Владлен Багрянцев - Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

— Товарищ Намибия просто вежливо отказалась… — растерянно пробормотал Аттила.

— Разумеется, разумеется, — снисходительно кивнул полковник Ганнибал. — Прежние господа говорили про «бремя белых» и «дикие недоразвитые народы», вы любите жалкое и бессмысленное лопотание о «первобытно-общинном строе» и «разложении феодальных отношений». Ничего этого нет в нашей Доминации. Мы — подлиное интернациональное сообщество. Любой, кто способен держать оружие, может быть нашим братом — или сестрой.

Джеймс Хеллборн вспомнил, как они обошлись с Патрицией, но промолчал. Не стоило лишний раз привлекать внимание к нелегкой судьбе заблудившихся альбионцев.

— Как и нашим братом, — вскинулся Аттила. — Среди нас есть англичане, немцы, французы, русские, китайцы, евреи, португальцы, даже индоокеанцы…

— Словом, кто угодно, — перебил его Ганнибал, — при одном условии — ваш брат должен быть белым. Ха-ха-ха!

— И я тоже белый? — удивился Белгутай.

— А разве вы черный? — в свою очередь удивился легионер. — Как по мне — настоящий ариец Дальнего Востока! Но мы не о том говорим. Самое главное заключается в том, что вы — солдаты. Хорошие солдаты, насколько я могу судить. Поэтому вас встретят с распростертыми объятьями по ту сторону фронта.

— Вы предлагаете нам предательство? — ледяным тоном поинтересовался до сих пор молчавший полковник Маккорд, командир бронепоезда.

— Не надо громких слов, сэр, — равнодушно пожал плечами Ганнибал. — Я внимательно слушал вашего комиссара. Действительно, среди вас есть греки, немцы, китайцы, тамплиеры… только почему-то они сражаются за Драконию, а не за свои родные страны вроде Грифона, Ксанаду или Франкитая… Кто предал один раз, способен предать снова — тем более, что я предлагаю вам покинуть ряды борцов за фальшивую идею и сражаться за действительно правое дело.

— Когда я был маленький и глупый, — спокойно заговорил полковник Маккорд, и Ганнибал дернулся, как будто от удара, — я тоже думал, что родина — это нечто, нарисованное на карте. Потом я повзрослел, поумнел и кое-что понял. Родина — это не страна, не государство, не королева и парламент; и тем более не красивая картинка в атласе, заключенная в толстую красную линию. Родина — это прежде всего люди. Люди, а не толстая красная линия или бесплатная больница в рабочем квартале, где ты появился на свет. Иногда эти люди — твой народ; иногда — твоя семья, твои друзья, твои боевые товарищи. Я _своих_людей_ никогда не предавал. Не собираюсь предавать и впредь. И довольно об этом. Приятного аппетита, коллеги.

«Издевается?» — подумал Хеллборн. Куски остывшего бегемотного мяса против его бедного горла…

Остаток ужина протекал в гробовом молчании.

— изо всех сил надрывался радиоприемник, внося некоторую сумятицу в левое ухо Джеймса Хеллборна. А ведь еще только пять часов утра по местному времени (пересекли треть континента и всего на час отклонились от Кейптаунского меридиана. Хоть какое-то разнообразие — впервые со дня Манильской бойни Хеллборн перемещался вдоль меридианов, а не параллелей).

«Сто банок пива на стене, — подумал Джеймс. — Мы выпили одну и осталось девяносто девять. Девяносто девять банок банок пива на стене. Мы выпили одну и осталось девяносто восемь. Девяносто восемь банок пива…»

Правое ухо тем временем прислушивалось к пафосным речам Аттилы Куна, обращенным к недостаточно подкованному бойцу:

— Как называется наш бронепоезд?

— «Легендарный борец за свободу БДВР товарищ красный командир Пусянь Ваньну»! — отбарабанил солдат.

— А почему мы его все время называем «Пуссикэтом»?

— По двум причинам, товарищ комиссар-подполковник, сэр! Дабы запутать врага и сэкономить время в бою!

— Совершенно верно. А кем был Пусянь Ваньну?

— Легендарным борцом за свободу Бохайской Демократической Восточной Республики и партизанским красным командиром!

«Надо же, — удивился Хеллборн, — а на моей планете он был самым обычным императором».

Процесс удивления длился недолго и был прерван сиреной тревоги.

— Все по местам! По местам! — кричал пробегавший Белгутай, за которым немедленно последовал Хеллборн. — Торпедная атака!!!

«Торпедная что?!» — поразился альбионец. — «Неужели я все-таки на корабле?!»

Истина открылась ему через минуту с лишним, когда он выбрался на крышу и схватил бинокль. Бронепоезд «Легендарный… и так далее» по-прежнему двигался на север, но вскоре ему предстояло сделать крутой поворот на северо-запад, согласно изогнутой береговой линии. Перпендикулярный отрезок дороги наблюдался без помех (солнце как раз показалось из-за линии горизонта) — как и несущийся по данному отрезку одинокий броневагон неизвестной госпринадлежности. Понятно, это и есть торпеда, решил Хеллборн и ему стало нехорошо. Не только поэтому — «Пуссикэт» принялся замедлять ход, что повлияло на желудок. Не морская болезнь, так железнодорожная.

Загрохотали пушки, в том числе под ногами Хеллборна. Разнесенные спонсоны позволяли вести огонь под немыслимыми углами. Черт побери, попали, констатировал Джеймс с облегчением. Предчувствия не оправдались. С другой стороны, еще ничего не закончилось. Ага, а вот и «торпедоносец». Бронепоезд Доминации. Короче нашего, гораздо короче, всего один паровоз и пять вагонов. Далековато, стрелять из зенитных автоматов бесполезно, остается продолжить наблюдение. Или даже спуститься вниз, задумался Хеллборн, прислушиваясь к наушникам.