Пьер Бордаж - Ангел бездны

Писатель в сотый раз попросил его отвязать. Он встал и в раздражении залепил ему пощечину, потом еще одну, и еще, а потом несколько раз ударил его кулаком по лицу. Бледное лицо писателя сделалось багрово-красным от крови, которая лилась у него из носа и губ. Тогда, осатанев от злобы, потеряв контроль над собой, он вышел из-за стола, опрокинул стул допрашиваемого и стал бить его ногами по затылку и по спине. Они не помнил, сколько времени он так безумствовал, может, и больше десяти минут, ему показалось, что он колотит по мешку с костями и тряпками или по груше. Он перестал, только когда увидел, как желтая лужа растекается вокруг бедер писателя: этот подонок наконец-то сходил под себя.

– Вы немного переусердствовали.

Капитан – ходячий скелет, обтянутый кожей, – смотрел на него одновременно с интересом и укором. Лампа, горевшая в кабинете, не могла рассеять внезапно воцарившуюся в помещении ночь. Казалось, никакой ветер не в состоянии разогнать нависшие над Парижем тучи.

– Он не был самым виновным из этого сборища говнюков, – добавил капитан. – Он из тех, кто полагает, что надо перепробовать все острые ощущения, чтобы почувствовать себя свободным и избежать удела смертных. Эдакие провокаторы, новоявленные Прометеи. Вы знаете миф о Прометее?

Он покачал головой, признавая свое невежество.

– Это не важно. В конечном счете они получили по заслугам, я имею в виду двоих – Прометея и вашего подопечного. Никто не может сказать, выйдет ли он когда-нибудь из комы, по той простой причине, что государство не потратит ни цента на то, чтобы спасать всякое дерьмо. Как не станет оно тратить ни цента, чтобы содержать всех придурков, попавшихся во время облавы. Наименее виновные отправятся в лагеря на восточной границе. Остальным же выпадет честь быть публично казненными, в назидание массам. По крайней мере, они принесут хоть какую-то пользу, прежде чем сдохнут.

Он гадал, куда клонит капитан. Этот офицер, известный своими витиеватыми речами, не был непосредственным начальником ни его самого, ни кого-либо из его ближайших коллег. Его регулярно видели прогуливающимся по коридорам ВКЛОГВа, в черном берете и мундире легионеров архангела Михаила, и даже начальники принципата вставали перед ним по стойке смирно. Из этого было понятно, что он занимал очень высокий пост, быть может, посланника хоров, престолов, серафимов или херувимов. Его почти болезненная худоба в любом случае выдавала в нем аскета и преданного делу сотрудника, неподкупного и сурового. Молодому помощнику легиона, который накинулся на допрашиваемого и довел его до состояния комы, было от чего оробеть, оказавшись с ним один на один в крохотном кабинете. Дедок и Жерфо, вручая Юнцу выигранные тридцать евро, заверили его, что он может во всем на них рассчитывать. Ты сделал все, что требовалось от тебя, успокаивал его Дедок, а то слишком уж много времени тратится на этих сволочей…

– Что же касается вас… – Капитан откинулся на стуле и пригладил волосы ладонью. – Ваша… энергия безусловно принесет больше пользы Европе за пределами ВКЛОГВа.

У него перехватило дыхание: вот сейчас капитан произнесет страшные слова «Восточный фронт» – предел всех ужасов, кошмарная мясорубка, гигантская могила на границе Румынии и Польши. Его мать умрет от горя, как только он сядет в военный поезд, едущий в Восточную Европу. А он будет сражен исламской пулей или снарядом и так и не узнает иного трепета, чем тот, который пробегал у него по коже, когда он касался единственной женщины в его жизни. Мать иногда звала его к себе в постель среди ночи, обнимала его за пояс, прижималась к нему. Он постоянно испытывал сильное влечение к ней, которое подавлял всеми силами, понимая, что настоящий христианин не признает такого рода стремлений. Надо было бы потребовать, чтобы она отпустила его, уйти в свою комнату, но ему была нестерпима даже мысль о том, что он сделает ей больно. Когда ему не было и двух лет, бомба, пущенная усамами, обрушилась на здание, в котором работал его отец. Мать перенесла всю свою любовь на него, и когда он повзрослел, их отношения стали далеко не безобидными. Она не упускала возможности потереть ему спину, когда он мылся, и ее нежные прикосновения были мало похожи на ласки матери. Он отчаянно сопротивлялся тому мощному импульсу, который толкал его к ней, но сейчас, в этой маленькой мрачной комнате, от внезапного страха навсегда ее потерять он запаниковал. Чтобы взять себя в руки, он изо всех сил вцепился в край стола.

– Нам нужны такие молодые люди, как вы, чтобы успешно проводить некоторые операции на территории Европы, – продолжил капитан. – Например, обеспечивать нормальное функционирование ЦЭВИСов. Что такое ЦЭВИСы вы, наверно, знаете?

– Центры, где сосредоточены выходцы из исламских стран, не захотевшие покинуть Европу.

Капитан встал из-за стола, подошел к единственному окну и несколько секунд смотрел на не§о.

– «Э» в данном слове означает «эвакуация». Это эвфемизм, означающий тотальную эвакуацию, то есть… ликвидацию. Европейское государство не собирается пригревать змей на своей груди. И нам нужны ответственные люди, чтобы как следует проводить чистки. Наши сограждане поняли, что это в их интересах доносить на исламистов и иммигрантов, которые пытаются укорениться на европейской почве. Доносы растут как на дрожжах, и мы не можем не радоваться такому усердию. Но у каждой медали есть своя оборотная сторона. Лагеря переполнены, а их нынешнее начальство, похоже, не понимает, насколько серьезно создавшееся положение.

Капитан резко обернулся и посмотрел ему прямо в глаза.

– Речь не о том, чтобы содействовать лагерной торговле детьми, женщинами или человеческими органами. И не о том, чтобы давать наживаться дурным христианам, которые пользуются ситуацией, и потакать пороку во всех его видах. Архангел Михаил глубоко страдает, видя, как его овцы блуждают по неверным путям, в то время как его легионы героически преграждают путь исламским ордам на Восточном фронте. И вскоре его гнев обрушится на нехристей, на похитителей огня, которые презирают Бога и Его вечные законы. Речь идет о том, чтобы вырвать с корнем все сорные травы, будь то исламисты, нечестивцы или диссиденты. О том, чтобы вернуть Европу на славный путь, прочерченный Карлом Великим, повелителем Империи. Вы понимаете?

Он энергично кивнул, охваченный восторгом, от которого у него прошел весь страх. Первый хор делал его причастным к великой судьбе Европы, его, юнца из ВКЛОГВа! Приближенные архангела Михаила выбрали именно его, чтобы вырвать все плевелы из сада Господа Бога!

– Я предлагаю вам службу в ЦЭВИСе Центрального района, в округе Шатору.