Александр Афанасьев - Предчувствие беды

Вилла представляла собой весьма неопрятное одноэтажное здание, довольно большое и окруженное забором выше самого дома. Никак не привыкну к здешней архитектуре – здесь шикарные дома принято строить вширь, а не ввысь. Дом кстати не один – их два, один намного меньше другого и еще более потрепанный. Там у афганцев живет вторая половина, отдельно от мужа, а муж сам к ней приходит по надобности. Кстати, если пришел в дом к афганцу – нельзя не только спрашивать его о его жене, нужно делать вид что ты и не подозреваешь о том, что он оказывается женат. Если спросишь – нанесешь серьезное оскорбление. Вот так вот, каждый народ – свои традиции, а у нас советниками отправляют тех кто под руку попался. И хлебаем…

Поставил машину у дувала, рядом – еще две – Москвич и старенькая Лада, непонятно откуда – в Афганистане Лад немного, больше Москвичи. У дверей – никого и даже не заперто. Охраны тоже нет. Вот такие тога были времена – не то что перед выводом, когда все в огороженный стеной комплекс зданий переселились, а по нему ракетными снарядами духи садили. А попадали – в основном по площадкам между зданиями, а там… а там – дети.

Решил сначала постучать в ворота, сами ворота хоть и железные – но грязные и ободранные. Потом подумал а смысл? Толкнул – не заперто.

Внутренний дворик. Когда то тут сад был – теперь все вырублено к чертовой матери. В Афганистане на большей части территории леса нет, а топиться надо – поэтому дрова на вес золота, продают по весу, вязанками. Сейчас – голяк, только земля, и мусор какой-то. Вот так летуны живут.

И черт меня дернул не "в парадное дербанить", а войти в обход зачем то…

А сзади, за домом – картина та же самая, только дрова в пресловутых вязанках, и что-то типа шезлонга. А в шезлонге, дамочка не слишком то одетая…И молодая…

Интересно, это в какой-такой капстране она моду уловила – без верха загорать.

Когда я вспомнил, зачем же я все-таки пришел – решил как джентльмен, дать знать о свеем скромном присутствии. Скромно так откашлялся, и дама мгновенно схватила шерстяное одеяло и набросила на себя.

– Юрий Николаевич здесь проживает? – спросил я с ходу, дабы предупредить вполне понятный взрыв женского негодования – Боровцов Юрий Николаевич?

Вот черт, иногда ведь бывает и так что экипажи подменяют друг друга. Если сегодня не смена Боровцова – смеха то будет.

Хотя по любому сегодня не зря съездил. Не зря…

– Юрий Николаевич – дама казалась чуть смущенной, но с негодованием на меня бросаться кажется не собиралась. Юрий Николаевич на базар недавно уехал, что то там купить. Извините, вы не могли бы…

– О, конечно…

Я отвернулся как и подобает воспитанному джентльмену. Или советскому гражданину, что совсем не одно и то же.

– Можете поворачиваться

За то время, пока я любовался дувалом, дама успела экипироваться в верхнюю часть купальника, причем явно не советского производства. Но это и понятно – кто в загранку летают, советское ни за что не будут носить. Видная невеста – и не только потому что в загранку** летает.

– Э…

– Юрий Николаевич скоро будет. Он быстро, мы сегодня вылетаем.

Странно – но я почему то обрадовался

– Меня Наташа зовут…

Прострелило – сразу. Так прострелило, что…

– Что с вами?

Пелена плыла перед глазами. От оно как, оказывается – то что ты годами загонял в самые темные углы своего сознания, то что приходило к тебе по ночам и наконец то перестало приходить – все это будет с тобой навсегда.

– Да нет. Ничего. Все нормально.

– Точно все нормально? – девушка встала с шезлонга – вы даже побелели. Давайте в дом, там Юрия Николаевич подождете.

В дом так в дом…

В доме было как и в любом доме, где нет постоянных жильцов, а есть только временные. Любой более-менее опытный человек быстро отличает постоянное жилище от временного. В любом постоянно жилище все как то… обстоятельно, весомо. Каждая вещь на своем месте. А тут… большие сумки у входа, какие-то топчаны, примитивная мебель, плитка, сделанный из зеленых досок (от снарядных ящиков, тут их полно) стол…

– Давайте. Вот сюда присядьте.

Топчан был неудобным, но мягким. По крайней мере риска упасть не было.

– Чаю хотите? – девушка накинула на себя что-то типа шали, чтобы выглядеть хоть немного боле прилично.

– Наташенька, из ваших рук я выпью даже яда…

Девушка фыркнула и куда-то убежала…

Наташа…

А ведь не отпустит. Никогда не отпустит. Я хоть неверующий, но есть одно хорошее выражение – крест. У каждого он свой. И каждый обречен нести его до конца своих дней. До конца – если крест тяжел, конец можно приблизить. Своей рукой.

А вот это – мой. И он будет со мной всегда. Не знаю, что тут больше, любви или жалости, или самобичевания… Да какая разница?! Крест от этого легче не станет…

– А вот и я… Здесь совершено очаровательный чай, в Союзе такого нигде не купишь. Даже индийский не такой как здесь…

Наташа успела не только приготовить чай, но и более-менее одеться.

– Берите, берите, не стесняйтесь…

Коричневая жидкость в чашке, немного надтреснутой курилась парком, обжигала рот, вязала язык. Чай был и впрямь хорош – почти чифир, какой пьют уголовники. Черный и горький, бещз малейших признаков сахара. Такой чай хорошо бодрит…

– Вы мне так ничего про себя и не рассказали… – Наташа с любопытством глядела на меня – вы новенький? Я вообще то кое-кого тут знаю, из колонии, но вас вижу впервые…

– И кого же вы знаете… – спросил я

– Да так…

Понятно. Летайте самолетами Аэрофлота, и контрабанду возите то же ими. Летают каждый день, на каждого члена экипажа – то ли по двадцать то ли по тридцать килограммов багажа. Ох как много всего провезти можно. А в Москве это за пять-десять цен пойдет. Перекупщики конечно намного дешевле возьмут, но и деньги – сразу. Отработанная схема…

– Вы москвич?

– Ленинградец – автоматически ответил я. Город я знал поскольку там учился, а представляться москвичом было опасно. Очень опасно. Город-герой Москва намного меньше по размерам, чем это кажется на первый взгляд.

– Странно. А мне почему то показалось что вы москвич

– Почему же? Как можно с первого взгляда отличить москвича от ленинградца?

– А вот так!

– Как же? Поделитесь…

– Ну… москвичи никогда не упускают момента. Ленинградцы более деликатные…

Мы рассмеялись – в унисон

– И кто же вам больше нравится? Москвичи или ленинградцы?

– Зависит от обстоятельств. Вы в посольстве работаете?

– Почти. Аппарат ГВС.

– ГВС?

– Главного военного советника. Знаете, откуда взялся этот стол, на котором сейчас стоит чайник?

– Нет

– Этот стол сколочен из досок, которые до этого были снарядными ящиками. Мы это все поставляем афганцам, а афганцы пускают в дело. И снаряды, и, как видно, ящики.