Александр Абердин - Десант в прошлое

В тот момент я уже практически определился, где нам будет удобнее всего тайно создать новые индустриальные центры. Самым лучшим вариантом было обосноваться не в России, а в Венесуэле, там мы могли добывать и перерабатывать нефть, в Бразилии, эта страна интересовала меня прежде всего своими плантациями гевеи, а также Аргентина — страна животноводов. Во всех трёх странах в девятьсот пятом году ещё имелось немало свободных земель и при наличие большого количества золота, мы сможем договориться с местными властями, благо это уже были президентские республики, а у нас имелись опытные разведчики говорящие не только на испанском, но и на португальском языке. Их мы могли внедрить в местную среду кабальеро и идальго, чтобы они стали нашими проводниками. В первую очередь я всё же хотел сделать все страны Южной Америки экономически развитыми, чтобы они могли самостоятельно противостоять диктату своего северного соседа на первых порах, пока мы будем разбираться с западноевропейскими колониальными захватчиками.

Вот потому-то я и думал, что двадцать пять тысяч скотоводов-гереро пригодятся нам в Бразилии, где мы сможем дать им образование и потом, вернувшись на родину, займутся созданием независимого государства вместе с немецкими колонистами. Тогда я думал — если привести их в чувство и привить им любовь не только к Гёте и Шиллеру, но ещё и к людям с другим цветом кожи, то это им же самим пойдёт на пользу, но ещё не знал, с какими трудностями нам всем придётся столкнуться. Ну, проблема гереро была ещё не самой острой и принципиальной, но во время подготовки мне казалось, что мы сможем решить её всего лишь раскупорив кубышку с золотом.

Первоначально, когда я только узнал о том, что ментальный шлем может отправить моё сознание со всеми знаниями, умениями и навыками (про душу я специально ничего не стану говорить) в далёкое прошлое, мне показалось, что должна произойти самая банальная рокировка, как в шахматах. Не тут-то было. Оказывается, всё было одновременно и сложнее, и проще. В общем когда я окончательно во всём разобрался, а это произошло уже в начале две тысячи пятнадцатого года, то понял, что после того, как темпоральная матрица сознания каждого из нас наложится на сознание выбранного нами парня, то нельзя сказать, что это убьёт его полностью. Сознание реципиента быстро угаснет, как бы погрузившись в глубокий, непробудный сон, но при этом его память, умения и навыки сольются с моими собственными и просто станут моим благоприобретённым достоянием.

Когда я рассказал об этом своим друзьям, раздался очень громкий, наверно было слышно даже в Солигорске, дружный и единодушный вздох облегчения. Что же, вот тут я был полностью согласен с ними. Какой бы важной не была наша миссия, но мне всё же претила сама мысль о том, что ради спасения Человечества я буду вынужден прервать чью-то жизнь и то, что этот человек должен был вскоре погибнуть, не являлось оправданием. Если реципиент в результате подселения к нему в голову новой личности просто уснёт и станет видеть и ощущать, словно бы во сне, что он внезапно обрёл новые знания и стал активно их использовать на благо всему Человечеству, так это же будет просто здорово. Как только я известил народ об этом и снял с головы шлем, ко мне подбежала Оля, расцеловала и сказала смеясь:

— Вот видишь, Фома неверующий, ты и есть то самое единственное звено, которое связывает нас с ними. Вот потому-то ты и должен быть нашим командиром, Коленька.

— С чего это вдруг? — Удивился я — На моём месте мог бы оказаться кто угодно и от этого никому не стало бы хуже.

Однако Оля нашла, чем возразить:

— Коля, это мог быть только ты. Пойми, ведь это же ты Маркони, а не я или Айболит. Это ты привёз из Африки детектор и он всегда лежал у тебя в мастерской на видном месте. Ну, а кроме того наши ребята верят в тебя только потому, что ты никогда не станешь диктатором и это самое главное. Поэтому успокойся и не сомневайся в своём праве отдавать нам всем приказы. Понятно?

— Непонятно, — заупрямился я, — этими шлемами я и так прекрасно обеспечу любого, кто заменит меня и… — Не договорив, я умолк и со вздохом признался. — Да, признаться, имеются и другие причины, чтобы я и дальше оставался вашим командиром, Оленька. Ладно, давай баиньки. Завтра утром я снова расскажу вам кое-что интересное о ваших шлемах и мы начнём готовиться к переходу.

Как Оля не пыталась выбить из меня, о чём это я ей сказал, у неё ничего не вышло. С моей же стороны это была просто маленькая месть и моей девушке после завтрака и прогулки пришлось забраться на своё кресло и надеть шлем, чтобы узнать ещё одну новость. Пусть и не в полной мере, но мы всё же могли воздействовать на прошлое. К тому же не физически, а ментально и сделать это было довольно несложно. Нужно было всего лишь слегка изменить настройки ментального шлема и он становился "говорящим". После этого было достаточно подойти к нужному субъекту и, коснувшись любой частью шлема его головы, сказать ему что-нибудь хорошее, чтобы начать мысленный, практически телепатический разговор. Если при этом включить монитор компьютера, то субъект сможет увидеть изображение, выведенное на экран. Правда, нам нужно быть при этом предельно осторожными и не входить в контакт с теми, кто тут же начнёт вопить от ужаса, мол в меня вселились бесы. Входить в такие контакты следовало не ранее, чем за три месяца до нашего прохода в прошлое, то есть начиная с двадцатого января тысяча девятьсот пятого года и только в том случае, если субъект отзывался.

С этого дня мы все стали спать часа на три меньше, а про длительные прогулки и вовсе позабыли. Зато таким образом мы смогли заранее подготовить множество молодых, умных, выдержанных и работящих парней к тому, чтобы вскоре они стали нашими друзьями и учениками, а также преданными союзниками. Жаль только, что мы не могли вмешиваться в какие-либо события и спасать жизни людей, это могло привести к нежелательным последствиям из-за пресловутого эффекта бабочки. Зато ментальные контакты никак не могли повлиять на наше будущее, так как все наши будущие набрались терпения и дождались, когда мы за ними придём или пришлём им по почте письмо и даже деньги, чтобы они могли приехать к нам сами.

Таким образом нам удалось заранее подготовить отбытие из России множества молодых людей, многим из которых не было суждено дожить до Первой мировой войны. Эту работу мы начали за пятнадцать месяцев до своего прибытия в прошлое и провели её настолько качественно и чётко, что вскоре из России выехало в разные страны почти двести тысяч человек, то есть население достаточно крупного по тем временам города. Но не так уж и много по сравнению с тем, что в начале двадцатого века из России эмигрировало четыре с половиной миллиона человек, в основном крестьян. Мы же были ориентированы по большей части на городское население, но не "брезговали" и сельскими жителями, хотя и делали основной упор на молодых казаков Донского, Кубанского и Терского казачеств, а также молодых горцев и на то у нас имелись причины.