Фрыц Айзенштайн - АТЫН

Пришел Ичил, принес мне своего пойла, чтоб очистить организм от продуктов распада алкоголя. Очнулся, блин. Я поворчал для порядку и занялся телефонами. Мою новую мысль по разделению доступа требовала срочной реализации. То бишь, сделал так, чтобы Тыгын мог звонить только своим и мне, а я мог звонить только своим и Тыгыну. Посредине оказался Талгат. Кстати, где он шляется, собака? Что за Моисей новоявленный?

Теперь надо со старушкой разобраться. Её подвиг должен быть вознаграждён, раз я сразу это не сделал, так лучше поздно, чем никогда. Нашел Алтаану возле их юрты, что-то она сидела в одиночестве и шила. Я увлёк её внутрь, насчет поговорить. И поговорили, страстно и без слов, мычали только. Когда отдышались, она и говорит:

— Я так по тебе скучала! А ты приехал и на меня внимания не обращаешь!

— Ну прости, дорогая. Ты же видишь, сколько дел накопилось.

— Вижу, ага, — хмыкнула она.

Я перешел к теме, собственно ради которой и пришел:

— Слушай, Алтаана, как твой отец мать твою называл?

— Неприличными словами он её называл! А ты с какой целью спрашиваешь?

— Ну так надо бы ей подарок сделать, за то что она на мытаря пошла. Кстати, как её здоровье? — совсем я замотался с хозяйством, надо было сразу подойти поинтересоваться.

— Еще один подарок? Ты же её подарил уже платок с цветами? Ты её назвал "эбэ" и долго благодарил за самоотверженный поступок.

— Да? Вот как интересно, — пробормотал я, — видать, водка палёная мне попалась этот раз.

— А ещё… — Алтаана перешла на шепот, — Таламат к ней ходит по ночам! А к Дайаане хотел пойти Тимирдээй, но она отказала ему. А я никого не хочу, только тебя. Ты меня не отдашь замуж?

— Не отдам.

Так значить. То-то я думал, что это у Таламата глазёнки бегают. Стоило только отлучиться на пару дней, как к моим тёткам уже клинья бьют. Отлично. Восхитительно. Но планы жуткой мести бывшим кулутам, посягнувшими на самое святое, были прерваны активными действиями Алтааны по взведению моего курка. Пришлось отвлечься. Потом я остыл и расслабился. Фигле. Надо провести кворум и консенсус. Или прибить всех или выдать замуж. А козлов – женить. С другой стороны, что, из сотни новых баб не мог он себе подходящую найти? Нет, надо наказать. А Дайаану поощрить за стойкость на домогательства подлеца.

Месть моя будет ужасна. Я этих самцов! Поправив сбрую, я пошел к главному кострищу и велел Таламату привести всех бойцов, чтобы втыкнуть им в мозг императив.

Минут через пятнадцать все уже стояли передо мной, как лист перед травой.

— Так. Паскуды. Моё доверие вы не оправдали. Поскольку доброта моя безмерна, даю вам сутки, всем! На то, чтобы вы взяли себе сколько надо жен из бывшего рода Халх. Свадьбы послезавтра. Кто не справиться самостоятельно, я помогу. Все свободны.

Знает кошка, чьё сало съела. Эти подонки старательно избегали смотреть мне в глаза. Видать не один Тимирдээй замарался в домогательствах.

— Хорошо, господин. Мы поняли, господин.

— А ты, Таламат? Что скажешь в своё оправдание? К женщине ходил? Насиловал или она сама тебе дала?

— Господин, разреши мне на неё жениться! — Таламат упал передо мной на колени, — у нас всё по-серьёзному. Мы ждали тебя, чтобы просить разрешения!

— Свадьба послезавтра. Вели всем приготовиться, что там положено по этому случаю. Всё, исчезли.

Теперь этим сексуально озабоченным придуркам будет чем заняться, да и новые семьи в восстановленном селении возле Пяти Пальцев будут нужны. Хотя нельзя исключать и некий меркантильный интерес со стороны женишков – ведь ясно, что мои женщины замуж пойдут с очень приличным приданым. Поэтому понятно, что Дайана отказала Тимирдэю – теперь можно женишка и поприличнее найти. Хе-хе-с. И надо поговорить с тётками. Насчет их будущей судьбы, чтобы потом не было таких сюрпризов.

Я нашел Дайаану и попросил собрать всех своих красоток вместе, на берегу реки. Там и провел помойку, вместе с беседой. Оказалось, что прям сейчас никто замуж не хочет. Им и со мной хорошо. Но если на горизонте появится подходящий самэц, то пожалуй и подумают об устройстве своей личной жизни. А выходить замуж за бывших кулутов – фе. Не тот контингент. Ну, да. Самомнение у девочек выросло до небес. Забыли, как сами с хлеба на квас перебивались, но, в принципе, ничего выходящего за пределы нормальной женской логики. Все женщины – в глубине души принцессы и феи.

Пьянке время, короче, а потехе – час. Я отправился пообедать и восполнить недостаток алкоголя в крови. Вроде все дела на сегодня сделаны, так что можно и не волноваться. Не считая занозы, сидевшей в душе, по поводу поведения Сайнары.

Сайнара раскраснелась, кулаки сжаты, и кричит, как базарная торговка. Развернулась и чуть ли не бегом ушла к своей юрте. Её спина показывала всем, что они дураки, слабовольные кулуты, и не достойны её светлейшего внимания. Вот так всегда. На охоту съездила бы, что ли? Я повернулся другим боком к костру и пригорюнился. Ну что ей не хватает, ничего не пойму. И вообще, безотцовщина – страшная вещь, скажу я вам. С детства не привиты моральные принципы и этические ограничители, и вот вам результат. Вздохнул. Пробормотал "Мой дядя, что достался кабану, когда был жив, предупреждал меня: нельзя из людоедок брать жену!" Теперь я понял, почему Тыгын не очень благоволил своей жене. Тоже, небось, по молодости ему помотала нервов. Так что жениться, как я понимаю, это одно, а половая жизнь – это несколько иное. И я пошел за Сайнарой, может удастся выяснить, чего же она на самом деле хочет. Походу у неё какой-то внутренний конфликт, но она не знает, кому предъявить претензии, вот мне и предъявляет. И главное, голосит, аж заходится, что в её положении совершенно невозможное явление – ребенок вырастет истериком и психопатом, а оно мне надо?

— Дорогая! О Сайнара! О свет очей моих! Звёздочка моя ясная!

— Я не твоя. Ты гнусный обманщик!

— В чём я тебя обманул? — Я изобразил почти подлинное недоумение.

Да и мой ворон на груди что-то трепыхается, мне какие-то знаки подаёт. Может тут какие-то мистические непонятки?

— Во всём!

— Поскольку я не понимаю, о чем ты говоришь, то пока ты не придумаешь, в чем конкретно я тебя обманул, я буду спать в своей юрте.

Пусть поразмышляет, пока эмоции не переведены в разумные требования. Хотя у меня возникла одна мысль, и я решил её подумать.

— Ичил! Ты где ходишь? Почему не докладаешь?

— Дела. У тебя кругом больные, надо было лечить.

— У нас, походу, больна госпожа Сайнара и мне нужно, чтобы ты её осмотрел. Анамнез такой: нервические припадки и немотивированная агрессия. Есть мнение, что её либо сглазили, либо порчу навели. А это как раз твоя забота. Иди, поработай на благо твоего кормильца.