Ларри Бонд - Водоворот

— Сессия закончилась?

Хэрли ухмыльнулся.

— Какое там! Думаю, они будут пререкаться над окончательным вариантом еще несколько месяцев. Но эти бумаги, — он указал на принесенный документ, — ясно показывают, до чего им уже удалось договориться.

Не в силах больше сдерживать любопытство, Крейг наугад пролистал страницы, читая напечатанные жирным шрифтом заголовки.

— «Полномочия центрального правительства. Полномочия, предоставляемые провинциям. Права человека»… — он поднял глаза. — Так в чем суть?

— Вкратце? — Когда Крейг кивнул, Хэрли откинулся в кресле, выглядя еще в большей степени профессионалом, чем всегда. — Пока они не сошлись на принципе «один человек, один голос», но, судя по всему, к этому идут. На данный момент всеобщим голосованием избирается нижняя палата собрания, но уже есть верхняя палата, где каждая группа получила равное представительство. Они пытаются построить систему, где участвуют все, но никто не доминирует.

Крейг мягко усмехнулся.

— Удачи им в этой работе.

Хэрли кивнул, соглашаясь.

— Ага. Это напоминает дискуссию на тему, сколько ангелов может уместиться на булавочной головке.

Посланник указал на раздел, озаглавленный «Права человека».

— Здесь содержится самое важное. Гарантирована свобода слова, печати, собраний, вероисповедания и все остальное. Равная плата за равный труд. Плюс равный доступ к образованию через десегрегацию школ и университетов. Вся идея состоит в том, чтобы обеспечить права личности — независимо от цвета кожи или племенной принадлежности.

— Никаких остатков апартеида?

— Совершенно никаких. После вашего январского решения никто даже не пикнул, когда было предложено полностью покончить с апартеидом. Повторяю, генерал: Госдепартамент в любой момент готов взять вас на службу. Когда угодно. Нам нужны талантливые дипломаты.

Крейг только улыбнулся. Он уже достаточно хорошо знал посла, чтобы понимать: тот не хотел его обидеть.

— А как насчет социалистических идей, которые раньше проталкивали деятели АНК? Национализация ключевых отраслей промышленности и все остальное?

Хэрли рассмеялся.

— Они об этом даже не заикались. Похоже, их знакомство с социализмом в кубинском варианте заставило кое-кого из них разочароваться в марксистско-ленинских идеалах. Помимо всего прочего они стали свидетелями того, что случилось с Советским Союзом и странами Восточной Европы. Теперь они ведут речь о том, чтобы вовсе упразднить государственный сектор экономики.

Крейг с облегчением вздохнул. Больше всего он боялся, что конституционное собрание не сможет прийти к единому мнению по поводу модели экономического развития. Но, как видно, полный экономический хаос и упадок последних месяцев заставили жителей Южной Африки здраво смотреть на вещи.

Хэрли продолжал:

— Сама выбранная ими общественно-политическая структура затрудняет установление социализма или любого другого «изма». Они движутся к ослаблению федеральной власти и передаче ряда властных функций на места — в провинции и районы. И у них будет единая столица — Йоханнесбург. — Он снова улыбнулся. — Так что с беготней туда и обратно будет покончено. Можете вы представить, чтобы наше правительство каждые полгода переезжало из округа Колумбия в Сан-Франциско и назад?

При этой мысли Крейг поморщился. Даже когда правительство спокойно сидит в Вашингтоне, и то все не слава Богу.

— А почему Йоханнесбург?

Хэрли пожал плечами.

— Множество причин. С Преторией связано слишком много неприятных воспоминаний, а выбор Кейптауна мог быть воспринят как шаг назад, к дням британского колониального владычества. Йоханнесбург никогда раньше не был столицей. С расовой точки зрения население Йоханнесбурга является среднестатистическим по своему составу. А Кейптаун с Преторией слишком белые. — Посланник покачал головой. — Хотя, конечно, выбор столицы как резиденции правительства не имеет сейчас принципиального значения, поскольку само федеральное правительство не будет играть прежней роли. После того, что они натерпелись от Форстера и его предшественников, вряд ли кто-то рискнет вверить центральному правительству достаточно широкие полномочия.

Крейг нахмурился.

— Когда-нибудь это создаст серьезные проблемы. А вдруг им понадобится сильное федеральное правительство, например, чтобы наставить на путь истинный ту или иную провинцию, если та вдруг сделает поворот обратно, к апартеиду? Черт подери, на заре нашей истории многие законы о гражданских правах приходилось навязывать с помощью федеральных войск.

— Возможно. Но мы можем лишь помочь им начать, — Хэрли хлопнул по пачке документов, которые все еще просматривал Крейг. — И это неплохое начало.

— Ага, — Крейг перевернул страницу и неожиданно остановился. — А это еще что такое? — Он вытащил вставную карту, на которой были обозначены границы двух «резерваций» — одна называлась Оранжевое государство трудящихся, другая — Народная республика Азания. Хэрли усмехнулся.

— Это, наверное, самая сумасшедшая из всех идей, какие когда-либо предлагались в качестве серьезного политического решения. — Он недоверчиво покачал головой. — И самое странное в том, что она на самом деле не так уж нелепа, по крайней мере, в южноафриканских условиях. Идея состоит в том, чтобы создать пару мест, где был бы сосредоточен последний оплот для экстремистов с обеих сторон. Белые упрямцы могут утвердить свой излюбленный стиль жизни «только-для-белых» в Оранжевом государстве. А черные националисты получат возможность насладиться компанией себе подобных в НРА. Внутри каждого анклава они смогут свободно жить, как им захочется. Но за их пределами придется подчиняться законам федеральной республики.

Крейг рассмеялся.

— Да, посмотрим, как долго это продлится. Только старики могут отдавать предпочтение апартеиду того или иного сорта, но их детишки начнут задавать довольно сложные вопросы, когда увидят, как ладят между собой жители остальной страны.

— Вы забываете, что не все предубежденные люди окажутся в резервациях, — заметил Хэрли. — Никто в этой проклятой стране толком не знает, как выглядит совместное существование разных рас. Коммунизму советского типа понадобилось более семидесяти лет, чтобы прийти к своему крушению. Южной Африке может понадобиться столько же, чтобы оправиться от этого бардака.

Крейг кивнул. Хэрли, конечно, прав. Расовые и политические проблемы Южной Африки не исчезнут в одночасье, и даже в течение одного или двух поколений. Люди по природе своей слишком упрямы, они слишком упорствуют в собственных предрассудках, чтобы уже завтра ожидать возникновения между ними братской любви. Совсем нет.