Афанасьев (Маркьянов) Александр - Противостояние

Один-два-один.

Подскочив на кровати, будто ее укусил за одно место шмель, миссис Вард пробежала к двери.

- Бахтар?

- Тихо миссис. Бахтар.

Это и в самом деле был Бахтар. Одетый в нечто, напоминающее плащ Зорро, он с одобрением взглянул на ее паранджу. Утром она спускалась вниз в американской одежде.

- Хорошая одежда миссис. Надо идти.

- Ты нашел того, кто с тобой поговорит?

- Да, миссис. Но он не будет говорить, если вы будете его фотографировать или записывать голос.

На этот случай у миссис Вард был миниатюрный диктофон, который она достала по знакомству и набор микрофонов в виде брошек. Это было крайне неэтично, но… на войне как на войне.

- Хорошо. Но можно, я буду записывать ручкой в блокноте?

Маленький пуштун поколебался

- Можно, миссис. Идемте быстрее.

- Сейчас. Возьму блокнот.

Дженна Вард разворошила чемодан, достала блокнот и три ручки. Посмотрела в зеркальце, вделанное в чемодан изнутри.

Если тебя замочат, то так тебе и надо…

С блокнотом и ручкой, миссис Вард вернулась к двери, показала их маленькому, постоянно оглядывающемуся по сторонам пуштуну.

- Пошли.

- Идите за мной, миссис.

Вместо того, чтобы идти через парадную лестницу и через главный вход - Бахтар, за затем и миссис Вард вылезли на пожарную, приделанную сзади к зданию. Маленький пуштун, ловко извернувшись, палкой подбил стопор окна - и створка с шумом упала вниз, будто здесь никто и не вылезал.

- Ловко…

- Тихо миссис - пристрожил Бахтар - нельзя говорить.

Задний двор отеля был неосвещенным, темным, вонючим, заставленным какими-то ящиками и мусорными контейнерами. Отчетливо было слышно, как в мусоре, выискивая съестное шуршали, копошились, пищали крысы. Журналистку передернуло - от запаха, от крыс, которые совсем рядом от страха…

Спокойно, Джен… Ты знала, на что шла…

- Осторожно, миссис. Прыгайте.

- Сюда?

- Тут внизу мешки. Прыгайте!

Нижний край пожарной лестницы отстоял от земли больше чем на два метра - чтобы воры и те, кто не заплатил за жилье не могли проникнуть в помещение. Самое страшное было в том, что не было видно земли - прыгаешь как будто в пустоту.

Одна нога боязливо попробовала пустоту.

- Прыгайте, миссис! Мой друг не будет ждать! Он уйдет!

Господи…

Нога вниз, держаться руками… там мешки, там мягко, еще вниз, а-а-а…

Она и сама не поняла, как оказалась на земле и самое главное - как ухитрилась приземлиться на ноги. Конечно, она готовилась в этому ночному выходу, и вместо женских туфель надела удобные и прочные кроссовки - но все равно это было ужасно. Земля ударила ее в ноги подобно груженому самосвалу, удар сотряс все тело, она раскинула руки, вскрикнула и…

Осталась стоять…

- Надо идти, миссис.

- Подожди.

Ничего не сломала? Вроде - ничего… Шаг, еще шаг. Болит, кажется лодыжкой ударилась - но идти можно.

- Пошли.

Улица была полупустой - ночью поезда не ходили и вокзал не работал, таксистов и рикш на маленьких вонючих трехколесных мотороллерах тут не было. Бахтар придержал ее у угла здания, долго осматривался, пытаясь понять, есть ли на улице опасность. Миссис Вард принюхалась - и поняла, что это от нее пахнет как от последней бездомной бомжихи…

- Пойдемте, миссис. Только не бегите, даже если увидите полицейского.

Увернувшись от непонятно откуда взявшегося мотоциклиста, они пересекли улицу, потом перебежали полупустую площадь перед вокзалом. Маленький пуштун потащил ее куда-то в темноту - не к выходу к поездам, а в сторону, куда-то влево…

- Мы куда?

- Молчите, миссис. Мне надо кое-что найти. Друг ждет на путях.

Пырнут ножом - и положат на путях поперек рельсов. Ночью ходят товарняки, переедет - потом и проверять не будут…

- Сюда, миссис.

Дыра в заборе - темная и страшная, прикрытая какими-то картонками. Стоило пролезть на ту сторону - и словно все звуки отсекло. Остались только звуки станции, полумертвой в своем ночном забытии, с редкими свистками маневровых локомотивов. На станции по ночам работали только с военными грузами - опасались советских спутников слежения…

Из темноты выступили двое, два черных силуэта, ростом не больше Бахтара - но журналистка заметила в руках у одного что-то, похожее по очертаниям на обрез. Последовали короткие переговоры, на отрывистом, гортанном диалекте, причем Бахтар говорил раздраженно и властно, а эти - словно оправдывались.

- Пойдемте, миссис. И ни звука.

Они шли, поворачивали и снова шли, вокруг были какие-то склады, то ли охраняемые то ли нет. В этой части грузовой станции не светили фонари, они то и дело переступали через отполированные до блеска лезвиями колесных пар рельсы, журналистка спотыкалась и снова шла. Они шли, пока в углу не заметили колеблющиеся огоньки свечей.

Их было человек десять, и самому старшему из них миссис Вард дала бы не больше шестнадцати. Видно было плохо - но журналистка все таки заметила, что у каждого из них какое-то оружие, у некоторых даже автоматы. Перед ней была молодежная банда, о жестокости которых она наслышалась еще в Америке…

- Я привел вас, миссис. Давайте деньги.

Спокойно…

- Не так быстро, Бахтар. Я должна услышать история. Я плачу деньги за историю, окей?

Бахтар немного помолчал.

- Тогда дайте часть денег, миссис, иначе никто не будет говорить.

Подумав, миссис Вард наощупь достала из кармана две пятидесятки, протянула их - и они исчезли у нее из руки быстрее, чем она заметила что происходит.

- А еще деньги, миссис?

- Сначала говорите. Потом деньги.

Бахтар переговорил с юными бандитами о чем то

- Они будут говорить, миссис. Они плохо знают ваш язык, поэтому они будут говорить мне, а я буду говорить вам. И за это вы мне дадите еще пятьдесят долларов.

Маленький разбойник… Но по крайней мере если бы он хотел ее убить - он не пытался бы сейчас так самозабвенно облегчить ее карманы.

- Как вернемся

- Хорошо. Спрашивайте, миссис. Они не знают о чем говорить.

Если бы она знала…

- Мне нужен свет. Я должна писать, понимаешь?

Свет ей дали - два огарка свечи в банках и какая-то телега, на которую она примостила блокнот.

- Скажи, Бахтар, кто из них афганцы?

- Они все пуштуны, миссис, как и я. Мы все перешли границу.

- Тогда… вот этот, самый большой. Его как зовут.

- Его зовут Змарай, миссис. На вашем языке это слово обозначает лев.

Парнишка придвинулся поближе - миссис Вард поразилась, насколько он красив. Смуглый, с тонкими чертами лица, с глазами как угли. Он совсем не был похож на предводителя банды - и тем не менее был им, если принять во внимание автомат Калашникова в его руках.

- Хорошо, пусть будет Змарай. Сколько ему лет?

- Шестнадцать, миссис. Он уже мужчина.

Журналистка для вида писала в блокнот и думала, что если что-то случилось с магнитофоном или микрофоном - она покончит с собой от отчаяния. Такой материал!