Конторович Сергеевич - Черный снег-2. Ответный выстрел

– И кто же этой скотиной оказался?

– Заместитель начальника строевого отдела, подполковник Кучерев.

– Взяли?

– Обижаете, товарищ генерал-лейтенант. Обложили со всех сторон, муха не пролетит. Будем ждать, когда к нему на связь кто-нибудь выйдет. Вот тогда и повоюем…

– Добро, полковник. Утверждаю ваше решение. Заготовьте наградные листы на весь состав разведгруппы. Всем посмертно ордена Красной Звезды. Командиру – Знамя. Наверху обещали утвердить. Товарищ Крылов мне лично звонил.

– Всем?

– Всем, кто принимал участие.

– А этот, как его… Котов?

– А что мы про него знаем? Кто он такой? По какому ведомству проходит? Заметь Осадчий и Рябинин ему доверяли полностью! Осадчий именно его на подстраховку отправил, не кого-нибудь!

– Я, товарищ генерал-лейтенант, тоже над этим думал.

– И что же?

– Контролер.

– В смысле?

– А не от товарища ли Крылова он? Или от кого-то подобного?

– И много ты таких знаешь?

– Так и про товарища Крылова с его ведомством мы до последнего времени ничего не знали. А вдруг он не один такой?

– Очень даже может быть… Во всяком случае, Крылов про него ничего не говорил… Хотя ты прав, это еще ничего не значит. Как бы то ни было, а писать представление неизвестно на кого я не могу.

– Но мы же знаем его имя и отчество?

– А ты уверен, что оно настоящее?

– Осадчий ему верил.

– Вышел бы он сюда живым – сам бы и писал. И был бы прав. С него бы и спросили, в случае чего. Да и, кроме того, где сейчас Котов? Из окружения он не выходил, в плен не попадал. По крайней мере, немцы в своих документах и сообщениях про это молчат. Адрес связного он ведь знал?

– Знал. Он же его Демину и сообщил.

– Так отчего сам туда не пришел? Отчего он с этой колонной беженцев в лес пошел, а не документы важные к нам понес?

– Ну… людей пожалел, товарищ генерал-лейтенант.

– Такой профессионал, как его тут Демин расписывал? Ты сам-то, Игорь Николаевич, в это веришь?

– Всякое бывает, товарищ генерал-лейтенант.

– Не в подобной ситуации! В общем, закрыли этот вопрос, полковник. По нашему ведомству такой человек не проходит. Пускай за него голова болит у его непосредственного начальства.

Ярким солнечным днем перед административным зданием в самом центре Москвы остановился потрепанный 'жигуленок'. Из машины вышли двое: длинноволосый парень среднего роста и молодая девушка. Закрыв дверь, они подошли к проходной здания.

– Мне к генералу Яковлеву, – сказал парень вахтеру. – Нам назначено.

– Паспорт ваш позвольте, пожалуйста, – ответил вахтер.

Одного взгляда на документы ему было достаточно.

– Да, товарищ Яковлев вас ждет, – он открыл калитку. – Проходите к дому, вас там встретят.

Идя по дорожке, парень обернулся к своей спутнице.

– Ты смотри-ка, 'товарищ'! Не 'господин'! Похоже, что и впрямь мужик правильный!

– Ну, Леша, Сергеич тогда именно так и говорил. Мол, правильный мужик и не закостенелый еще.

В затененном холле здания их встретили два человека.

– Здравствуйте, товарищ Ивков. Товарищ генерал-лейтенант вас ждет. Проходите, пожалуйста, за нами. То, что у вас в свертке, – это то самое, о чем вы говорили?

– Да, именно так.

– Миша, – повернулся первый из встречавших к своему товарищу, – в лабораторию!

Молчаливый спутник встречавшего забрал у девушки сверток и исчез с ним где-то в глубине здания. Поднявшись на лифте, Алексей со спутницей прошли по коридору и вошли в предупредительно открытую для них провожатым дверь.

– Присаживайтесь, пожалуйста! – встал из-за стола хозяин кабинета. – Как добрались?

– Да нормально. Пока из лесу выехали, долго по дороге кандыбасились. А уж как на трассу вышли – тут все проще пошло.

– Ну, рассказывайте, что у вас там за находка такая.

– Мы с ребятами там работаем…

– Про это я знаю, – кивнул генерал Яковлев. – Мы в курсе того, что вы там делаете. Занятие это полезное и для всех нас нужное.

