Роберт Ферриньо - Молитва по ассасину

Ракким уселся в соседний шезлонг.

— Тебе пора продать свой вертеп и заняться достойным делом.

Гость наблюдал за скользящим по зеркальной поверхности бассейна надувным лебедем.

— Скучно.

— Вся жизнь скучна, — вздохнул Парнелл, но вдруг оживился, увидев двух жен, появившихся из задней двери в компании Сары. Женщины несли поднос с чайником и печеньем.

Жены накрыли на стол, разлили чай и с поклоном удалились. Гостья осталась. Хозяин положил в чашку пять кусочков сахара.

— Я посоветовал Раккиму обзавестись гаремом, а он сказал, что даже с тобой еле-еле управляется.

— Да. Со мной он действительно еле-еле управляется.

Парнелл принялся размешивать сахар, громко стуча ложечкой.

— Только не распространяй эти современные взгляды среди моих жен. — В его улыбке не было ни на грамм искренности, впрочем, он и не пытался этого скрыть. — Я серьезно.

— С таким мужем, как ты, женщины счастливы быть частью гарема. Так им приходится притворяться только четверть времени. — Сара улыбнулась Парнеллу. — Я серьезно.

Хозяин посмотрел на Раккима.

— Да, теперь я уверен, что она доставит тебе массу неприятностей.

Бывший фидаин проводил взглядом Сару, направившуюся к дому.

— Рассчитываю на это.

Парнелл громко отхлебнул чай.

— Какая помощь тебе нужна?

— Ищу проститутку. На короткое время…

Отставной сержант закашлялся.

— Не для себя. Зовут Фатима, дочь Сафара Абдуллы. Последнее известное имя — Фэнси Эндрюс. — Ракким показал ему фотографию на экране телефона, распечатал копию. — Снимок сделан пять лет назад. Была задержана в Маленьком Ватикане за кражу бумажника у клиента. За год до этого арестована за хранение героина.

— Маленький Ватикан кишит правонарушителями. А что ты хочешь? Католики.

— Я надеялся, что кто-нибудь из твоих знакомых в полиции нравов сможет подсказать, где я могу ее найти.

Парнелл презрительно кривился, рассматривая фотографию.

— Пять лет после последнего ареста? Даже пять месяцев — слишком большой срок, если она ведет такую жизнь. Может быть где угодно. А возможно, ее давно убили.

— Я знаю. — Ракким наклонился к нему. — Все обвинения по последнему аресту сняты. Административным решением. Это значит, что она заплатила производившему арест полицейскому деньгами или чем-нибудь еще. Думаю, ее задерживали еще несколько раз, но протоколы не составляли.

— Иногда такое случается. — Парнелл сделал глоток чая. — Зачем она тебе нужна?

— Ее разыскивает отец, — не задумываясь, солгал Ракким. — Он умирает и давно простил ее за позор, который она навлекла на семью. Я обязан ему.

— Значит, деньги здесь ни при чем?

— Буду рад заплатить за твое время и умение.

— Как проститутке?

— Джек, я не хочу с тобой драться. Просто хочу найти эту девушку.

Парнелл хлопнул его по плечу. Сильно.

— Давненько я не дрался с достойным противником. Скорее всего, ты легко меня одолеешь.

— Сомневаюсь. Именно ты научил меня драться без правил.

— Именно я научил тебя тому, что драки без правил не бывает. Бывает просто драка.

Они вместе улыбнулись, признавая правдивость последней фразы.

— Ты не был самым талантливым моим учеником, — сказал Парнелл, пристально глядя на зеркальную гладь бассейна. — Была парочка получше. Гектор Пятерка… никто не умел быстрее наносить удары. Погиб. Пять лет назад прострелили горло во время высадки группы в пригороде Момбасы.

— Слышал, что дипломат, которого они похитили, не смог сообщить ничего полезного.

