Алексей Замковой - Лесной фронт. Задача - выжить

Через пару минут сзади быстро прошелестели шаги и я заметил спускающегося с холма бойца, который, пригибаясь, перебегал от дерева к дереву. Видимо Митрофаныч послал проверить — все ли немцы убиты. Боец специально сделал небольшой крюк и вышел на дорогу так, что б не попасть на нашу линию огня. Остальные внимательно высматривали возможные цели. Один из немцев, лежащих возле заднего грузовика, внезапно пошевелился. Тут же хлопнули три выстрела. Я тоже, автоматически, нажал на спусковой крючок. Немец затих. Я передернул затвор и продолжил вглядываться в картину побоища на дороге. Но там все было спокойно.

Боец, осторожно поводя впереди стволом винтовки, вышел на дорогу. Со стороны оврага показался еще один. Блин, там же мины!

— На поляну не заходить! Там заминировано! — крикнул я, заработав косой взгляд старшины. Боец сразу же изменил траекторию движения и вышел к дороге чуть дальше. Они медленно обошли грузовики, осмотрели с дороги кусты. Один выпрямился и махнул рукой.

— Ну вот, — старшина поднялся и повесил карабин на плечо. — Теперь идем посмотрим, что нам фашисты привезли.

Вокруг из укрытий вставали остальные партизаны. Но пока никто никуда не шел. Вперед двинулись только после отмашки Митрофаныча. Старался не отставать от старшины. Мы спускались с холма осторожно, стараясь что б между нами и дорогой постоянно что-то было. Лично мне очень не хотелось, что б какой-то недобитый ганс меня сейчас пристрелил. Знаете этот стандартный штамп из кино? Когда герой расслабляется после боя, а тут кто-то из якобы убитых вдруг поднимает оружие, стреляет ему в спину и умирает. Глупо, да? Поэтому я шел осторожно, не спуская глаз с лежащих на земле трупов и держал карабин наготове.

Партизаны быстро рассыпались по дороге, осматривая трупы. Я услышал несколько выстрелов и дернулся было с дороги, но все оказалось намного проще — это добивали немногих раненых. Поняв это и уловив несколько насмешливых взглядов, я снова вернулся на дорогу. Как раз в это время двое бойцов полезли в кузов уцелевшего грузовика, тент и борта которого скорее напоминали решето — ДП сегодня поработал на славу. Один, тот что помоложе, сразу же скатился вниз, скрутившись в судорожной рвоте. Я себе представляю! Учитывая, что, в основном, огонь был сосредоточен именно на этом грузовике — мы старались, и вполне успешно, просто не дать немцам возможности покинуть машину и вступить в бой — вид внутренностей его кузова, должно быть, представлял еще то зрелище. В моих мыслях сразу же возникла картина — гора трупов, лежащих вповалку друг на друге, многие из которых прошиты десятками пуль, чуть плещущаяся, как вода в ванной, кровь… Кстати, когда я подошел поближе к этому грузовику — заметил, что кровь действительно сочилась из кузова, несколькими струйками и отдельными каплями орошая землю. И все это дополнял смрад горящей машины с трупами внутри. Желудок сразу же скрутило и помогло удержаться только полуминутное рассматривание неба. Заглянуть в машину я так и не рискнул.

— Быстрее давайте, пока не появился кто! — прикрикнул на собирающих трофеи бойцов Митрофаныч.

Именно этот окрик и привел меня в чувство. Пора было браться за работу. Я склонился над ближайшим немцем и принялся снимать с него снаряжение. Первым делом расстегнул ремень и в мешок отправились подсумки с патронами. Перевернул труп на живот — прямо между лопаток алело окровавленное входное отверстие от пули. Снял сухарку, в которой обнаружились какие-то галеты. Съестное отправилось за подсумками. Туда же — флягу и штык-нож. Подобрал валяющийся рядом карабин, выщелкал из него патроны.

— Митрофаныч, — крикнул я стоявшему на обочине командиру. — Оружие берем?

