Андрей Величко - Эмигранты

— Как бы эта насекомая тварь нам тут все подряд не сожрала, — выразил заботу о сохранении природы его величество.

— Так мы же ее, заразу, на свободу не выпустим. Тут полно островов, подберем подходящий, заселим его гусеницами.

— Тогда уж сразу и китайцами, чтобы получилась замкнутая экосистема.

Мне вспомнилась последняя идея Виктора, и я рассказал Илье о коровьих планах нашего пастыря.

— А что, — согласился император, — дельная мысль. Сейчас жир для нашей химии мы получаем из котиков, так за ними теперь приходится плавать довольно далеко, из Порт-Филиппа они ушли. Я даже хотел предложить тебе построить китобойное судно, но с коровами, если получится, выйдет даже лучше. Во-первых, они всегда будут под боком, а во-вторых, кит все-таки слишком большой. За один присест нам столько не переработать, значит, придется заморачиваться еще и с хранением. Опять же мясо морской коровы вкуснее китового, так что, действительно, подумай над экспедицией к Командорским островам.

Но, как ни интересны были технические, а потом животноводческие вопросы, мы, подобно героям "Золотого теленка", не смогли обойтись без обсуждения нашего международного положения. Или, точнее, одного его аспекта — с чего это Вильгельм вдруг проявляет такую любезность в оружейном вопросе.

— Может, в Англии появился какой-нибудь гениальный химик, который взялся раскрыть секрет пластика, для того ему и понадобились лодки? — задумался Илья, но сам же себе и ответил:

— Нет уж, если кто такое обещал, то он, конечно, великий, но не химик, а комбинатор. Ни шиша у них не выйдет, тут и думать нечего.

— Но Вильгельм-то этого не знает! — уточнил я.

— Может быть, может быть… слушай, а вдруг весь смысл отправки корабля в доставке оружия? Например, привезет он на обмен пятьсот стволов, а тысячу потихоньку сгрузит налево.

— Как, куда и кому?

— Ночью, да еще в плохую погоду, наши самолеты не летают, так что отходи километров на двести от Ильинска в любую сторону и разгружайся на здоровье. Кому? Наверное, аборигенам, мы же с ними уже пару раз конфликтовали.

— Я бы, например, на них не надеялся, больно уж они дикие, да и воинственностью не блещут.

— Да, но англичане-то откуда знают про это?

Тут Илья задумался.

— Может, среди переселенцев есть их агенты?

— Сколько — два или целых десять? — резонно вопросил я. — Да уж, чтобы вооружить такую армию, обязательно нужно гнать из Англии корабль. В общем, мы за ним, конечно, проследим, как приплывет. Радиомаяк — штука хорошая и незаметная, а у нас они пока есть. Кстати, посольство можно заселять, я уже установил и микрофоны, и камеры.

Оборудовав электроникой английское посольство, я на скорую руку провел прослушку и в храм, в комнату, где отец Тимоха принимал важных гостей. Но не тайком, а по его личной просьбе. Ибо последнее время они с Грейгом по вечерам вели богословские дискуссии, и штандартенпастыря интересовало, все ли он говорит правильно. Опыта-то мало! В общем, вскоре я слушал беседу наших святых отцов.

— Я, конечно, понимаю всю пользу изучения естественных наук, — осторожно вещал пресвитер, — но прямо в проповеди заявлять об их приоритете перед священным писанием — не слишком ли это смело?

— Не думаю, — возразил отец Тимоха. — Возьмем крайний случай. Пусть человек не учил вообще ничего и никогда. Много ли он поймет в писании, если начнет с него? Ровным счетом ничего, ибо читать он не умеет, а картинок там нет. То есть перед тем, как браться за библию, надо как минимум научиться читать. Согласны?

Против этого пресвитер не возражал, и Тимоха пошел дальше.

— Но это только начало. Итак, читать наш человек научился. Можно ли ему приступать к изучению священных текстов? Увы, нет. Я могу навскидку назвать несколько евангельских притч, для понимания которых умения считать только до трех мало. Значит, нужна как минимум еще и арифметика. На самом деле и ее недостаточно, я, например, нашел пару мест в библии, где без тригонометрии не разберешься.

Тут я хмыкнул. Ладно там тригонометрия, но ведь в этой самой библии гораздо больше мест, в которых, во всяком случае мне, принципиально невозможно разобраться без поллитры! И что теперь?

А отец Тимоха тем временем закочил:

— Вывод — правильно понять завещанное нам господом может только хорошо образованный человек, что я и пытался втолковать прихожанам.

Нормально, подумал я. Нет, конечно, пресвитер, если захочет, найдет что возразить, а толку? Ведь в вопросах религии главное — вера. То есть в момент произнесения своей речи оратор должен свято верить, что глаголет истину. А потом, закрыв рот, можно и признаться самому себе, что нес полную ахинею, но это именно потом. Так вот, с этой точки зрения у меня претензий к настоятелю Фоменковского собора не было. Значит, пусть, фигурально выражаясь, он пока тренируется на кошках. Потому как протестантские пасторы в полном соответствии с основной доктриной своей конфессии смогут проявить достаточную широту взглядов, если, конечно, она послужит материальному успеху. А вот с православными батюшками такой лафы уже не будет. Появления же их у нас я не исключал, ибо следующий визит в Англию мы собирались подгадать к прибытию туда великого посольства царя Петра.

Решение встретиться с Петром и вообще установить нормальные, а получится — и дружеские отношения с Россией было продиктовано не только нашим с императором происхождением или читаным-перечитаным романом Толстого, хотя и это тоже сыграло свою роль. Но все же главным являлось иное соображение. Австралийской империи был позарез необходим стратегический союзник, причем не абы какой. Во-первых, у него должна иметься долговременная перспектива, в силу чего Испания или, скажем, Польша на эту роль не годились совершенно. Да и Австрия с Францией представляли собой не идеальные кандидатуры, а про Турцию лучше вообще помолчать, хоть она пока еще и довольно мощная держава. Значит, оставались Германия, которой по сути дела еще не было, и Россия, которая очень даже была. Причем у России имелось заметное преимущество — не только сейчас, но и в обозримом будущем ей было абсолютно нечего делить с Австралией. Серьезно ущемить интересы друг друга эти страны просто не имели физической возможности, а вот союз мог оказаться выгодным и нам, и им.

То, что сейчас у нас были самые дружеские отношения с Англией, особой роли не играло. Вряд ли она откажется от идеи морского господства, а на этом пути ей обязательно придется конфликтовать с Австралией, даже если та вдруг ни с того ни сего станет белой и пушистой.

И вот я засел за изучение всех материалов о Великом посольстве царя Петра, которые только нашлись в моем и Виктора ноутбуках. И потихоньку начал вникать, зачем оно вообще было отправлено, чего удалось достичь согласно предварительным планам, чего вопреки им, а что было чистой импровизацией.