Александр Афанасьев - Презумпция лжи

– Константин Иванович… – начал я, попытавшись выбрать момент – вы обещали рассказать о ходе расследования…

– Какого расследования? – решил дуркануть Глазко

– Убийство Михеева… – не сдавался я

Полковник Хашим осторожно поставил перед собой недоеденный кусок дыни…

– Рассказать то можно… Только вот я хочу для начала узнать – а что за товарища я вижу сейчас перед собой! – жестко заявил Глазко глядя в упор на сидевшего напротив Варяжцева – ты не хуже меня знаешь, что следователь го ходе расследования с кем попало не должен рассуждения рассуждать!

Я попытался ответить – но Павел Степанович хлопнул меня по плечу…

– Не надо, Сергей – я отвечу сам, если товарищу интересно. Полковник Варяжцев Павел Степанович, десятое управление Генерального штаба. Провожу проверку по факту смерти военного советника Михеева. Документы с собой не взял – но могу предъявить по возвращении в Кабул, если это нужно.

– Пока не нужно…

– Позвольте… – вступил в беседу Хашим – возможно, мне стоит уйти. Убийство советского военного советника не в моей компетенции…

– Не стоит – быстро сказал я – как раз вам товарищ полковник и стоит остаться. Потому что основная версия преступления – бытовая. Скорее всего у Михеева в доме было что-то, из-за чего его и убили. Без помощи афганской милиции мы никак не обойдемся…

– Что у него могло быть такое в доме? – спокойно спросил Варяжцев

– Золото, ценности… Из-за чего убивают? Я думаю, нам стоит произвести тщательный обыск квартиры…

Глазко недоуменно посмотрел на меня

– Согласен насчет обыска… А вот насчет ценностей… Я не успел опросить всех, с кем работал Михеев, кто знал его в посольстве…

– И, тем не менее – идея здравая… – перебил Хашим – вот только вы переоцениваете возможности афганской милиции, товарищ Белов. В городе несколько базаров, сколько через них проходит золота и драгоценностей за день – ведомо одному Аллаху. Если преступники убили вашего советника из-за ценностей – то они уже явно проданы и их след мы сможем найти лишь случайно. Кроме того – мы должны точно знать, чего мы ищем…

– А как насчет того, чтобы афганская милиция помогла в опросе знавших Михеева… – спросил Варяжцев

– Исключено – почти одновременно сказали Хашим и Глазко, затем Глазко продолжил – сотрудников советского посольства афганская милиция допрашивать не имеет права. Тем более что и преступление совершено в отношении советского гражданина. Нет, исключено…

– Но я тогда могу помочь… – не унимался Варяжцев – я остаюсь в городе на несколько дней и вполне могу помочь. Полномочия соответствующие у меня есть…

– Посмотрим… – по взгляду Глазко я понял что он думает: полномочия-то есть а вот допрашивать ты, братец, ни хрена не умеешь…

– А с полковника Хашима – помощь техническими средствами и агентурой, если будет нужно… – весело подытожил Глазко – тем более, что учиться ремеслу сыщика лучше всего на практике, а не в теории. Вот и выдался шанс. Поучиться…

– Что мы за столом про дело, да про дело… – ловко перевел разговор на другую тему Варяжцев – давайте про более приятное. Например, про женщин…

Автоматная очередь секанула неожиданно и страшно. Я отрезал ножом солидный кусок дыни, саму дыню положил обратно на покрывало, прямо так с воткнутым в нее ножом – как вдруг дыня брызнула в стороны ошметками сочащейся соком, светло-желтой плоти. На покрывале еще что-то взорвалось – и только когда до нас донесся звук стрельбы, до меня дошло, что по нам стреляют.

Из всех нас первым среагировал полковник Варяжцев – дыня брызнула мне в лицо, я машинально выпустил кусок, не понимая, что происходит – а он уже бросился на землю, покатился к машине, держа в руке неизвестно как оказавшийся там ПМ.

– Засада!

Полковник Хашим, сидевший рядом со мной, с силой толкнул меня в сторону, сам вскочил на ноги и тремя чудовищными прыжками достиг машины…

Еще одна очередь – по тому же самому месту – буквально разрубила дастархан на две равные части, в клочья изорвала ковер…

Я перекатился снова, затем вскочил на ноги…

– Лежи, б…!

Но было уже поздно – в несколько прыжков я достиг машины, и рухнул за нее. Больно ударился локтем о камень, аж взвыл…

– Что? Цел? – Варяжцев на мгновение повернулся ко мне…

– Цел…

– Не высовывайся!

Но я высунулся – мне надо было посмотреть, что с Константином Ивановичем…

– Константин Иванович! Вы целы!?

В ответ послышался мат, как какого я уже не слышал давно…

– Нормально… – крикнул, наконец, Константин Иванович, по голосу было не совсем нормально, но раз так… проблема есть и поважнее…

– Откуда… – больше не стреляли, но Варяжцев, стараясь не высовываться из-за машины, осматривался по сторонам

– Похоже вон оттуда, с горы! – Хашим показал рукой направление

– Откуда? Там метров семьсот… – Варяжцев раздраженно посмотрел на Хашима

– Больше неоткуда…

– Рация есть?

– Есть. В УАЗе в багажнике…

– Я сейчас маякну, а ты беги…

– Понял…

Прикрывать огнем в такой ситуации было полной глупостью – два пистолета ПМ, из которых и за сто метров уже никого не достанешь, на семистах превращались в обычные пукалки. Оставалось одно – отвлечь противника. Пока один отвлекает – второй бежит до машины – всего пара секунд, если очень поторопиться. Проблема была в том, что можно огрести пулю в голову. Неизвестный стрелок – снайпер уже показал класс – с такого расстояния уложил очередь прямо по ковру. Такое мог сделать только очень опытный стрелок…

– Давай!

Варяжцев высунулся из-за багажника машины чуть ли не по пояс, а Хашим стартовал к УАЗу словно спринтер. На ходу он раскачивался, прыгал в сторону – выглядело со стороны это уморительно, но именно так можно было сбить прицел снайпера и не дать ему сделать точный выстрел. Ох, не учат этому в милицейской учебке, не учат…

Но стрельбы не было…

Хашим, не высовываясь из-за машины, откинул задний борт, выбросил на брезентовую крышу УАЗа антенну (кстати, странную – такой рации я раньше не видел) и вскоре что-то затараторил в рацию на одном из диалектов пушту…

Мне вдруг пришла в голову мысль, что Хашима я знаю всего пару часов – сейчас он вполне может разговаривать с теми, кто в нас стрелял – ничего удивительного не будет. Я повернулся к Варяжцеву – и вдруг понял, что он думает то же самое – по взгляду понял. Но он только покачал головой – сделать мы сейчас ничего не могли…

Возможно, снайпер был все еще там – ждал, пока кто-то из нас совершит ошибку. Возможно – нет, он давно ушел. Но проверять это не хотелось никому, Мы просто залегли за машинами и ждали, держа наготове оружие. Только тот, кто побывал под обстрелом снайпера, мог понять, что мы чувствовали в тот момент…