– Мы, когда осматривали место одно, вещь любопытную подобрали. Видите ли, у нас незадолго до этого был разговор с вашим сотрудником, с Котовым. Он тогда фамилию вашу назвал и телефон ваш дал. Специально, говорит, на тот случай, если найдете что-то любопытное.

– Ну, и?

– А позавчера подняли мы флягу. Обычная, стеклянная, с пробкой резиновой. Чехол-то сгнил давно, а стеклу что сделается? Почистили флягу снаружи…

– А что же не открыли?

– Так были случаи, в них бумаги всякие находили, письма. Ежели пробку открыть, бумаге каюк. Да и рассыпается она, сколько ведь лет прошло. Мы тогда криминалистам все это отвозим. Они умеют с такими вещами работать. А в этот раз, как очистили, увидели там надпись: 'генералу-лейтенанту Яковлеву' и телефон ваш.

Генерал резко встал из-за стола.

– Как вы говорите? Телефон? Вы ничего не сказали мне во время звонка. Я так понял, что вы нашли что-то интересное, имеющее к нам отношение. Но про телефон…

– Ну… Лопух я, надо было сразу сказать. Но я же сказал, что документ нашел.

– Но вы же не сказали, какой!

– Ну, так я его и не читал.

– Хорошо. А кроме него там что-то было?

– Где именно?

– Ну, где вы его нашли?

– В пулеметном гнезде. Никого там не было, товарищ генерал. Гильз стреляных – куча страшная, вещи всякие, винтовка, да не одна. А вот людей не было. Перед гнездом – так просто навалом лежали. А в нем самом мы ничего не нашли.

– Совсем ничего?

– Ну, я ж вам сказал.

– Ну, что ж, – встал из-за стола генерал, – спасибо вам, Алексей. Вы нам огромную помощь оказали. Даже и не представляете себе сейчас, насколько важную. Будут еще вопросы какие – обращайтесь. Всегда поможем. Да и в любом случае будет кто мешать вам работать – звоните. И в этом случае поможем тоже.

'Товарищ генерал! Я не знаю, дойдет ли до вас мое письмо, получите ли вы его вовсе и как это произойдет. Но попробую. Это Котов пишет, товарищ генерал. Что со мной произошло, и как я ухнул сюда во плоти и крови – вопрос не ко мне. Я этого попросту не знаю. Здесь сорок первый год, и все плохо. Помните монастырь? Так мы не там искали! В Росрезерв надо было стучаться. Они бы нам многое рассказать могли.

В двух словах. Американцы действительно забросили сюда своего человека. Мертвого. Думаю, что так с самого начала и планировалось. Хотя я могу быть и не прав. Но он попал сюда не просто так. Того букета бумаг, что при нем находился, вполне было бы достаточно для того, чтобы наш отдел так никогда и не возник. Если коротко, то все, кто стоял у истоков его создания, вполне могли бы быть репрессированы еще в то время. Что уж далеко ходить, если я сам держал в руках агентурное дело академика Благова. Так что поставили бы его к стенке совместно с прочими, которые, скорее всего, настоящими мерзюками и являлись. И не было бы сейчас никакого отдела. Но я ж тоже не подарок, как вы сами говорили. Так что отправил я американцам ответный презент. А поскольку не знал, к кому именно у нас обращаться, чтоб мне поверили, отправил я этот презент через немцев. Благо что любезные американцы приготовили шикарные копии совсекретных документов НКВД, касающихся истории создания отдела. Уж и не знаю, на что они рассчитывали, но оказалось, что если некоторые листочки из этих папок в печке спалить, а заместо них кое-чего другое засунуть, то мысль уйдет и вовсе в какие-то непроходимые дебри. Вот и добавил я туда сплошной отсебятины. Заодно приписав этому подразделению самые злодейские замыслы в отношении верхушки Рейха. Зная пунктик, который всегда был у немцев по этому поводу, можно было не сомневаться, что такую информацию никто под сукно не положит. Спасибо скажите академику, он, в свое время, меня достаточно хорошо просветил на тему создания заокеанского подразделения. Особенно хорошо про тех людей поведал, кто у самых истоков этого дела стоял, да идеи подбрасывал. Вот я их фамилии да имена и вспомнил. А уж как это у меня вышло – тут вам судить лучше. За сим остаюсь, преданный вам Котов'.