Александр Конторович - Черный снег

Еще раз оглядываю все внимательным взглядом. Труп часового стоит, подпертый жердью, около одного из танков. Даже винтовку мы ему оставили. С дороги и не разглядеть, живой он или нет. Будем надеяться, что ни у кого не возникнет желания проверять лагерь ремонтников раньше времени. А мы успеем к этому моменту исчезнуть в лесах…

Оглядываюсь на свой танк. Гришанков нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Волнуется? Ну да, все остальные уже больше чем полчаса как уехали и скоро уже должны свернуть с дороги в лес. Пора и нам, неча тут больше делать. Дорогу Гришанков знает, так что сажаю его в башню, пусть показывает. Заодно и к пулемету поближе будет. Показываю ему, как поворачивать башню и стрелять из спаренного пулемета. На всякий случай загоняю в казенник пушки снаряд. Вероятность встретить тут танк ничтожна, поэтому заряжаю орудие осколочным.

Пока возился, успел даже согреться слегка. Холодновато уже по ночам… Бойцы вон, в шинелях ходят, а у меня ее нет. Ввиду этого с чистой совестью прихватизирую немецкий танковый комбинезон. Может, и не танковый, но удобный и теплый. Самое то, в нем получше, чем в шинели. Не так сковывает движения. Да и не люблю я шинель. Как-то вот не привык…

Ладно, пора.

Лезу за рычаги.

Танк завелся сразу, выплюнув из выхлопных труб облако черного дыма. Легкий ветерок потащил его вперед, на секунду закрыв мне обзор.

С непривычки я рванул вперед слишком резко, и движок заглох. Снова завожусь и выжидаю пару минут - пусть двигатель прогреется.

Так, теперь плавненько… Плавненько не вышло, танкист из меня неважный. Слышу, как наверху матерится Гришанков, видать, приложился при рывке. Спрашиваю в шлемофон: 'Как ты там?'

- Нормально…

- Не сильно приложился?

- Терпимо.

- Ты уж извини, я танкист никакой!

Он что-то ворчит, но я уже сосредоточенно смотрю на дорогу и пропускаю его слова мимо ушей.

Худо ли, бедно ли, но несколько километров мы проскочили достаточно быстро. Я уже начал прикидывать, что делать, когда догоню телегу. Может, перегрузить с нее часть трофеев? Быстрее лошадь пойдет.

Накаркал…

Говорили же мне умные люди - загад не бывает богат! Неча раньше времени шкуру неубитого медведя делить!

На крутом повороте я, видимо, слишком уж резко повернул, вот и слетела у танка гусеница. А может, это ремонтники ее так хреново натянули? Да, не должны вроде бы… Немцы все-таки… Аккуратисты.

Поминая вслух царя небесного и всю его рать, вылезаю на улицу.

Лязгает башенным люком Гришанков.

Нет, немцы тут ни при чем.

Сломался палец, и трак рассыпался.

Вот же мать твою!

Как этот ремонт делают настоящие танкисты, я видел. Именно поэтому оценивал свои шансы на успех как весьма незначительные.

На вопросительный взгляд пулеметчика кратко поясняю ему ситуацию. И все вытекающие из этого наши действия.

Ладно, делать нечего - беремся.

Нет, все отпущенное нам на сегодня везение мы, похоже, исчерпали. Спустя почти час после начала ремонта - воз и ныне там. Уже выглянуло солнце, и нам стало тепло. Даже жарко.

Палец мы отыскали. И не один. Нашлась также и кувалда и все прочее, потребное для ремонта. Но вот натянуть гусеницу вдвоем… как мы ни пыжились, так и не сумели.

Бли-и-и-н!

Обидно-то как!

Швыряю на землю кувалду. Танк придется бросить, из нас еще те ремонтники.

- Ладно, Олег, лезь за пулеметом и прочим добром. Собираемся в темпе и уходим отсюда.

Он сокрушенно кивает мне и лезет в люк. Слышу, как он там чем-то позвякивает.

Он?

Чем это?

У Олега ведь не десять рук? Или позвякивает что-то еще?

Резко оборачиваюсь назад…

По дороге походным шагом движется колонна немецких солдат…

Это позвякивает и шуршит их амуниция.

Почему-то именно это полузабытое уже выражение профессора Марченко сейчас всплыло в моей голове.

Немцы идут со стороны деревни, куда вчера ехали обозники. Лагерь ремонтников они не проходили. Надо полагать, и про исчезновение термосоперевозчиков они еще не знают. Иначе не были бы столь спокойны, вон, даже боевого охранения у них нет.

Мне от этого, впрочем, ничуть не легче.

Башня смотрит в сторону леса, пока еще Гришанков ее повернет… А на корме танка приторочены две бочки с бензином… и до немцев метров пятьдесят. Не успеть. Даже если он и свалит несколько человек, пусть и десяток-другой, оставшиеся фрицы все равно смогут быстро развернуться и забросают танк гранатами. Это не 'КВ', с тем пехоте пришлось бы возиться долго. Да и солдат тут человек шестьдесят. Не менее двух взводов.

В лес рвануть? С двумя пистолетами против такой оравы немцев? Самоубийство. Догонят, зажмут - и каюк. А Гришанков? Из танка вылезти он уже не успеет, а отбиваться в нем долго… об этом я уже думал.

Наклоняюсь к люку.

- Олег! Фрицы! Много! Сиди тихо и даже не дыши! Не вздумай стрелять - сожгут моментом, у нас на корме триста литров бензина. Сгорим, как свечки.

- Понял, командир, - глухо прозвучало из глубины танка. - Но уж если сюда полезут - взорву все к чертовой матери! У меня граната есть, Демин дал.

- Полезут - рви! Все - теперь молчок!

Вытаскиваю из люка ветошь и обтираю ей грязные руки. Бросаю ее на край люка, теперь, чтобы заглянуть в танк, надо будет отодвинуть в сторону эту пропахшую бензином и выпачканную маслом кучу тряпок. Будем надеяться, что пачкать руки фрицы не захотят.

Немцы уже близко. Чуть сбоку колонны шагает офицер. Вот с ним и поговорим…

Делаю несколько шагов и спохватываюсь, на мне нет пилотки, да и шлем остался в танке. Я его снял, когда мы с Гришанковым возились с гусеницей.

Какая там у немцев строевая стойка в таком случае?

- Что у вас произошло? - сухо спрашивает обер-лейтенант.

Все правильно. На мне немецкий комбинезон, на ремне кобура с парабеллумом, хорошо, что я успел передвинуть ее на немецкий манер. Правда, сапоги русские, но штанины комбинезона у меня поверх сапог, так что это не очень-то и видно. Вот офицер и принимает меня за своего.

- Ефрейтор Густлов, герр обер-лейтенант! - выпаливаю одним духом, вытягиваясь и прижимая ладони к бедрам. Так, по-моему, в кино немцы делали?

Офицер воспринимает это как должное.

Уже хорошо, стало быть, не лоханулся я со строевой стойкой.

- Что случилось, ефрейтор?

- Перегоняю трофейную технику для дальнейшего восстановления в ремонтно-восстановительный батальон, герр обер-лейтенант! Сломался палец трака, поэтому танк не может двигаться дальше.

- Откуда вы здесь, ефрейтор?

- Осмелюсь доложить, герр обер-лейтенант, несколькими километрами далее наша группа производит инвентаризацию и мелкий ремонт подбитых машин. Там остались еще три танка. Два наших и один тяжелый танк противника. Эти машины пока не готовы к транспортировке. А вот этот танк нам удалось отремонтировать. По крайней мере, он может… мог самостоятельно передвигаться.