Александр Конторович - Чёрная пехота. Штрафник из будущего

Еще через двадцать минут, унося с собой медицинский документ, наша троица грузилась в зеленую «таблетку». За рулем дремал водитель, еще один санитар сидел рядом с ним. Мотор взревел, и мы выехали за ворота. Сидевший рядом с водителем санитар обернулся ко мне:

— Ну, здоров, злодей! Сколько мы уже не виделись? Год, полтора?

— Год точно. На юбилее группы мы с тобой крайний раз общались. Ты еще шампанского всем подливал.

— Точно! На фиг вся эта комедия нужна была? Можешь при ребятах говорить, тут все свои.

— Я и сам-то толком не знаю, что тут за катавасия закрутилась. Подбросили мне тут в квартиру «левый» ствол и патронов кулек. И еще кое-что по мелочи. Я сначала на ментов грешил, перезвонил Максимычу, как и полагается.

— И что?

— А ничего! Максимыч сказал, что ничего не знает. А потом на звонки мои больше не отвечал.

— Ну, может, занят был или еще какие дела были?

— Я ему три дня звонил! И не только ему, между прочим!

— И что?

— То же самое. «Разберемся». А потом — тишина. Трубку не берут.

— Хреново.

— И я о том же. Менты меня все-таки закрыли, хоть я и избавился от их «подарков». Наградной ствол изъяли, стали шить какую-то хренотень. Меня Вовка вытащил.

— Черный?

— Он самый. Под подписку о невыезде. Он же посоветовал мне мотать отсель, и как можно быстрее.

— Серьезный совет. Просто так он его бы не дал.

— Да. Он того мента пробил — гнилушка. Мастер «заказух».

— Даже так?!

— Так. За мной плотно «хвоста» пустили, трубку на кнопку поставили. Даже и в палату «чудо-кровать» закатили. Так что все, что я в палате говорил, они слышали. Во всяком случае, писали.

— Твое счастье, что главврач человек правильный.

— Вадимыч — голова! И спец от бога, и душа у него чистая. Скольких ребят он с того света вынул! И скольким так помог!

— И не говори. Сейчас что делать будем?

— На «хвост» вам не сядут?

— Зае… Трудно им это будет. Саня, что там, в эфире? — обернулся он к одному из «медбратьев». Тот сосредоточенно гонял сканер.

— Чисто, Пал Петрович. Нет ничего, обычная активность.

— Миха?

— За нами машин нет. От больницы никто не вел.

— Лады, ребята. Помогите мне снять всю эту бутафорию, — кивнул я на перевязанную ногу.

— Ну ты и навертел!

— Нинкина работа. Не зря она в драмкружке в свое время гримированием занималась.

— Как же, помню. Это ж она тогда Вальку под зомби разукрасила?

— Ага. А он в таком виде утром из дому вышел…

— Было дело!

— Ну так вот, Палыч, слушай сюда…

«Скорый поезд номер сто один прибыл на первый путь. Стоянка поезда пятнадцать минут».

Потянувшись, я спрыгнул с полки и затопал к выходу. На улице гомонили бабульки со всякой съестной снедью. Купив кулек семечек, я отошел к краю платформы и достал мобильник. Абонент откликнулся с пятого гудка.

— Генрих Николаевич?

— Да, кто это?

— Котов беспокоит. Не забыли еще такого?

— Как же, как же! Забудешь тут вас! И куда ж это вы с больной ногой-то делись вдруг?

— А вам-то не все едино?

— Не все, уважаемый, не все. Вы же подписку давали о невыезде, забыли?

— Забыл. И вам тоже советую забыть.

— Напрасно вы так! Только свое положение зря усугубляете.

— Это чем же?

— Ну, меру пресечения вам ведь могут и изменить…

— Вы меня для этого сначала отыщите.

— Напрасно вы считаете, что мы этого не сумеем. Мы контора серьезная, и злить нас неразумно.

