Андрей Захаров - Бородатые боги

«Хотя бы пообещала дружбу, что ли!» — подумал он.

Андрей как мог успокаивал его:

— Да не расстраивайся ты так! Она еще молоденькая! Сколько женихов, вот и растерялась! Не знает пока, где ее счастье! Да и рановато вам еще жениться! Повзрослейте, ума наберитесь!

— И то верно! — согласился с другом Макс. — Мы еще не отошли от всего пережитого. Надо успокоиться и осмотреться. Как говорит батя, каждому овощу свое время!

Слова словами, но его в последнее время стало раздрожать, что девушка предпочитает больше общаться с начавшим выздоравливать немецким летчиком, Клаусом Хорстманом, чем с ним. Они часто между собой разговаривали то по-немецки, то по-русски.

Напрямую, Макс не стал спрашивать об этом у девушки, боясь опять сморозить что-то лишнее, зато, как бы невзначай, поинтересовался у Баюлиса:

— Янис Людвигович, а что, Оксана, долго еще за этим немцем ухаживать будет? Ведь кроме него, у нас есть и другие раненые!

— Что, молодой человек, ревнуете?! Понимаю, понимаю… — с улыбкой отвечал Баюлис. — Красивая девушка. Я, в твои годы, тоже бы не прошел мимо нее. Но могу тебя успокоить. Все гораздо прозаичнее… Она учит его и другого нашего немца, Ганса Штольке, русскому языку. Им гораздо тяжелее, чем нам в этом мире. Мы хоть среди своих — русских, а они — среди чужих, да еще и бывших врагов! Вот такая проза жизни, брат! Не расстраивайся и поверь мне, она тебя еще полюбит! Лучше займись делом, это всегда отвлекает от грустных мыслей!

И то верно. Нечего раньше времени сопли распускать! Что-то ты раскис, боец Антоненко-младший! Ноги в руки и вперед, на баррикады!

Вернее на стены, а еще точнее, на ворота древнего города!

Когда они всем табором переселились поближе к городу, Макс нашел Лену и поинтересовался у нее:

— Лен, ты говорила, что раньше в Южной Америке была. Этот город, Мачу-Пикчу?

— Да нет, Максик, я в Мачу-Пикчу тоже была. Это не он. Здесь все по-другому. Кое-какие детали, в мелочах, конечно похожи. Но это не Мачу-Пикчу. Это точно. Я вообще таких городов ни в Перу, ни в Боливии не видела. Что-то для меня новое…

— А тут хоть что-то есть похоже на то, что ты раньше видела?

— Стены из больших плит немного похожи на стены крепости Саксайуаман, что возле Куско, древней столицы инков…. Еще растительность очень похожа. Деревья, кустарники и другое… Животные такие же встречаются…

— Значит мы, все-таки, в Южной Америке?!

— Вроде бы и похоже на то, но что-то здесь не так. Сама не пойму, такое ощущение, как будто мы в параллельный мир все попали!

В первый день, после постройки «лесов» возле проходной башни, Максим вместе с другими, изучал крепостные стены города. Нашли несколько каменных лестниц, по которым со стен спокойно спустились в город. Осмотрев ближайшие улицы и дома, поняли, что работать по их очистке прийдется много. Но кто-то до них, здесь уже поработал, очистил центральную улицу! Как знали, что они сюда придут! Мистика какая-то!

Но, задачу надо выполнять. Освободить проход в город!

Вот уже два дня, как Макс в составе небольшой «мозговой» группы, состоящей из него, профессора Левковского, инженера Костромина и прапорщика Ольховского, по построенным «лесам», поднимался на стены города.

Они никак не могли понять, каким образом, древние жители закрыли ворота города такой большой гранитной плитой и как ее убрать с дороги!

Сначала, два десятка бойцов пытались сдвинуть плиту в сторону. Даже с применение деревянного рычага, состоящего из нескольких бревен, но у них ничего не получилось. Плита даже не шелохнулась, а стояла, как вросшая в башню. Кто-то предложил взорвать ее, взрывчатка ведь еще оставалась. Лейтенант Григоров предлагал расстрелять ее из пушки бронебойными снарядами. Но от этих идей отказались. И так уже много здесь нашумели!

Пришлось вместо «силового», включать «мозговой» штурм.

После тщательного осмотра и изучения, пришли к выводу, что плита, расположенная почти в середине башни, имевшая в проходе ширину около четырех метров, три с половиной метра в высоту и метр в толщину, каким-то образом сдвигалась в сторону, наподобие заслонки, освобождая или закрывая проход. Но где была та пресловутая «кнопка», ни как не могли установить!

Пришлось всем вместе вспоминать все имевшиеся в истории механизмы запирания замков, шкатулок и так далее.

Дошло до того, что подпоручик Костромин, взяв молоток у одного из водителей, принялся обстукивать им все камни в стенах башни, в поисках пустот.

Пока старшая часть их «мозговой» группы изучала башню внизу, молодежь поднялась на верхнюю площадку.

За это время Максим уже немного познакомился с прапорщиком Ольховским, среднего роста худощавым двадцатилетним молодым парнем по имени Александр, и они, как ровесники, сразу же перешли на «ты».

— Саша, а как ты в армии оказался? — поинтересовался у нового знакомого Макс. — И чем до войны занимался?

— Я до февральской революции студентом был. Учился в Екатеринославском училище на горного инженера. После окончания училища, сразу же пошел в школу прапорщиков. Только в октябре ее закончил, а тут большевистский переворот в Петрограде! Даже с немцами повоевать не пришлось..

— А почему ты, к белым пошел, а не к красным? Ты же студентом был, а студенты — все революционеры!

— Не захотел к большевикам идти. Я Россию люблю, поэтому и пошел в армию, чтобы попасть на фронт против немцев воевать. А большевики свою революцию на немецкие деньги сделали и немцам половину страны отдали! Разве мог я после этого с ними быть!

— Идеалист ты. А не боялся, что убить могут? И сам убивал?

— Понимаешь, на войне становишься суеверным. Я с судьбой заключил своеобразный договор. Меня не убьют и не ранят, если я не буду делать гадостей и убивать напрасно. Можно убивать только для защиты, но не расстреливать и не убивать бегущих. Я не палач. Страх конечно испытывал, я же нормальный человек, а не психически больной. Но когда вспоминал о договоре, то казалось, что пули и снаряды пролетают мимо меня…

— А что ты в армии делал?

— Командовал саперами. Руководил различными инженерными работами. А перед тем как сюда попасть, контузило меня, вот с обозом в Киев и отправили…

— Что, даже договор с судьбой не помог?

— Почему не помог, помог. Из всех, кто рядом с разрывом снаряда находился, один я в живых остался…

— Ну, пускай тогда судьба нам и здесь помогает, эту плиту с места сдвинуть! — Макс решил закончить розговор на душевные темы. Сколько не говори, а плита-то на месте осталась!

Они с Ольховским принялись тщательно осматривать поверхность площадки, выложенную небольшими, прямоугольными каменными плитами. Четыре из них немного выступали вверх.

Они-то и привлекли внимание Александра: