Владлен Багрянцев - Железные Люди в Стальных Кораблях

— …а кто это сидит за тем столом, в гордом одиночестве? — спросил полковник Шернер.

— Где? — повернулся в указанную сторону Пташек-Заполянский. — А, это посол Румынии.

— Посол Румынии? — переспросил Шернер. — А в качестве кого он здесь присутствует?

— В качестве посла Румынии, разумеется, — снисходительно улыбнулся польский генерал.

— Но позвольте, — возразил Шернер, — вы хотите сказать, что Золотой Император не признает раздел Румынии и по-прежнему считает ее независимым государством?

— Не совсем так, — сказал Пташек-Заполянский. — Мнение императора по данному вопросу неизвестно. Мне совершенно случайно, — поляк поморщился, — приходилось составлять доклад о международной реакции на падение Бухареста. Все великие и малые державы — их лидеры или МИДы — посчитали нужным высказаться. Осуждали, одобряли, "выражали озабоченность". Как сейчас помню, на редкость инфантильное заявление сделал МИД Либерии. Что-то вроде: "Мы надеемся, что все закончится хорошо". Хорошо! — усмехнулся генерал. — Все, даже Либерия. Но только не Золотой император. Никаких комментариев. Кто знает, что у него на уме? Видите вон того господина в черном смокинге рядом с послом антиподов?

— Антиподы? — не понял Шернер.

— Ну, апсаки, петрофилы, раскольники, — поморщился Пташек-Заполянский. — Они позорят честное имя католиков!

— У нас предпочитают пользоваться нейтральным "канадцы", — поведал Шернер. — Да, я понял, о ком вы говорите.

Хеллборн машинально проследил за взглядом дойчехословацкого полковника и чуть было не подавился мягким и сочным кусочком бифштекса. К счастью, никто этого не заметил.

Нет, господин в черном смокинге его не заинтересовал. И посол канадских антиподов-апсаков тоже. Но рядом с канадским послом сидел еще один апсак, в такой же коричневой униформе. Помощник или секретарь. Большой лысый человечек. Да, бывают маленькие лысые человечки, а этот был большой. Известный Хеллборну как агент ФБР (Федеральной Бразильской Разведки) Леопольд "Лео" Магрудер. Какого черта?! Здесь, да еще в мундире паписта?! Джеймс поспешно отвернулся. Он еще успеет с этим разобраться.

— …это посол Российской Империи, — продолжал пан Бронислав.

— Вы шутите?! — изумился Шернер.

— Ничуть. Сколько лет прошло? Двадцать два? Нет, на днях исполняется ровно двадцать три года. А посол Российской Империи по-прежнему находится в Харбине, — довольный произведенным эффектом польский генерал снова улыбнулся. — Дорогой пан Курт, в Харбине вас поджидают еще сотни сюрпризов.

— Строго говоря, Российская империя все еще существует, — заметил дойчехословак. — Хотя и остался от нее только один остров. Как его там, Кавай…

— Кауаи, господин полковник, — вежливо поправил старшего коллегу капитан Лисимахис. — Ка-у-аи. Я сам не сразу запомнил.

— Существует, ха! — воскликнул сербогорец Жупанович. — Содержанка белголяков!

— Белголиков, — внес лингвистическую поправку Пташек-Заполянский. — Так или иначе, он здесь.

— Интересно, что об этом думает госпожа Спиридонова? — спросил Шернер.

— Я думаю, она думает не об этом, — заявил польский генерал. — Теперь, когда Кенигсберг и Кишинев вернулись в лоно российской державы, кто станет следующим?

— Положим, не только русские погрелись у сгоревшего Кенигсберга, — пробурчал под нос Жупанович, но пан Бронислав не стал обращать на него внимание и повторил свой вопрос:

— Кто станет следующим?

— Коканд? — предположил Шернер. — Константинополь?

— Кавказ? — подхватил македонец. — Кутаиси?

"А это еще где?" — не сразу вспомнил Хеллборн.

— Готов спорить, что на Константинополь уже положили свои жадные глазки болгары, — Пташек-Заполянский укоризненно посмотрел на генерала Маринова. — Мало им Бухареста!

Болгарин только загадочно улыбнулся в ответ.

— Вряд ли, — засомневался Шернер. — Проливы — зона интересов России. Вот что касается остальной Турции, то здесь царь Борис может развернуться.

— Вряд ли, — в свою очередь возразил пан Бронислав. — Пани Мария не даст в обиду свою Сабиночку. Она для нее как приемная дочь.

— А царь Борис — друг Золотого Императора, — напомнил Александр Лисимахис. — Один из очень немногих. Они были знакомы еще в те годы, когда Борис был всего лишь королем Андорры.

— Ему действительно исполнилось 760 лет? — нашел повод включиться в разговор Хеллборн.

— Аборигены в это верят, — снисходительно посмотрел на него Пташек-Заполянский. — Но вы же цивилизованный человек, пан Хеллборн! Просто с некоторых пор манчьжуры не объявляют о смерти старого императора. Тихо выбирают нового в тайных комнатах дворца. Только и всего. Нынешнему императору должно быть лет 30–40, не больше.

— А это правда, что император Пу… — начал было Шернер.

— Тссссс! — испуганно зашипел на него польский генерал. — Не смейте произносить имя Золотого Императора вслух! Никогда!

— Почему? — в свою очередь испугался полковник.

— Вы иностранный дипломат, вас могут простить. А местным за такое отрывают языки и рубят головы почем зря! — пан Бронислав поспешил сменить тему и вернуться к прежней. — Нет, в Турции болгарам ничего не светит! Хотя они и окружили Турцию с двух сторон. И это возмутительно!

Генерал Маринов продолжал загадочно улыбаться и что-то искать в своей тарелке.

— Что же здесь возмутительного? — не понял Шернер. — С тех пор как они освободили от османских турок Иерусалим…

— Именно вот это и возмутительно! — воскликнул Пташек-Заполянский и бросил на болгарина еще один укоризненный взгляд. — Теперь там всем заправляют иудеи и схизматики. Куда податься честному католику, если он хочет помолиться на Святой Земле?!

— Право, даже не знаю… — замялся Шернер.

— Вас тоже угнетают? — с нескрываемым сочуствием посмотрел на него поляк.

— Кто? — не понял представитель Триединой Республики.

— Они, — вкрадчиво пояснил Пташек-Заполянский.

Жупанович и Лисимахис одновременно поспешили отодвинуться от своего дуайена. Это так бросалось в глаза, что генерал Маринов снова улыбнулся.

— Простите, пан Бронислав, но я решительно не понимаю, — развел руками Шернер.

— Все эти ваши Вайссы, Чапеки, Гашеки, Швейки… Евреи, короче говоря.

"Евреи?" — удивился Хеллборн. — "О чем это он?"

— Какие же они евреи? — в свою очередь удивился Шернер. — Чехи, как правило.

— Это они вам так сказали? — снисходительно улыбнулся польский генерал. — Понимаю, понимаю… Но и вы должны понять. Они — везде!

"Похоже, это продолжение какого-то старого и скучного разговора", — решил Хеллборн, наблюдая за несчастными лицами Лисимахиса и Жупановича.

— С тех пор, как пани Мария пришла как власти, — продолжал пан Бронислав, — их могущество только возросло!