Виктор Побережных - Горячий июнь.часть 1

-Вы курите? Закуривайте, не стесняйтесь и не бойтесь.

Солоухин недоверчиво глянул в мою сторону, но после повторного предложения Туртугешева, несмело взял папиросу и закурил, сразу согнувшись в приступе кашля. Сергей тут же налил из графина, стоящего на столе воды и подал кружку давящемуся в кашле человеку.

- Возьмите. Попейте. Это поможет. Я понимаю, что давно не курили. И не нужно так нервничать. Если вы честный советский человек - вам абсолютно нечего бояться! Вам же уже сообщали об изменении политики Партии и Правительства по отношению к лицам, попавшим в плен? Сообщали...И это всё правда. Так что поводов для страха при встрече со мной у вас быть недолжно, - Туртугешев улыбнулся пришедшему в себя человеку с удивлением его слушавшего.

- Мы следователи спецкомиссии Туртугешев и Стасов. Наша спецкомиссия создана для расследования преступлений совершённых немецко-фашистскими захватчиками в отношении граждан Союза ССР а так же бойцов и командиров Красной Армии, оказавшимся в плену. Сведения о таких преступлениях нас и интересуют в первую очередь. К моему глубокому сожалению, вы ещё не прошли полной проверки нашими сотрудниками, поэтому обращаться к нам вы должны не товарищ, а гражданин следователь. Вам всё понятно? Очень хорошо. Вижу, что вы успокоились и можете отвечать на вопросы, - Сергей повернулся ко мне, -товарищ Стасов. Если у вас, в процессе беседы возникнут вопросы - дайте знать. Хорошо?

Я утвердительно кивнул и, с всё возрастающим удивлением, продолжал наблюдать за Туртугешевым. За пару минут успокоил человека. Разговаривает мягко, уважительно, без малейшего унижения допрашиваемого. Скорее, всей манерой разговора он возвращает Солоухина в нормальную жизнь, вытаскивает его из ямы отчаянья и страха. А Сергей продолжал.

- И так. Назовите свои имя, фамилию и отчество.

- Солоухин Аркадий Митрофанович.

- Год, дата и место рождения?

- 1918, 13 сентября, Смоленск.

- Звание, должность, номер части в которой проходили службу до попадания в плен.

- Младший лейтенант, штурман, 459-ый ночной скоростной бомбардировочный авиационный полк, в составе 218-ой ночной бомбардировочной дивизии.

- Расскажите обстоятельства вашего попадания в плен. Прошу вас не нервничать. Закуривайте и рассказывайте.

Солоухин дрожжащими руками взял папиросу, прикурил и, сделав пару глубоких затяжек, начал рассказывать.

- В соответствии с полученным приказом, мы производили ночную бомбардировку немецких войск на левом берегу Днепра в районе Днепропетровска. Основной целью был склад топлива. При постановке на боевой курс, были обнаружены и подверглись сильному зенитному противодействию. Бомбы мы сбросили, но наш самолёт был подбит. Я видел, что горел ещё кто-то, но кто именно не знаю. Уходя от зенитного огня, мы были вынуждены углубиться на территорию занятую немцами. В результате полученных повреждений самолёт загорелся и нам пришлось прыгать. На земле я смог найти только своего командира, лейтенанта Часовских, хотя парашютов видел три. Мы пытались найти нашего стрелка Амбросимова, но не смогли. А на следующий день, нас захватили полицаи, - лицо Солоухина перекосилось, а голос задрожал от ненависти, - Вы бы видели, гражданин следователь, что они творили! Что делали эти гады!!!

-Попейте воды, успокойтесь, - Туртугещев подал Солоухину кружку, - С момента встречи с полицаями поподробнее.

- Хорошо, гражданин следователь, - Солоухин поставил опустевшую кружку на стол и начал медленно, с тоской рассказывать дальше.

- Не найдя Амбросимова, мы решили идти к фронту. На лесной дороге увидели телегу, с двумя мужиками. Решили у них уточнить, где именно мы находимся. А мужики оказались, - он скрипнул зубами, - шавками немецкими. Не успели мы начать с ними разговор, как увидели стволы автоматов, направленные на нас, даже дёрнутся не успели. А потом...После того, как нас разоружили и связали, стали бить. Привезли на какой-то хутор. Там было ещё три полицая. Все по именам друг друга называли, только одного толи по кличке, толи по фамилии - Болта. Болта Виктор. Такой рыхловатого телосложения, высокий мужик лет сорока. Голос у него такой...женственный. Мягкость какая-то не мужская и улыбочка поганая на лице постоянно. Реденькие усики аж топорщатся, когда лыбиться начинал. А как он стелился перед немцами! Это видеть нужно было! Просто так не опишешь. На следующий день они приехали, трое. Двое солдат, а один эсэсовец, шарфюрер Клозе. Форма чёрная, сам лощёный такой, на окружающих как на больных смотрит. С этаким брезгливым любопытством. Этот Клозе, узнав, что командир еврей, приказал его расстрелять, а Болт... Тот развлечься захотел... Сожгли они его...Только не в костре, а на вертеле здоровом, из трубы сделанном...привязали и крутили над костром, пока не зажарили...Я толком не помню, что происходило...В себя пришёл, когда мы уже сюда подъезжали в машине с ещё несколькими нашими... А полицаи эти в лагерь частенько приезжали. Уже в форме немецкой, причём петлицы эсэсовские были. Они раз в неделю несколько человек куда-то забирали, но что с ними я не знаю. Назад не возвращали, никого. А в лагере...

Часа через два, Туртугешев решил, что достаточно вытянул из Солоухина и закруглил допрос.

- Ну, гражданин Солоухин, на сегодня всё. Вот, распишитесь здесь, здесь и здесь... Да, именно здесь.

После того, как того увели, Сергей закурил и повернулся ко мне.

- Вот такие пироги у нас, Андрей. Уже от двенадцати освобождённых слышим об этом Клозе и толи полицаях, толи эсэсовцев Болта. Не меньше четырёх случаев сжигания людей заживо. Про расстрелы, забивания до смерти и другое я вообще молчу, - делая глубокие, нечастые затяжки он задумчиво смотрел на меня.

- Смотри, Андрей, какая интересная ситуация складывается вокруг полицаев-эсэсовцев, - он постучал карандашом по карте, на которой Солоухин показывал свои злоключения, - До сегодняшнего дня, действия Клозе и его садистов отмечены были только вот в этих районах. А в районе Новопокровки, где взяли лётчиков, про них ничего не было слышно. Кроме того есть ещё один момент - до показаний Солоухина, все говорили именно об эсэсовцах, а не о полицаях. Всё время, они были в форме, а не в полугражданской одежде. Ну с этим пусть наши коллеги разбираются.

Свернув карту, он убрал её в стол и подытожил.

, - Смершевцам работы море. Именно они реально проверяют всех этих людей, мы так - первичный осмотр и фиксация. Ладно. Со следующим -сам. Я понаблюдаю, если что - подскажу. Давай, работай Андрей.

Из отчёта группы анализа и наблюдения Г-12 от 01.08.1942г.

'... таким образом подтвердилась неспособность использования объекта 'Гуляка' осуществлять обязанности следователя. Помимо отсутствия специальных навыков и знаний, объекту мешает излишняя эмоциональность...