Парнелл покачал головой:

— Не знал об этом. Типичная политика руководства. Эмир Зингарелли… тебе не приходилось с ним работать? Он тоже был быстрее тебя. Правда, не быстрее Пятерки. — Комар, покружив над ним, сел на протез его руки. — Зингарелли тоже погиб. Вертолет разбился рядом с побережьем Техаса. Может, католики сбили ракетой или придурок техник не затянул какую-нибудь гайку. — Комар взлетел, и Парнелл поймал его двумя пальцами. — Пятерка и Зингарелли погибли, а мы сидим, как герои-ветераны, и греем мозги на солнышке. Странно.

Ракким внимательно смотрел на него.

— Иногда за эти пять лет я испытывал приступы ненависти ко всем вам с двумя руками и ногами. Ко всем, кто еще мог принимать участие в операциях. Иногда… иногда я жалел, что на мне был бронежилет, когда я наступил на мину. Титановая чешуя спасла мне жизнь. — Парнелл вытер больной глаз. Нет, он не плакал. Он, вероятно, вообще разучился плакать. Отставной сержант ждал, когда Ракким подаст соответствующую реплику. — Спасибо, что не стал распространяться про то, как мне повезло. И еще спасибо за то, что не сказал, будто у Аллаха на меня другие планы.

— Если у Аллаха и есть планы, нас он в них все равно не посвятит. Может быть, тоже не без оснований.

После вечернего намаза

— Знаешь, Ракким, а ведь раньше это место называли самым счастливым на свете.

Они обходили упавшее чертово колесо. Половину балок давно распилили на металлолом.

Бывший фидаин кивнул на мужчину с сигаретой во рту, в спущенном до колен комбинезоне маляра, и проститутку, стоявшую перед ним на коленях.

— А вот он, по-моему, до сих пор так считает.

Диснейленд закрыли порядка двадцати лет тому назад. Большую часть оборудования растащили, но некоторые сооружения остались на месте. Либо они оказались слишком тяжелыми для вывоза, либо не представляли ценности с точки зрения утилизации. Сара и Ракким добрались до развалин Маттерхорна. Большая часть искусственной горы рухнула, но покрытая снегом вершина более-менее сохранилась и сверкала на солнце подобно маяку в царстве тьмы.

Накануне вечером Парнелл позвонил в полицию нравов, и ему удалось разыскать детектива, знавшего Фэнси. По словам полицейского, прекратив работу в Маленьком Ватикане, девица совсем опустилась. Он слышал, будто дочь Сафара Абдуллы работала в Диснейленде вместе с другими грошовыми шлюхами. Фэнси по-прежнему пыталась изображать недотрогу, но поверить в ее игру представлялось возможным только с закрытыми глазами. Парнелл предложил воспользоваться его гостеприимством. Они вместе поужинали, однако на ночь оставаться не стали. Из дома отставного сержанта гости уехали поздно, слишком поздно для визита в Диснейленд. Проспали почти до полудня, затем отправились гулять по берегу. Сара непременно желала покормить чаек. Вернувшись в отель, они хотели заняться любовью, но мешало чувство тревоги и осознание того, что времени остается слишком мало.

Поиски решили начать с главной улицы Диснейленда. Первая же проститутка, облюбовавшая в качестве места работы перевернутый трамвай, на вопрос, знает ли она Фэнси, коротко сказала «нет». Ответ стоил пять долларов. Позже им еще не раз пришлось услышать аналогичную фразу в самых разных уголках парка. По практически безлюдным дорожкам изредка фланировали клиенты. Сбившись по двое или трое, они рассеянно помахивали «дипломатами» и делали вид, будто не замечают недвусмысленных жестов женщин. Мусульмане и католики, служащие и рабочие, кто здесь только не появлялся. То тут, то там стены полуразвалившихся строений подпирали небольшие группки местных бандитов, но, несмотря на удаленность от города и полное отсутствие полиции, в парке сохранялась относительная безопасность. Проститутки платили за право работать, а хозяева следили за порядком, чтобы не лишиться прибыльного бизнеса.