Афанасьев (Маркьянов) Александр - Противостояние

Первая группа, в составе сорока бойцов, штурмовала с парадного входа. Телекамер тогда не было и когда первые бойцы прорвались в здание, никто не успел ничего понять и осознать. Спецназ, натасканный на антитеррор - особенный спецназ, там учат решать любой сложности огневую задачу, за три-пять секунд.

Миг - и две короткие автоматные очереди отбросили двоих часовых, из оружия у них были только пистолеты и ни один из них не успел даже испугаться. Второй - и пара крошащихся дыр появилась в обычном стекле сторожки, где у входа сидел вахтер. Вахтер - отставник КГБ, пенсионер оставленный на этой нехитрой должности имел высочайший допуск и высочайшую сознательность - даже у Председателя он проверял пропуск, прежде чем пустить. Сейчас автоматная пуля попала ему точно в голову, на стекло брызнуло красным, старика отбросило и он сел на установленный для него там стул, уже мертвый. Еще три точных одиночных выстрела прервали жизненный путь троих офицеров центрального аппарата, которым не повезло задержаться на работе и в этот момент находиться в вестибюле. Все они попадали сбитыми куклами, заливая алым холодный, вымытый до блеска мрамор пола.

- Стринт!*

- Крайнте! **

* Чисто (румын.)

** Вперед (румын)

- А это что там такое…

Генерал-лейтенант Палощук, член Коллегии КГБ при СМ СССР недовольно уставился вперед, подслеповато моргая и пытаясь через толстые стекла очков разглядеть, что это за суета там, около входа в здание. Пожар что ли произошел?

- Павел, выйди, посмотри что там!

Возможно Павел, сотрудник девятки, Девятого управления КГБ при СМ СССР, занимающегося охраной государственных и партийных деятелей и въехал бы в ситуацию раньше, отдал бы команду, сумел бы проскочить, уйти, затеряться в уличном потоке, увезти своего шефа от ставшего смертельной ловушкой здания. Но приказ генерала все испортил, обдумывая его он потерял две три секунды - и это было все время, что у них было.

Почти неслышно хлопнул выстрел бесшумной снайперской винтовки - это был румынский, собранный вручную автомат с прикладом от СВД, откалиброванным под траекторию патрона 7,62*39 прицелом ПСО и установленным русскими умельцами ПБС - и в лобовом стекле старой, "тринадцатой" Чайки появилась дыра, на стекло мгновенно и страшно брызнуло красным, а водитель стал заваливаться вперед, на массивный руль.

Павел ничего сделать не успел, только судорожно схватил руль начал пригибаться - и в этот момент в стекло ударили еще две пули. Первая прошла мимо, пробив лобовое стекло влетела в пассажирский отсек, и застряла в правой задней стойке кузова. Вторая пуля ударила в лоб…

- Павел!

На генерала брызнуло чем-то липким, мокрым, неуправляемая Чайка шла юзом, теряя скорость.

- Павел!!!!

Машина хрустко врезалась колесом в бордюр, подпрыгнула, на остатках инерции ткнулась в непонятно откуда здесь взявшийся Икарус. Генерала швырнуло вперед, на перегородку отделяющую водительские места в Чайке от пассажирского салона, потом назад. От резкого броска вперед из легких выбило весь воздух.

- Цель поражена! - на чистейшем русском доложил снайпер. Он спрятался в тентованном кузове одной из машин, которые подъехали к зданию на Лубянке только после начала штурма и прикрыли его с фронта

- Подтверждаю - отозвалась рация - контроль!

Словно во сне генерал увидел, как два человека в милицейской форме идут по тротуару, направляясь к Чайке. Очки его были разбиты, свалились при ударе. Он нащупал ручку двери, открыл ее…

- Помогите…

В ответ один из подошедших к Чайке мужчин вскинул пистолет ПБ, целясь в вывалившегося на брусчатку генерала с нескольких шагов.

- Помогите… вы…

Хлопнули, почти неслышно два выстрела, один за другим, затвор лязгнул громче выстрелов. Генерал дернулся, словно его ударило током, захрипел и обмяк. Маленькая лужица густой, черной в полутьме жидкости начала медленно расползаться жутковатым ореолом вокруг седой головы.

- Убери - коротко бросил стрелявший своему напарнику

- Одиннадцатый - доклад!

- Есть контроль. Чисто. Принял решение убрать машину от здания.

- Добро. Четырнадцатому временно заменить одиннадцатого.

- Есть!

Одиннадцатый спрятал пистолет, обогнул машину, открыл водительскую дверь, поморщился - дыры в стекле, все забрызгано. Надо быть осторожнее. Да и воняло - с морозного то воздуха, да в эту вонь… чувствуется.

Отстегнул притянутого ремнем к сидению - как по инструкции положено, водителя, несколькими сильными толчками спихнул на охранника, так что по правую руку дин покойник лежал на другом. Завел заглохший мотор Чайки, начал прикидывать, как развернуться в транспортном потоке…

Никто еще ничего не знал. Москва жила, радовалась, любила - конец рабочей недели, на завтра многие собирались выбраться с лыжами на природу, на первый снежок. Нескончаемый поток машин тек по Лубянке - и никто из водителей не мог и предположить, что здесь рядом, в здании на которое лучше не смотреть и лучше о нем не думать, убивают людей…

- Примул групп - примул этаж! Репеде!*

- Да!**

На первом этаже были какие-то силы, способные еще сопротивляться. Если быстро "сделать" первый этаж - дальше пойдет как по маслу.

- Трелеа! Ферестре!***

- Да!

На шум открыла дверь, кто-то выглянул из кабинета.

- Что вы…

Хлоп - любопытный падает, блокируя распахнутую дверь. Один из румынских спецназовцев в секунду оказывается у двери, просовывает ствол автомата внутрь и сливает туда весь магазин. Потом, отпустив автомат - он повисает на ремне - с пистолетом врывается внутрь, хлопают почти неслышно еще два выстрела. Внезапность и скорость, все это пока играет за них.

Один из офицеров - черный пиджак, галстук, белая рубашка, накинутый поверх, небрежно распахнутый легкий полушубок, усталый взгляд появляется на самом верху ведущей в вестибюль лестницы. Он уже не здесь, он уже дома, с семьей или с кем там еще, он устал за рабочую неделю и хочет поскорее уйти. В его голове - только предстоящие выходные, когда можно будет хоть немного выспаться - если не вызовут на службу. Он еще не знает что происходит, решение никакое не принято и усиленный режим несения службы еще не объявили.

Он по инерции делает шаг, другой и замирает. Его глаза видят все - тела двоих офицеров в холле, расплывающиеся по мрамору лужи крови, отброшенный автоматной очередью часовой, расколотое пулей стекло вахтерской - но мозг не в силах осознать то, что он видит. Он видят боевиков - их несколько человек и все они целятся в него. Они в милицейской форме, но поверх формы что-то надето, что-то темное, непонятное, и у них у каждого оружие. То ли наше то ли не наше - странное, такого раньше никогда не видел. Мозг не принимает бьющиеся у виска сигналы беды, ноги словно примерзли к полу.