Александр Маркьянов - Год колючей проволоки

То, что не успели сделать NIMROD — а после их удара уцелела только одна ракетная установка — доделал Harop, самоубийственно врезавшись в резиновый ракетный контейнер, повредив его и повалив на землю. Группа нападения выиграла этот раунд вчистую — ракеты NIMROD перехватить было нечем, а наводились они не по излучению РЛС, а по данным со спутников. Так что схема радиоэлектронного противодействия, продуманная Мишей была обойдена не в противоборстве, а хитростью. Аппараты постановки помех по-прежнему поднимали радиоэлектронную бурю помех — но прикрывать им было уже некого.

UAV Mariner, находящийся вне зоны поражения скорострельных установок "Зевс" и не рискуя уничтожением ракетными системами ПВО нанес удар боеприпасами CSS, уничтожив стационарные установки (при этом, серьезно пострадал один из операторов — не вовремя высунулся из люка), после чего принялся разбрасывать эти боеприпасы как конфетти, обрисовывая широкий круг над целью. Одним из боеприпасов была уничтожена пусковая установка — она активировалась только после того, как пройдет время выдвижения и развертывания, вычисленное американскими военными аналитиками для каждого из иранских мобильных ракетных комплексов на основании данных спутниковой разведки. Никто же не знал про саргорда Бешехти и его гонки на многоосных транспортерах ракетных комплексов, которые он устроил в горах. В данном случае израильтяне успели уничтожить установку до расчетного времени ее активации, и победа им была засчитана.

План нападения знаменовал собой отход от всех правил борьбы с ПВО, не менее дерзкий, чем вертолетный рейд особой группы Нормандия в девяносто первом в иракский тыл для уничтожения двух комплексов управления системой ПВО Ирака. Американцы впервые применили для уничтожения систем ПВО вертолеты — израильтяне впервые применили для этих же целей замаскированный стартовый комплекс управляемых ракет NIMROD. Этот комплекс разрабатывался как универсальный, класса как земля-земля, так и воздух-земля и применялся с самолетов, вертолетов, перспективного тяжелого БПЛА, который не успели разработать и вот с таких вот замаскированных контейнеров, ракеты наводились по лазерному лучу или даны GPS. В отличие от устаревших ракетных систем залпового огня типа MRLS или русский Смерч эта система обладала одним, но стратегическим преимуществом — ее можно было погрузить на самый обычный контейнеровоз и ввести в любую страну. Она не выглядела как оружие — и потому была не в разы — в десятки раз опаснее старых систем. С ее появлением границы между войной и миром, между военной и гражданской техникой стирались окончательно [66] Россия в этом вопросе ничуть не отстает ни от Израиля ни от США. У нас уже есть (на момент написания) ракетный комплекс Клаб-С с дальностью удара то ли в четыре, то ли в пять раз больше израильского варианта. Разница лишь в том, что ракеты в русском комплексе — не вертикального старта и перед атакой контейнеры поднимаются в боевое положение. .

В конечном итоге — именно на этих учениях была доказана принципиальная возможность уничтожения системы ПВО объекта внезапным высокоточным ударом только наземных средств, без привлечения воздушных. Harop, страховавшие Нимроды оказались просто не нужны, потребность в них легко заменялась на еще один контейнер с ракетами. Или два.

Таким образом, по итогам этих учений рисунок атаки Израиля на северный "куст" атомных комплексов Ирана принципиально изменился. Группировка ВВС должна была вступать в действие не первой, а второй волной, неся исключительно ударное вооружение, в том числе проникающие боеприпасы. Сознательно рискуя, планировщики операции не включили в состав вооружения ударной группировки ни одной ракеты с ПРР, в критической ситуации, если ПВО не удастся до конца подавить — задача уничтожения ПВО будет решаться обычными высокоточными боеприпасами класса "воздух-земля". Это позволило высвободить значительный резерв боевой нагрузки и загрузить дополнительные ударные средства в виде высокоточных бомб.

Оставался еще один, принципиально важный для успеха операции южный куст ракетных и ядерных производств. Его основным прикрытием был Бушерский узел ПВО.

Танк казался огромным — и в то же время он был тихим, тихим как сама смерть. Когда то давно… кажется что прошла целая жизнь с тех пор — их вывезли на полигон. Это было где-то на самом севере, в Курдистане, там где были плоские горы, холодные, поросшие кустарником и финиками равнины… и там стреляли, стреляли в военных, стреляли в полицейских. Проклятые курдские собаки, вечно мятежные, им было наплевать и на страну, и на Раиса, Отца Нации, и на то насколько все жестоко унижены…это были контрабандисты, и прикрываемые воздушными бандитами, прилетающими из Турции они жили, как хотели. Но они все равно приехали сюда, чтобы показать, что Ирак жив, что испытания не сломили его, и каждый, кто дерзнет поднять на него руку — получит по заслугам, иракская земля пропитается кровью любого агрессора.

Их выстроили в шеренгу и дали по лопате, и сказали, что танки, которые стоят на краю поля — их было четыре, большие, желтые, воняющие солярным выхлопом — через полчаса пойдут на них. Если они хотят остаться в живых — они должны выкопать в этой каменной земле норы, достаточные для того, чтобы спрятаться и переждать танк, пока он будет проходить над ними. И они копали… копали, сдирая в кровь пальцы, срывая ногти, в клочья рвя мышцы, запалено дыша как загнанные верблюды — но копали. А когда огромное, рычащее, воняющее солярным дымом чудовище накрыло их окоп… Аббас лежал на спине и смотрел, как буквально в нескольких сантиметрах от его лица проплывают блестящие стальные траки. Потом им объяснили, что это упражнение нужно выполнять обязательно вдвоем, вдвоем — можно выкопать нору глубины достаточной, чтобы спрятаться там вдвоем и переждать идущий на тебя танк. В одиночку — нет.

Но даже тогда не было так страшно. Потому что этот танк был свой, пусть он едва не завалил их в окопе — но он был свой, родной. Этот же — тихий, опасливый, что-то едва слышно шепчущий своей турбиной, развернувший в сторону города свою пушку с намалеванной на ней оскаленной пастью шайтана — был чужой…

Человек по имени Аббас аль-Касем, а по прозвищу Аль-Макхам [68] Сильный (арабск) не всегда был исламским экстремистом, включенным ЦРУ в списки чрезвычайной опасности и разыскиваемый по всему миру. Когда то он ненавидел воинов Аллаха и готов был их убивать по мановению руки человека, которого сейчас публично проклинали и обрекали в молитвах на вечное пребывание в огне. Аббас аль-Касем до сих пор помнил этого человека — и не говорил про него ничего, ни плохого, ни хорошего. Просто не хотел.