Александр Конторович - «Черная пехота». Штрафник из будущего

— Идите на станцию, все остальное до вас доведут уже на месте.

А переводчик-то выслуживается! Вон даже мои слова немцу не перевел. Сам все решить хочешь? А вот те хрен! Я повторил свои слова уже на немецком.

Офицер удивленно поднял брови. Отодвинул в сторону переводчика и сделал пару шагов ко мне. Эх, до чего же ты, падла, стоишь-то хорошо! Два прыжка — и амбец! Я покосился в сторону, на пулеметчиков. Смотрят на шеренгу пленных, не помешают. Переводчик не в счет, безоружен, да и вообще — лопух. Пистолет у немца в кобуре, клапан не застегнут. Стрелял он один раз, значит, семь выстрелов у меня есть. Стало быть, присутствующих можем списать. А дальше что? Будут ли остальные немцы стрелять? Ясен пень — будут. Пулемет я уже не разверну, не успею. Обидно, значит, офицер еще поживет. Пока…

— Почему на вас солдатская форма? Вы назвались подполковником? — Немец с интересом меня рассматривал.

— Превратности войны, герр лейтенант. Это так важно именно сейчас?

— Так. Это действительно неважно. Можно поговорить и позднее. Что вы хотите?

— Я уже сказал. Для того чтобы поставленная задача была выполнена, я должен максимально точно знать обстановку на станции. Нам потребуется инструмент. Лопаты, багры, возможно, топоры и еще что-то. Это будет ясно уже на месте. Ведра, чтобы заливать огонь.

— Я сообщу это командованию. Вы уже имеете опыт в такой деятельности?

А как же! Если б не пожар, я бы и сюда-то не попал! Это уж точно!

— Имею.

— Стройте людей, пора выходить.

— Одну минуту, герр лейтенант. Я просил вас оказать медицинскую помощь раненым. Это благотворно повлияет на остальных, они будут видеть, что их не обманывают. Будут лучше работать.

— Вы сомневаетесь в слове немецкого офицера?

— Я — не сомневаюсь. Но там стоит около семисот человек Я не могу поручиться за каждого.

Немец оглядел меня еще раз, что-то просчитывая в уме. Кивнул.

— Стройте людей в колонну. Вон там. Я распоряжусь.

Подходя к строю, я видел множество внимательных глаз, напряженно смотревших на меня.

— Товарищи! Слушать всем меня!

Так, уже лучше. Повернули головы, некоторые приподнялись на носках, чтобы лучше видеть. На земле уже никто не лежал. Интересно, а засланные казачки тут есть? Судя по условиям лагеря — не должно быть. Рискнем.

— Я подполковник Леонов! Командиры есть? Прошу их выйти ко мне.

Строй зашевелился, и вскоре передо мною стояло несколько человек. Почти все в солдатской форме, у некоторых сборная солянка. Гимнастерки одни, галифе другие. У многих форма явно с чужого плеча.

— Значит, так, товарищи командиры. Познакомимся позднее. Сейчас слушайте меня. Нам из этого лагеря выхода нет. Немец это однозначно сказал. Не пойдем тушить пожар, всех расстреляют прямо здесь. На станции у нас будет хоть какая-то возможность для выбора. Я потребовал у него шанцевый инструмент. Лопаты, багры, топоры. Да и на станции что-то должно быть. Горит эшелон с боеприпасами, так? Значит, они там есть. Может быть, и оружие отыщем. Всем все ясно?

— Нет. Еще есть вопрос. — Это невысокий, плотно сбитый мужик. Волосы седые.

— Представьтесь, пожалуйста. Я должен знать, как к вам обращаться.

— Капитан Мялов. Что будет с нашими ребятами? — Он кивнул на лежащих на земле раненых.

— Им окажут медицинскую помощь, когда мы построимся вон там. До этого к ним никто не подойдет.

— А что потом?

— А что потом будет со всеми нами? Не знаю, капитан. Но так — это хоть какой-то шанс. Иначе их просто добьют или вообще оставят лежать тут.

— Старший лейтенант Козицин. Вы понимаете, товарищ подполковник (ага, звание мое у них сомнения уже не вызывает, хорошо!), что мы оказываем помощь врагу? — Высокий и худой парень смотрел на меня настороженным взглядом.

— В чем именно, товарищ Козицин?

— Тушим пожар.

— И где вы его тут увидели? Мы уже успели что-то потушить? Когда это?

— Нет. Не успели еще. Но мы идем на станцию, и там…

— Получим в руки оружие. Не винтовки с пулеметами, но хоть что-то. Или у вас есть иной вариант спасения? Тогда я готов уступить вам командование.

— Почему вы в солдатской форме? — Это немолодой уже дядька. Держится уверенно, манера речи властная. Гимнастерка комсоставская. Опа, а почему рукав оторван? А что у нас там было? Не звезда ли? Так, это уже оппонент. Побьем его, другие замолкнут.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Старший политрук Сомов.

— Так и вы тоже, товарищ Сомов, не по форме одеты. В плен я попал в бессознательном состоянии, куда делась моя форма, не знаю. Мог кто-то из бойцов переодеть, сочли, что так лучше будет. Других объяснений у меня нет.

— Откуда вы, товарищ подполковник? (Так! И этот меня самозванцем не считает!) Назовите номер части.

— Я из НКВД. Подразделение «А» Первого Главного Управления ГБ. Старший инструктор второго отдела.

Опа! А народ-то враз подтянулся! Уважают контору! Так сказать, авансом. Ибо в действительности ее еще нет. Или уже есть?

— Простите, товарищ подполковник, а чем занимается ваш отдел? — Снова политрук. Вот черт неугомонный!

— Диверсионные операции в тылу врага. Ясно?

Похоже, что до политрука наконец дошло. Во всяком случае, вопросов он больше не задавал.

— Значит, так, товарищи командиры. Ставлю вам задачу. Разбить бойцов на два батальона. Первый батальон — командир капитан Мялов.

— Есть!

— Второй батальон… Товарищ старший политрук, готовы?

— Я политработник, товарищ подполковник, а тут строевой командир нужен. Не потяну.

— Ясно. Будете моим заместителем. Старший лейтенант Козицин!

— Я!

— Примете второй батальон.

— Есть!

— Разбить батальоны поротно, назначить командиров рот. Далее уже они сами разобьют бойцов на взводы. Времени у нас нет, поэтому формирование будем производить на ходу. До станции идти примерно час. Значит, все формирование должно быть завершено за сорок минут. Здесь я вижу девять человек Вот вы, вы и вы — к капитану. Остальные — к старшему лейтенанту. Товарищ старший политрук, окажите по возможности им помощь. Всем отходить вон туда, ждать моей команды. Я к немцу пошел, договариваться дальше.

— Товарищ подполковник! — Это Мялов. — Немцы нам мешать не будут?

— Хороший вопрос, капитан. Постараюсь это уладить. Еще вопросы есть? Нет. Тогда — выполнять приказ!

Я снова вышел из строя и зашагал к лейтенанту. В толпе пленных послышалось движение, голоса, начали ребята, молодцы!

Немцы не препятствовали, и я подошел к офицеру.

— В чем дело, герр подполковник?

— Если вы не возражаете, герр лейтенант, я разбил людей на рабочие команды и назначил им старших. Так будет больше порядка.

— Так. Это хорошо. Что еще?

— Как я понимаю, герр лейтенант, у нас мало времени, и я прошу вашего разрешения, чтобы формирование команд происходило бы на ходу.