Владлен Багрянцев - Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

— Но это же голая теория, — покраснел Хеллборн. — У нас даже не все антикоммунисты верят в эту устаревшую пропаганду.

— Голая — это точно, — усмехнулась лейтенант Блади. — Только в Драконии это не теория. Это повседневная реальность, возведенная в ранг традиции и обычая. Знаешь, почему к тебе никто не приставал в автобусе, пока мы добирались домой?

— Ко мне никто не приставал и во время поездки в министерство, — заметил Джеймс, — а тогда я был без спутницы.

— Разгар рабочего дня; небось, автобус был почти пустой? — уточнила Пат.

— Вроде того, — неуверенно ответил Хеллборн.

— Вот видишь!

— Но я подозреваю, что есть еще одна причина, — в одном из углов библиотеки висело зеркало, старое такое зеркало, классическое, «буржуазное», в тяжелой деревянной раме. К нему Джеймс и направился. Полюбовался на свое отражение, пригладил месячную бороду.

— Что-то я неважно выгляжу, — заметил он. — Наверно, это после болезни.

— На меня посмотри, — ухмыльнулась Патриция. — Тебе еще грех жаловаться.

Хеллборн не оценил самоиронию, прозвучавшую в ее голосе. Вместо этого он осторожно дотронулся до гладкой и холодной поверхности зеркала. Ничего не произошло.

— Пойдем, — подошла к нему лейтенант Блади. — Постарайся вести себя естественно.

— Не учи ученого, — пробурчал Джеймс.

— О! Патриция уже дома! — воскликнула одна из толпившихся в вестибюле девушек. — Ты случайно не приготовила для нас обед?

— Извините, я была слишком занята, — мило покраснела Патриция. — Познакомьтесь, это Джеймс! Он совсем недавно приехал из Грифона.

Хеллборн демонстративно щелкнул каблуками:

— Барон Джеймс фон Хеллборн, к вашим услугам.

— Феодал? — удивилась другая девушка, высокая и полная француженка с короткой стрижкой. Не только поведение Хеллборна натолкнуло ее на мысли задать подобный вопрос, но и его внешний вид.

Бежавший буржуй оставил на вилле целый склад прекрасной одежды на все случаи жизни. Пиджаки, брюки, жилеты и даже ботинки были упакованы в специальные герметичные сундучки и обильно усыпаны местным аналогом нафталина (приятного на запах), поэтому замечательно сохранились. Впрочем, деловой костюм, который Патриция отыскала для Хеллборна, был достаточно скромен. А ведь сперва он собирался нацепить фрак!

— Бывший, мадемуазель, — коварный альбионец поклонился и приложился к ручке. Его новая знакомая так удивилась, что даже не отдернула руку, чего вполне можно было ожидать от благовоспитанной драконской девушки. — Я раскаялся в грехах своего класса и готов разоружиться перед партией.

— Вы немец? — спросила та, которая надеялась найти на вилле готовый ужин. Судя по акценту — англичанка. Или хиндонезийка. Немного напоминает Вирджинию (где она сейчас?!), худая, рыжая и бледная, только ростом пониже.

— Так точно, мисс. Я неисправимый немец, — признался Хеллборн. — Я прибыл в Драконию, спасаясь от пожара тирании…

«Ты начинаешь повторяться, Джеймс», — напомнил о себе Внутрений Голос.

«Постоянство — первый шаг на пути к совершенству!»

— Надеюсь, вы не фашист? — уточнила третья, рыжеволосая мулатка, такая стройная, что серая униформа драконских чиновниц висела на ней мешком.

— Ни в коем случае! — запротестовал Хеллборн. — Я пусть и бывший, но аристократ, а это идеология лавочников и колбасников!

— А разве не все немцы — фашисты? — уточнила мулатка.

— Теперь я гражданин Драконской Республики, — промямлил Джеймс, — я оставил свое темное прошлое позади… и все такое прочее.

— Где ты его нашла, Патриция? — фыркнула «англичанка». — Опять в своей библиотеке?

«Опять? — удивился Хеллборн. — Впрочем, это не мое дело».

— Мы так и будем стоять в вестибюле?! — спохватилась Патриция. — Вы еще не передумали обедать?!

Никто не передумал. Хотя обед ничего особенного из себя не представлял — разогретые консервы, пусть даже и полудюжины разновидностей. В том числе мясо бегемота.

«Наверно, это и есть коммунизм», — в который раз подумал Джеймс.

За столом светская беседа продолжилась. Узнав, что Хеллборн чудом вырвался из лап индюшатников, девушки заохали и принялись бурно проклинать прогнивший режим Турецкого Содружества и его кровавую политическую полицию. Француженка Шанталь всплакнула — оказалось, что она, как и Патриция, в свое время бежала из владений иностранных легионеров. Так что и ей было что вспомнить. По такому случаю дружная компания выпила за победу мировой революции. (Опять какой-то апельсиновый сок. В Драконии свирепствовал сухой закон, бутлегеров и самогонщиков народный режим преследовал беспощадно). Мулатка Джейн окончательно убедилась в том, что далеко не все немцы — фашисты. Хиндонезийка Линора, учительница биологии, принялась распрашивать Хеллборна о животных Острова Свободы — к счастью, ему было что рассказать.

Затем начали прибывать новые жильцы и гости, обед незаметно перешел в ужин, а в общем и целом людское столпотворение на конфискованной буржуазной вилле все больше и больше напоминало пресловутые дипломатические банкеты, столь прекрасно знакомые Хеллборну. Разве что народ был попроще, и разговоры шли не только о политике. Но и о политике тоже. К некоторым из них Джеймс прислушался.

— …дополнительная солнечная электростанция могла бы обеспечить город достаточным количеством энергии!

— Надолго ее не хватит, город растет. Уже через три года потребление увеличится в два раза.

— Именно поэтому мы не должны отказываться от планов по строительству приливных станций!

— Товарищ министр Сиудан по-прежнему отказывается рассматривать этот проект. Приливные станции будут слишком уязвимы для атаки с моря…

— Национал-дуфуизм — самая перспективная идеология для Юго-Восточной Азии. Ее приспособление к местным условиям не должно составить…

— …Но закон о всеобщей и обязательной дефлорации можно только одобрить…

И хотя рот его в этот момент был набит, Хеллборн даже не подумал закашляться, подавиться или поперхнуться. Просто потому, что не поверил своим собственным ушам. Прыслушался. Быть может, под термином «дефлорация» драконские коммунисты понимают совсем другой процесс?

Нет, не другой.

— …как врач я совершенно с вами согласен. Действительно, это разумная и гуманная мира, в истинно коммунистическом духе. Давно пора покончить с этим нелепым пережитком буржуазной морали.

«???!!!»

— …в госпитале, под наблюдением врача, быстрая и почти безболезненная процедура…

— О каком возрасте идет речь?

— 13 лет был признан чрезмерным. Похоже, дело идет к обычному компромиссу в стиле товарища Никеля — четырнадцать с половиной…

«Нет, этих людей Стаканом Воды не испугаешь, — убедился Джеймс. — По сравнению с ДРАКОНом даже Спартаковская Германия — оплот реакции и консерватизма!»