— Все берем! — получил в ответ.

Блин, похоже, назад будем идти нагруженные как мулы. Отбросил карабин на обочину, к горке уже валяющегося там оружия. Огляделся в поисках новой добычи. Кстати, надо бы хорошо проверить карманы немца. Может сигаретами разживусь, а то без табака скоро с ума сойду. Перевернул обратно труп. Что у нас в карманах? Зольдбух полетел в кусты. Есть! Знакомая пачка с орлом перекочевала в мой карман.

Пока я потрошил карманы убитого, в голову пришли новые мысли. А ведь за такого немца там, в будущем, я бы очень дорого отдал! В смысле, за то чтоб найти вот такого, полностью упакованного, бойца. В начале своей копательской карьеры мне даже снилось такое. Вот лопата звонко бьет об металл. На свет появляется каска. Я замечаю в яме кости и продолжаю копать. Подсумки, пряга 'Гот мит унс' (конечно, блестящий аллюминий!), фляга… Штык-нож — обязательно! Вот на груди у него и 'раняжка' приколота — тоже вкусная находка. Ну и мелочевка всякая — часы, портсигар, зажигалочка… И вот, передо мной лежит свежеубитое воплощение моей мечты из будущего. А зачем оно мне здесь и сейчас? Теперь это бесполезный мусор! Ну, в основном.

Подобрав и положив в общую кучу еще один карабин, подошел к примеченному ранее ранцу, сиротливо валяющемуся на земле. Что тут у нас? Еще сигареты. Да сразу три пачки! Какие-то консервы, снова галеты. Мой мешок начал ощутимо тяжелеть. Ранец тоже прихватил, потому что чувствовал, что свободное место в мешке скоро исчезнет.

Обошел по широкой дуге еще одного немца. Пуля, а может и сразу несколько, снесла ему практически всю голову. Подходить к этому месиву из крови, мозга и костей очень не хотелось. Пусть кто-то другой его обыскивает. Вот вроде бы более менее целый лежит. Этот немец лежал на животе. Порылся в сухарке и добыл себе небольшую трубку — теперь, даже если сигареты закончатся, мне не придется мучатся от неумения сворачивать сигареты. Перевернул его на спину. Интересно. На немце висели автоматные подсумки. Снял их и положил в, уже почти забитый, мешок. Туда же добавил два 'яйца' М-39 с выкрученными взрывателями, которые лежали отдельно. Постоял немного, осматривая землю в поисках автомата — он нашелся под кустом. Снова постоял, решая бросить ли оружие в общую кучу или оставить себе. В конце концов, повесил найденный МП-38 за спину.

Посмотрел на свои, давно просящиеся на пенсию, сапоги и решил снять обновку с немца. Потом долго думал куда их приспособить — в мешке они явно заняли бы слишком много места. В итоге, просто перевязал их какой-то бечевкой, найденной в ранце одного из немцев, и перекинул через плечо. Сапоги натолкнули меня на мысль, что неплохо было бы обновить гардероб полностью. Мои лохмотья уже не только не имели никакого вида, но и, не стиранные с того момента как я их одел, жутко воняли. Впрочем, никого кроме меня это, похоже, не беспокоило — от большинства членов отряда пахло не лучше. А что вы хотите? Здоровые мужики уже месяц (плюс-минус) летом в лесу, лишь изредка моясь и стирая одежду. Но, с другой стороны, как посмотрят ребята на то, что я буду ходить в немецкой форме? Дилемма, однако. Поразмыслив, я вспомнил один из своих любимых сериалов — 'Штрафбат'. Если там, на фронте, бойцам сходило с рук ходить в немецкой форме — почему не получится у меня? Приняв решение, я снял штаны с ближайшего немца, поискал глазами куртку поцелее, выбрал одну, единственным изъяном которой была дыра в спине с начавшей уже запекаться кровью вокруг. Ничего, дыру и зашить можно — на моей гимнастерке их гораздо больше. А кровь уж как-то отстираем.