Владлен Багрянцев - Железные Люди в Стальных Кораблях

— Вы знакомы? — удивился Джеймс.

— Всего несколько часов, — пожал плечами Бушелл. — Итак, дамы и господа?…

Офицер связи Альянса провел своих новых знакомых по всем палубам и коридорам, показал машинное отделение и орудийные отсеки ("со мной можно", — пояснил он), после чего помог подобрать каюты. По ходу дела к ним присоединились еще несколько офицеров ФАБРИКИ, уже успевших покинуть субмарину и теперь бесцельно блуждавших по огромному воздушному кораблю.

— Не слишком ли большая роскошь для военного судна? — заметил капитан Гордон, стоя на пороге предложенной ему каюты.

— "Крепость" задумывалась как флагманский корабль для целого комбинированного воздушно-морского флота, — пояснил преторианец. — Здесь должен был разместиться полный Генеральный Штаб — адмиралы, маршалы, принцы крови. Но корейцы переоценили свои возможности, — Бушелл понизил голос, — вот каюты и пустуют. Справедливости ради, только в этой миссии. Например, вместо одного принца крови в каюту можно запихнуть пять-шесть, а то и семь-восемь воздушных пехотинцев… Кто-нибудь хочет отдохнуть? Или продолжим экскурсию, дамы и господа?

Мнения разделились.

— Я и так часов пятнадцать проспал, — заявил Хеллборн. Несколько человек с ним согласились.

— Хорошо, все желающие следуют за мной, — объявил преторианский офицер. — Всем, кто остается — встречаемся в 18.00. в кают-компании, на верхней палубе.

Экскурсия продолжилась. Мнения продолжали разделяться, но уже по другим вопросам.

— Будущее все равно за самолетами, — заявил Гордон. — И даже более тяжелыми машинами.

Они остановились на второй палубе, рядом с пулеметным гнездом внешнего коридора. Сидевший за гашетками корейский бортстрелок (совсем не коротышка) откровенно скучал.

— И даже эти тяжелые машины по форме будут напоминать дирижабли, — задумчиво пробормотал капитан Ланинг.

— Но обычные дирижабли будут доминировать еще долгие годы, — заметил сквадрон-лидер Бушелл, — пока мы получаем дешевый гелий из Альбиона.

— Далеко не все могут рассчитывать на альбионский гелий, — напомнил русский капитан Петров, — поэтому мы ищем альтернативные пути.

— Например? — одновременно спросили Гордон и Ланнинг. Хеллборну почему-то показалось, что их интересуют совсем разные пути.

Лейтенант Флерофф внезапно закашлялся, но капитана Петрова это нисколько не смутило.

— Комбинированные конструкции. Например, наш "АН-37".

— Тупиковый путь, — перебил его американец Ту-Хокс. — Невероятно остроумная система, но эта дорога ведет в никуда.

— "АН-37"? — переспросил Хеллборн и незаметно покосился на Флерова. — Впервые слышу. Это ведь не серийная машина?

— Да, мы построили всего несколько опытных моделей, — подтвердил Петров. — Но они неплохо показали себя в Каспийской войне.

— Я пилотировал один из них, — с гордостью заявил полковник Алилуефф. Он сказал это по-русски, поэтому из всех англосаксов его понял только Хеллборн. Кажется, в этой компании он еще не хвастался своим знанием русского языка?…

Петров перевел слова Алилуеффа для остальных.

"Вряд ли он пилотировал его на той самой войне, — подумал Хеллборн, — ему даже сейчас едва девятнадцать, а тогда…"

— Каспийская война! — хмыкнул Бушелл. — Нет, ваши солдаты прекрасно себя показали, но только против такого противника "АН-37" и годится. Будь у ваших врагов современная авиация и зенитное оружие…

— Что означает аббревииатура "АН"? — спросил коммандер Корниш. Он вовремя выбрался из грязевой ямы и теперь прекрасно себя чувствовал.

— "Александр Невский", — пояснил лейтенант Флерофф.

— А, этот ваш блокбастер! — понимающе кивнул британец. — Вы его специально выпустили на экраны перед вторжением в Пруссию?

— Простите, господа, но что представляет из себя этот самолет? — спросил Хеллборн. — В 37-м году я был на другой войне и совсем не следил за Каспийским морем.

"Дурацкая война, между прочим, — подумал он. — Часто всплывали, так ни разу и не выстрелили".

— Комбинированная конструкция, — повторил капитан Петров. — С водородным двигателем…

— Ваши летчики, воспитанные на идеях революционного социализма, славятся необычной отвагой, — трудно было сказать, что громче прозвучало в ответе Хеллборна, ирония или уважение, — но это слишком даже для них. В наши дни даже на простом водородном дирижабле не всякий смельчак полетит…

— Вы не дослушали, мистер Хеллборн, — продолжал русский офицер. — Это сцепка, самолет плюс дирижабль. Самолет летит впереди. Он тянет за собой дирижаблеподобный баллон с водородом. Они соединены шлангом, длиной в двадцать-тридцать метров. Если даже баллон сгорит от прямого попадания, самолет не пострадает.

— Я понял, — перебил его коварный альбионец, — это почти как итальянский огнеметный танк — только он еще и летает!!! Я восхищен.

— Наш дуче… — начал было мичман Монтуори.

— Ваш дуче велик, — перебил его Хеллборн, — но даже он не мог предвидеть, как сильно извратят его идеи эти сумасшедшие русские "десятники"! Простите, господа, я не думал вас обидеть.

— Вам это не удалось, — развел руками Петров, — но почему "десятники"?

— В Китае "десятниками" называют христиан, — заметил Эверард.

— Разве это не британское влияние? — спросил кто-то.

— Нет, просто китайский иероглиф "10" выглядит как крест, — пояснил американец.

— Разве у вас в Альбионе придерживаются концепции доктора Вайсса? — удивился Бушелл. — Кажется, это он писал о том, что современный коммунизм — всего лишь еще одна разновидность христианства.

— Простите, но российский революционный социализм нельзя в полной мере отождествлять с коммунизмом, — возразил Петров. — Конечно, мы стремимся к построению общества всеобщего равенства и социальной справедливости, однако передовые силы рабочего класса…

— Я не то хотел сказать! — возопил Хеллборн. — Хотя термин действительно имеет библейские корни. "Эсер" — это "десять" на финикийском языке.

— Финикийском? — переспросил Эверард. — Иногда альбионский подход к древней истории меня просто пугает.

— Куда больше должен вас пугать альбионский подход к современной истории, — заметил Петров. — Скажите, мистер Хеллборн, в вашей стране существуют коммунистические или социал-демократические партии, отстаивающие интересы рабочего класса?

— После Великой Войны были какие-то волнения среди докеров, — неуверенно промямлил Джеймс. — Кажется, их всех расстреляли.

— Вот видите! — торжествующе воскликнул Петров. — Вот до чего довела вашу страну изоляция от остального мира и глубоко пущенные в землю консервативные пережитки!

— Куда пущенные? — не понял Хеллборн.

— Вы должны простить мой несовершенный английский, — смутился русский капитан, — но это не отменяет самого факта!