартынова, почему среди бумаг столько доносов стало? Если раньше они попадались довольно редко, то теперь добрая половина! Или мы зарекомендовали себя как реальная аналитическая группа, которая может выловить что-то важное там, где пропустят другие? Если да — то это и льстит и пугает. Ответственность возрастает на порядок, хотя она и так не маленькая. Чёрт, есть захотелось! Посмотрел на часы и чуть не упал со стула — ни фига увлёкся, четыре часа дня! Всё, бегу в столовую, что нибудь да перехвачу. Только убрал бумаги в сейф и подошёл к двери, как зазвонил телефон. Вот же гадство! Пожрать не дадут! Раздражённо взял трубку.

— Старший лейтенант Стасов, слушаю вас.

— Стасов, вас вызывает товарищ Берия, срочно!

— Слушаюсь, — и услышал короткие гудки.

Чёрт! Поел! Почти бегом добрался до кабинета Лаврентия Павловича. Не успел открыть рот, как мне сказали заходить. Войдя, я доложился о прибытии и остался стоять смирно в ожидании дальнейших распоряжений, осматриваясь одними глазами. В этот раз Лаврентий Павлович был не один. За столом сидели ещё трое незнакомых мне чекистов — майор и два капитана.

— Присаживайтесь, Стасов, — Берия махнул рукой, — Не изображайте службиста, у вас всё равно не получится.

Присев за стол я настороженно стал ожидать продолжения разговора, рассматривая соседей, стараясь сделать это незаметно. Майор был плотный, невысокий мужчина лет тридцати пяти на вид, с простым, незапоминающимся лицом. А вот руки у него были примечательными — неестественно крупные предплечья и кисти. Такие кисти рук я видел у некоторых баскетболистов (которые, играючи, обхватывали половину баскетбольного мяча), но, почему-то, мне они показались руками хирурга. Капитаны были немного постарше меня. Крупные, накачанные парни с холодными, уверенными взглядами. Посмотрев на них, я сразу понял, почему некоторых сотрудников спецслужб называют 'волкодавами'. Это были именно 'волкодавы', спецы, способные скрутить любого противника за доли секунды. И на кой я здесь нужен? Не по мою же душеньку эти монстры? Я аж поёжился, до того неуютно мне стало под их взглядами. Недолгое молчание прервал Берия, с интересом разглядывавший всех нас.

— Стасов. С этой минуты и до окончания выполнения задания, вы поступаете в полное распоряжение майора Иванова. Суть задания и ваши обязанности он разъяснит вам позже. Все свободны!

Покинув кабинет Лаврентия Павловича, я вопросительно посмотрел на полковника с 'волкодавами', которые всё это время не произнесли ни слова. Полковник, с отсутствующим взглядом, посмотрел на часы и, неожиданно высоким, 'витасовским' голосом, сказал:

— Зелёная 'эмка', центральный вход, пять минут, — потом посмотрел на моё непонимающее лицо и, мягко улыбнувшись, продолжил, — Время пошло.

Только теперь до меня дошло, что это всерьёз. Через пять минут я подбегал к зелёной 'эмке', у которой стоял мой новый начальник.

— Молодец. Успел, — он открыл переднюю, правую дверь, — Садись вперёд, сейчас двинемся.

Я ошалел ещё больше. Давным-давно заметил, что советские, а потом и российские, военные любят сидеть на переднем сиденье. Хотя, во всём мире, важнее сидеть на заднем. Как только я захлопнул дверь, машина сразу тронулась, за рулём, сидел один из 'волкодавов'.

— Гадаешь, почему я сел позади? — голос 'Витаса' заставил меня вздрогнуть, — Чтобы ты не ломал голову, объясню. Хочу вздремнуть, а сзади это делать удобнее. Расслабься, старлей, ехать долго — и замолчал. А через минуту раздалось посвистывание, уснул. Бляха-муха! Да кто он такой? Кто они такие? И нафига я им нужен? Чёрт, гадай, не гадай — всё равно, пока сами не скажут, ничего не пойму. Придя хоть к какому-то выводу, я успокоился и уставился на дорогу.

Часа через два, когда дорога уже изрядно надоела мы, наконец-то, приехали. Целью нашего путешествия оказалась небольшая база в лесу, охраняемая крепкими ребятами в форме НКВД. Внешне она выглядела какой-то неприметной и несерьёзной: высокий, окрашенный зелёной краской деревянный забор, зелёные же ворота, с красной звездой по середине, немногочисленная охрана. Но мысли о несерьёзности сразу вылетели из головы, когда мы въехали внутрь. Метрах в пятнадцати от ворот, чуть правее продолжающейся дороги, я увидел настоящий ДОТ, вернее его бетонный колпак, из центральной бойницы которого торчал серьёзный ствол, явно не пулемётный. Территория от забора в глубь базы(та её часть, которую я увидел) была вся просто запутана колючей проволокой и 'путанкой', не хватало только 'егозы'. Вдоль этой 'полосы отчуждения' виднелась протоптанная дорожка, по которой шли два бойца вооружённые автоматами со здоровенным овчаром на поводке. Показав документы и наши лица появившемуся будто из под земли сержанту, мы поехали дальше. Дорога петляла между деревьев, каких-то домиков и строений, изредка встречались небольшие группы людей, разномастно одетых, но с оружием в руках или на груди. Чем больше я видел, тем больше мне это всё напоминало базу спецназа. Во всяком случае, такой я себе её и представлял.

— Товарищ полковник, так вы 'осназ'? — спросил я повернувшись назад.

— Да, старлей. Осназ. Центр, так сказать, повышения квалификации «горлорезов», — отвечал он голосом, ничем не напоминающим голос 'витаса'. Нормальный, приятный баритон, издевался, что ли?

— Да и не полковник я, майор, как твоя 'мамка' Мартынов. Некоторое время тебе придётся побыть у нас, кое чему сам поучишься, нас поучишь, если найдёшь чему, — он грустно ухмыльнулся, — Вокруг твоей фамилии начались странные движения, поэтому и решили, что твоё нахождение здесь будет более уместным и безопасным. Ладно, — оборвал он сам себя, — сейчас доедем, перекусим, тогда и поговорим нормально.

— Запомни. Как минимум на ближайший месяц старший лейтенант Стасов находится в Ленинграде, а ты — лейтенант Иван Васильевич Петров, — разговор с майором продолжился после сытного обеда, в небольшом кабинете, расположенном в длинном доме, напоминающем казарму, — Первоначально хотели просто спрятать тебя 'поглубже', - он усмехнулся, — Но решили, что это не целесообразно. Поэтому ты становишься курсантом центра переподготовки 'осназа'. Будешь учиться сам и учить других.