— А что ж вы тогда мелкими провокациями занимаетесь? Стволы левые подбрасываете, патроны?

— Это ваши домыслы, уважаемый. Ничего общего с действительностью они не имеют.

— Равно как и все липовое «дело». Что-то не так?

— И это ваши домыслы.

— Ну, что ж, тогда слушай сюда. Дело, тебе порученное, ты провалил. Глупо и бездарно. Тебе контора подарок преподнесла, сделали мне дома и на работе закладку. А ты, как последний лох, даже этого реализовать не сумел. Так?

Аскеров молчал.

— Далее продолжим. Закрыть ты меня все же сумел. И опять все просрал. Спихнул дело следователю, не подумав башкой неумной, как это я, такой хитрый, — и вдруг такой мелочи не учел? Дело и рассыпалось. Думаю я, что втык тебе за это был неслабый. Однако же дали возможность реабилитироваться. Посадил ты мне «хвостов» в больницу, микрофончик воткнул и успокоился. Куда же я, одноногий-то, денусь? А то, что лично в этом удостовериться надо было бы — опять башка недодумала? Это тебе не коммерсов трусливых прикручивать и не с узбеков деньги трясти! Тут голова нужна, а ее-то и нет!

— Ты еще поплачешь тут, у меня в камере, сволочь!

— Нет, милок, ты скорее нарыдаешься. Время-то упущено, и ответ держать придется уже скоро. Думаешь, не просек я, чей ты заказ исполняешь? Один ты телефоны слушать можешь?

— А…

— Да, дорогой, да. За деньги у нас теперь много можно сделать.

И снова Аскеров не отзывался.

— Так что когда тебя будут башкой в унитаз макать, ты им все это и поведай. Авось и полегчает чуток. На время. Ты спросишь меня, а чегой-то я вдруг добрым стал? А? Чего молчишь?

— Что тебе надо с-с-с…

— У меня же семья еще есть, не забыл?

— Нет!!

— Вот и славно. Назначаю тебя ответственным за ее безопасное существование. Понял?

— Не понял…

— Экий ты недогадливый. У тебя комп на столе включен?

— Да…

— Набери в любом поисковике — Великобритания. Набрал?

— Ну, да. И что?

— «Enter» нажми. Что видишь? Ткни мышкой первую ссылку, не ленись.

— Зачем это?

— Флаг британский видишь? Нарисовать его на листе бумаги сможешь?

— Смогу. И что?

— Вот и приложи этот лист себе к заднице. И вообрази, как она будет выглядеть, если с моей семьей что-то произойдет. Даже если малыша собака бродячая случайно покусает, отвечать за это будешь отныне ты лично. Понял, баран?!!

— Ты с ума сошел!

— Помогли сойти. И ты в списке помощников первый стоишь. Мой послужной список ты же не видел, не допустили?

— Нет.

— Так полюбопытствуй. Папу попроси, пусть дружков потрясет. Что-нибудь да нароешь. Или уж сразу на слово поверь, я пока в брехне на такую тему замечен не был. У меня только личное кладбище — с половину футбольного поля. Ты, щенок, для меня вообще не противник. Так, пыль на дороге. И папашка твой заодно с тобой. В любое время, когда захочу, тогда и приду. И все твои дружки продажные не помогут, понял? Вы с папашей теперь всю недолгую оставшуюся вам жизнь каждого шороха бояться будете. Так что цель теперь одна — пылинки сдувать с моей семьи, усек, скотина?

Аскеров набрался смелости промолчать.

— Ответа не слышу!

— Усек…

— Вот с этой мыслью теперь ложись и вставай. Искать меня и не думай даже. Твои дружки мне об этом первому доложат. Я отложу все дела. И приду. К тебе, недоносок.

Нажав клавишу отбоя, я положил телефон на лавочку. Пусть подберет кто-нибудь любопытный. Авось добавят седых волос моим догоняющим. Умом тронутся, пытаясь проанализировать все последующие разговоры.