Роберт Ферриньо - Молитва по ассасину

— Насколько глубоко мы находимся?

Спайдер не ответил. Заплакал еще один ребенок, к нему присоединились другие. Спайдер, совершенно игнорируя завывающий хор, пристально смотрел на Раккима. Его расширенные зрачки казались до неприятности огромными. Лишь они и выделялись на бледном лице гнома.

— Давно хотел встретиться с вами. Вы знаете, что «Полнолуние» — единственный клуб в Зоне, который не платит ни одной «крыше?

— Очень интересно. И все же почему я здесь? Что вы нашли на…

— Вы не платите даже полиции. Делаете подарки офицерам. Еще подарки ко дням рождения их жен и любовниц, подарки их детям по случаю окончания школы. Щедрые подарки, но не взятки. — Спайдер часто замигал. — Вероятно, они весьма симпатизируют вам за то, что вы не относитесь к ним как к ворам в форме.

— Так какую информацию вам удалось извлечь из сердечников памяти?

— Когда вы открыли клуб, мне не терпелось узнать, что произойдет, когда вас навестят местные громилы. — Гном покачал головой. — Первыми заявились «Три молотка»… и последними. Грязные ублюдки. За ними по всей Зоне остался широкий след из инвалидов. Правда, на вашем заведении он обрывается. — Компьютерный гений нервно улыбнулся. — Два бывших спецназовца и фидаин в отставке…

— Он не был фидаином, сбежал из лагеря через месяц.

— Правда? А все говорили… — Спайдер кивнул. — Впрочем, это не имеет значения. Эти трое пришли и… исчезли. — Он хитро взглянул на Раккима. — Правда, что их молотки месяц лежали на стойке бара? Три молотка с круглыми бойками? — Гном пожал плечами. — Я порицаю насилие, но с тех пор никто даже не пытался вымогать у вас деньги.

В кабинет с хихиканьем ворвались две девицы лет восьми. Близняшки зашушукались, показывая пальцами на гостя, громко рассмеялись и порскнули назад.

— Сколько у вас детей? — Ракким проводил глазами дочерей Спайдера.

— Недостаточно много, — совершенно серьезным тоном ответил тот.

— Итак, зачем я сюда пришел?

— Да, конечно. — Хозяин часто заморгал. — Сердечник из университетского компьютера не содержал ничего заслуживающего внимания, а вот сердечник из домашнего компьютера вашей Сары оказался снабжен весьма хитрой системой доступа. — Он обхватил себя руками. — Хотелось бы мне знать, где она его взяла.

— Спрошу, когда найду.

У Спайдера задергались пальцы.

— Представляете, у него была двойная память. Один пакет информации мог считать любой, кто способен взломать код доступа, и сделать это не так уж сложно, но под слоем первой памяти скрывался второй — назовем его фантомной памятью, — проникновение в который оказалось куда проблематичнее. Особенно интересно то, что эта фантомная память снабжена специальным таймером. Если не вводить каждые семьдесят два часа кодовое слово, запускается программа саморазрушения, оставляющая в неприкосновенности лишь первичную, внешнюю память. Таким образом, любому, кто совершит попытку исследовать сердечник, достаются одни файлы с научными статьями и результатами исследований. Разве нормальному человеку придет в голову заподозрить, будто помимо них имелась другая информация, которая взяла да и стерлась сама по себе? Впечатляет. Понятия не имею, где разрабатывали такую программу, но явно не в России, Китае или Швейцарии. Ни один из известных специалистов по первоклассным системам защиты не создавал ее. Тут потрудилась личность, использовавшая обратный код… но только высочайшей степени сложности. Мастер моего уровня. — Его пальцы уже не дергались, а мелко задрожали. — Может быть, поэтому мне удалось взломать его.

— Вы взломали фантомную память?!

Лицо гнома расплылось в некоем подобии самодовольной улыбки.

— А вы случайно не сумели определить, имел ли еще кто-нибудь доступ к спрятанным файлам? — поинтересовался Ракким.

— Вроде Рыжебородого? — Спайдер презрительно фыркнул. — Нет, я был первым. — Он оттянул губу, сверкнув белыми зубами. — Если бы вы принесли мне сердечник чуть раньше, я бы узнал гораздо больше. Программа уничтожила большую часть информации, но из оставшегося мне кое-что удалось восстановить. Я сохранил пролог книги, над которой она работала. Вероятно, она ввела его одним из последних. В первую очередь разрушаются наиболее ранние файлы. — От нервного тика у него несколько раз дернулась правая щека. Подавшись вперед и глядя Раккиму прямо в глаза, он произнес по памяти:

«Злодеяние сионистов является основным фактом современной истории, осью, вокруг которой повернулся весь мир. Об этом важнейшем событии знает каждый школьник. Ежегодно, ровно в полдень, мы чтим память жертв той великой трагедии минутой молчания. Любой из нас может поведать, как в тот кошмарный день боевики израильского правительства нанесли удары по священной Мекке и объектам в Соединенных Штатах, попытавшись затем возложить вину на радикальных исламистов с целью дискредитации ислама в целом. Мы все знаем, что их план потерпел неудачу и сионисты нашли прибежище в России, в то время как силы ислама распространили благотворное влияние по всему миру. Тем не менее… что, если не все, что мы знаем об этих событиях, — правда? Что, если за злодеянием сионистов стояли не сионисты?»

Ракким пожал плечами.

— Я слышал множество теорий о тайных играх, связанных с великим заговором. Ей удалось найти доказательства?

— Книга не закончена, мне удалось восстановить лишь отрывки, но вывод очевиден. Обвинение в проведении этих терактов было очередной гнусной клеветой на евреев. Самой мерзкой.

— Очевиден для вас. Доказательств нет, но евреи не виноваты. Очень удобная позиция. — Бывший фидаин отдавал себе отчет, насколько он задевает чувства Спайдера. — Кто же тогда, по мнению Сары, стоял за взрывами? Она ведь должна была что-нибудь выяснить.

— Ее исследования, — произнес гном, заикаясь от волнения, — ее исследования не позволили сделать определенных выводов. Она упоминает — правда не называя имени — какого-то саудовца или йеменца, возможно пакистанца. Лишь прозвище — Старейший. Сара даже не знает, жив ли он сейчас. На момент трагедии ему, очевидно, перевалило за шестьдесят, значит, сейчас не меньше девяноста, но…

— Террористы во всем сознались. Они родились, выросли и учились в Израиле и давали показания в прямом эфире. Вы сами видели. Весь мир видел.

— Этот человек работает в чрезвычайно протяженных временных рамках. Он потратил двадцать или тридцать лет на то, чтобы подготовить операцию. — Спайдер замахал ладонями, высунув их из длинных рукавов пижамы. — По словам Сары, он направил своих агентов в Израиль под видом иммигрантов. И только дети этих агентов, получившие гражданство, ставшие полноценными жителями страны, действительно выращенные и обученные в Израиле, добившиеся высокого положения в политических и военных кругах…