Афанасьев (Маркьянов) Александр - Противостояние

Миссис Вард припарковала свой прокатный автомобиль на стоянке у самого берега Потомака. Перед тем как идти на встречу, она остановилась, посмотрела на мост через реку, на остров Теодора Рузвельта, еще совсем недавно заброшенный, а теперь оживший. Вашингтон менялся, менялся быстро и ей это не нравилось.

Войдя в ресторан, она осмотрелась - и сразу заметила того, кто был ей нужен. Он не знал о встрече - это друзья подсказали ей где и когда можно найти этого человека. Один журналист всегда все знает про другого журналиста. Или почти все.

- Тим! - замахала рукой она

Человек в черной водолазке, сидевший и мучавший в руках бокал пива поднял голову, увидел ее. Скривился - но махнул рукой в ответ. Они знали друг друга, встречались в Сальвадоре и человек по имени Тим Райли знал что эта - не отстанет.

- Привет, как ты? - Дженна Вард пыталась быть максимально вежливой

- Плохо.

- Что случилось?

- Случилось то, что это слишком маленький город. Все всё про всех знают.

- Да брось. Я случайно зашла.

- Ну да.

Миссис Вард присела на стул напротив

- У тебя здесь встреча?

- Уже нет.

- То есть?

- Если ты появилась - этот человек тебя увидел. И на встречу уже не придет.

Тим Райли был в некотором роде коллегой Дженны Вард - но именно что в некотором роде. Срочную он воевал во Вьетнаме - тогда еще был призыв в армию. Начинал он обычным рядовым в "Большой красной первой" - а закончил ее лейтенантом специальных сил и командиром разведгруппы. Потом он какое-то время служил вместе с Чарли Беквитом, входил в первый состав оперативной группы Дельта - но оказался засвечен и больше продолжать службу в Дельте не мог, а в другом месте - не захотел. Ушел в отставку, сейчас получал пенсию, выплаты за ранения и активно работал. Официальным его прикрытием была корреспондентская карточка журнала "Солдат Удачи" - иконы наемников и военных профессионалов всего мира. Он, кстати и в самом деле писал статьи про те места, в которых ему довелось побывать, и статьи были неплохие.

Познакомились они на улицах Сан Сальвадора - Дженна Вард снимала там про зверства режима, а Тим Райли был на другой стороне - инструктировал одну из рот глубинной разведки, перехватывавшей каналы снабжения повстанцев из Никарагуа.

- Ты работаешь?

Тим Райли смотрел на коллегу ничего не выражающими глазами - и по ним можно было прочитать, что ответа на этот вопрос назойливой коллеге ждать не стоит.

- Хорошо. Я уйду - но ответь мне на один вопрос.

…

- Что ты думаешь о Пакистане?

Тим немного подумал, потом сказал - всего лишь одно слово.

- Дерьмо.

- Я слышала, ты был там?

Тим Райли и в самом деле там был - несколько месяцев он провел в Пешаваре. Налаживал каналы поставки оружия боевикам, а также каждый день шлялся по пешаварскому базару в надежде найти среди продаваемых трофеев нечто, о чем ЦРУ еще не было известно.

- И что?

- Ну… я просто хотела знать твое мнение.

- Не суйся туда. Нечего там делать.

- Поздно. Я уже подписала контракт.

Райли пожал плечами, что могло означать все что угодно.

- Хорошо - миссис Вард начала терять терпение - хотя бы скажи мне, с кем из американцев имеет смысл контактировать?

- Посла зовут Дин Хинтон*.

Дженна Вард встала с места, нарочито громко отодвинула стул.

- Кто бы что не думал - я все равно поеду! И пошли все к черту! Спасибо за то, что не помог. Коллега!

Тим Райли проводил ее взглядом. Потом одним глотком допил оставшееся в бокале пиво подошел к бармену

- Еще. И мне хотелось бы позвонить…

* Райли ошибся. Посол Хинтон покинул страну в ноябре 1986 года, а новый посол Арнольд Раффл вручит верительные грамоты лишь в июне 1987 года.

Если кто будет говорить, или вы в газете прочтете, что в таких вот заказниках, цэковских, а тем более минобороновских, звери ручные, их специально приручают, а потом на выстрел приманивают - не верьте этому. Может, где-то такое и есть - но только не здесь.

Отдельно - не верьте тому, что говорили и говорят про Брежнева. Доводилось слышать, что где-то за его спиной снайпера прятали, который стрелял в один момент с "дорогим Леонидом Ильичом", и потому то Леонид Ильич никогда не промахивался. Узнал бы - головы бы полетели. А не узнать не мог - Леонид Ильич Брежнев был опытным охотником, разобраться, куда чья пуля попала - вполне мог, второй выстрел услышал бы и обмана не простил. Зверя он всегда бил сам, иногда и ночь высиживал, чтобы кабанчика завалить. Мясо обычно раздавал, по всему ЦК расходилось, доставалось и обслуге. Себе если и брал - то немного, на один раз.

Стрелковая цепь залегла на опушке леса, тщательно замаскировавшись, с интервалом пятьдесят метров между стрелками. Стрелков было семеро, и таким образом, они перекрыли четыреста пятьдесят метров опушки секторами огня (если прибавлять для крайних пятьдесят метров каждому). Вообще то, должно было быть больше - но не приехали сразу трое. Один лежал в больнице с воспалением легких - простудился, инспектируя части за Полярным кругом. Ну, а двое в данный момент находились как раз там, где тепло. Очень тепло. Даже жарко. Оперативной группе Министерства обороны в ДРА потребовалась помощь: в связи с политикой национального примирения готовили целую серию операций против "непримиримых" - и людей не хватало.

Четвертым в цепи, удобно устроившись на белом полипропиленовом коврике (армейский, должен поступить на снабжение, вот и повод лично испытать) лежал среднего роста, пожилой человек, одетый в белый, с пятнами камуфляж и с накинутым поверх него большим масккостюмом чисто белого цвета. Карабин - дорогой МЦ125 со снятым оптическим прицелом, с подарочной надписью, он держал ложем на вывороченном с корнем стволе дерева, поддерживая его левой рукой в толстой теплой рукавице, правую он до поры держал за пазухой - чтобы не заморозить, чтобы рука не потеряла чувствительность. Сущей проблемой были очки - они моментально покрывались инеем от дыхания и теряли прозрачность, разглядеть сквозь них что-либо было невозможно. Сначала этот человек несколько раз протирал стекла платком, потом плюнул - и убрал очки в теплое место. Их он наденет только тогда, когда начнется собственно, загон.

Цель была опасной - кабан.

Здоровенного, матерого кабана егеря обложили вчера в излюбленном для кабанов месте - в сосняке - подростке. Здесь когда-то был пожар, выгорело много строевого леса, и лесники высадили сосну из лесопитомника. Сейчас деревья подросли - но нее были слишком большими, примерно в два-три человеческих роста. Сгоревшее же не вывезли, свалили в нескольких местах, получились буреломы - и вот как раз в одном из таких и залег на лежку кабан.