Конторович Сергеевич - Черный снег-2. Ответный выстрел

– Да?

Какого чёрта?

– Да?!

Это ещё кто?

– Да!!!

Чёрт! Да это же телефон!

Хватаю трубку.

– Я пришел.

– Хорошо.

– Ничего хорошего! Меня тут сейчас по стенам размазывать будут! Где вас черти только носят?! Куда идти-то?!

– В погреб.

– Охреносоветь… А ничего, что там фрицы заседают?

– Ждите нас.

И трубка замолкает.

От стены снова полетели осколки – фрицы не унимались.

Присмотревшись, замечаю одну особенность – все пули ложатся, в основном, вдоль проема, таким образом, чтобы отсечь любую возможность моего перемещения из того уголка, где я сейчас нахожусь. Так, значит, фрицы не оставили-таки надежду слепить меня тепленького? Отсюда я могу контролировать только узкий сектор между углом общаги и каким-то нагромождением камней. Вся левая часть двора мне недоступна для наблюдения. Чтобы это сделать, как минимум встать, и подойти к окну. А там меня подстрелят в два счета – это место немцы видят. Странно, как меня там ещё в прошлый раз не завалили, должно быть, просто зевнули.

Наверняка сейчас уже кто-то ползет через площадь. Бросят гранату под стену, глушанут – и всё… Взрыв жахнет на улице, но легче от этого не станет – боец из меня опосля такого бабаха по ушам будет никакой.

Фигово…

За этой пальбой я не слышу ни шагов, ни чего-либо ещё, указывающего на приближение противника к домику.

Ладно… будем воевать, как сумеем.

Высовываю в проем двери автомат и выпускаю весь магазин в сторону стрелков. Понятно, что не попаду, так хоть бошки попрячут на секундочку.

Подействовало! Выстрелы на секунду стихли, видать, фрицы пригнули головы. После чего с азартом возобновили прежнее занятие.

На здоровье…

Лежа с другой стороны двери, меняю магазин.

Можете хоть до посинения стрелять – меня там уже нет. Разве что рикошетом зацепят… Так это и на прежнем месте могло произойти с той же вероятностью.

Поворачиваюсь на спину и смотрю на стены дома. У домика сохранилась крыша, хотя потолок отсутствует. Имеются только балки, на которых он раньше и был закреплен. Слева от меня полуразрушенная печь, занимающая пол стены. Ставлю в угол автомат, сбрасываю вещмешок. Ух ты! В двух местах в нём зияют дырки, немцы все-таки попали. Хорошо хоть, что под углом прошло… Сую мешок в угол и снимаю со спины винтовку.

Через несколько секунд уже карабкаюсь по печке к потолочным балкам.

Вот и они… Стена здесь толщиной всего в один кирпич, не как внизу, там значительно толще, а тут, в случае чего прострелят без проблем. Если догадаются куда стрелять…

В стене широкие щели и в одну из них я вижу, как по площади сноровисто ползет немец. Смотрю в оптический прицел. Ну, точно – и этот с гранатой. Правильно я мыслил…

Выжидаю момент и, когда фрицы возобновляют пальбу, стреляю.

Удачно – подстреленный фриц орёт во все горло и крутится на месте. Куда же это я ему попал?

Среди немцев замешательство. Они не могут понять, кто, а главное – откуда, стрелял? От того угла общаги, который я не должен видеть, к раненому быстро ползут два немца. Его тащить или меня валить? Если первое – то черт с вами, мешать не стану, всё больше времени выиграю. А вот если второе… Запихиваю в магазин ещё один патрон. Второй – в ствол.

Уйти отсюда не выйдет, выходов из дома больше нет. Но и входов тоже не имеется. Здесь мы все в равном положении.

Немцы доползают до своего товарища и волокут его назад. Ага, все-таки человеколюбие взяло верх? Ну, тогда и черт с вами, ещё поживёте. Оставшиеся солдаты прекратили огонь. Своих подстрелить опасаетесь? Не похоже, угол не тот. Тогда в чем дело? Подвох какой-то готовят?

По краю стены осторожно перебираюсь к балке. Вот и она. Потемневшее от времени дерево ещё достаточно крепкое и подо мною только слегка потрескивает.

Отсюда я вижу тыльную сторону площади. На ней нет никакого движения. Облегченно перевожу дух… и вижу шевеление на стене. А вот это – плохо! Стена выше дома метров на пять, как минимум, и оттуда меня одним щелчком сбросят вниз, я и не хрюкну даже.

Стрелять с моей позиции туда бессмысленно – не попаду под таким углом. Спасает меня пока только то, что крыша ещё относительно целая (кстати говоря, почему так – чтобы телефон не промок?) и внутренность дома оттуда не просматривается.

Скрип песка под сапогами!

Выбрасываю на улицу последнюю гранату – авось пришибет хоть кого-нибудь!

Два взрыва (почему два?) гремят почти одновременно, дом ходит ходуном, и на улице начинается ожесточенная пальба. Длинными очередями бьют сразу два пулемета, им вторят автоматы, среди которых я различаю скороговорку ППД.

На стене вспухают дымки выстрелов, но огонь направлен куда-то в другую сторону. Во всяком случае, по дому никто не стреляет.

Снова бухают гранаты, на этот раз как-то глухо.

Кто-то орёт.

Проснулись, наконец, часовые?

Пропустить участие в такой азартной драке? Что обо мне подумают?

Спрыгиваю на пол, винтовку за спину, мешок на место, автомат в руки.

Выглядываю на улицу. Сразу у входа лежит убитый немец, вся грудь разворочена. На свою гранату упал?

В поле зрения противника не вижу. Вся стрельба сосредоточена у погреба. Хм, а мне как раз туда и надо…

Я был в нескольких метрах от угла, когда оттуда, отстреливаясь от кого-то невидимого мне, вывернулись несколько фрицев.

На пятом или шестом выстреле автомат вдруг замолкает. Осечка? Но одного солдата все же свалить удалось. Швыряю замолкшее оружие в ближайшего немца (он выпускает винтовку и хватается за лицо – хорошо попал!) и перекатом ухожу под стену. Не ровен час, выскочат из-за угла таинственные преследователи, и окажусь я прямо на линии огня. Теряя на ходу мешок и винтовку, врезаюсь плечом в стену и разворачиваюсь назад. Прямо на меня летит здоровенный немец. Приклад уже занесен для удара. Но у меня в руке пистолет. Сухо трещат выстрелы, и фрица разворачивает боком. Ноги его подгибаются, и он всем телом рушится на меня. Еле-еле успеваю убрать голову. В поле зрения еще один немец. Стреляю и вижу, как он роняет свое оружие. А в пистолете осталось всего два патрона! Но есть еще и второй ствол…

– Хватит! Кончились уже супостаты…

Сажусь и мотаю гудящей головой. Мысли нехотя возвращаются на свое место…

Смотрю на говорившего. Высокий боец с винтовкой в руках. По штыку стекает красное – кровь? Взгляд на петлицы. Сержант.

– Все, что ли, уже?

– Да, похоже, что так. Это ты по телефону звонил?

– Я. Вон того фрица глянуть надо, ему автомат в бошку прилетел, так что может быть, и живой ещё.

– Левкин! Вон того проверь! – кричит кому-то сержант и снова поворачивается ко мне. – Идти можешь?

– Могу, – опираясь о стену, встаю на ноги и подбираю с земли свои вещи.