Андрей Захаров - Бородатые боги

— Гуаро поменяли свой лагерь и сейчас стоят на краю поля в лесу. Собрали своих убитых и сложили из них большие кострища напротив города, но не поджигают. Дикари перекрыли всю долину и выставили усиленные посты. К ним просто так не подберешься. У меня уже трое разведчиков погибло. — пояснил Анко Альо.

— А может отдать им пацана и пусть проваливают? — предложил Роговой.

Вожди посмотрели на него и покачали головой:

— Васа, ты не знаешь дикарей, а особенно гуаро. Им верить нельзя. Они коварны, всегда обманут. Их надо уничтожить, иначе они не уйдут из нашей долины.

Качи повернулся к Николаю:

— Ника Тима, а ты знаешь, что у них за масло? И что означают слова Кхуко?

— Судя, по словам шамана и внешним признакам, очень похоже на нефть. Но откуда она у них? Я переговорил с бывшими пленницами. Гуаро действительно с ее помощью разводят большие костры, сжигая своих мертвых. А не поджигают костры потому, что ждут ветра в нашу сторону. Своеобразная газовая атака. Мы уже с этим сталкивались в ущелье. Выдержать такое невозможно. Нас спасет только бог, направив ветер в их сторону. Или мы должны отсюда уйти.

Анко и Качи переглянулись.

— Уанка погибнут, но со своей земли не уйдут. Сейчас жрецы совершат обряд и попросят богов направить ветер на гуаро…

— В моем народе есть поговорка: на бога надейся, а сам не плошай. — заметил Николай. — Пусть жрецы делают, что нужно. Но мы с вами должны готовиться к нападению прямо сейчас…

Наступил полдень. Солнце зависло на северной части неба.

Жрецы совершили обряд и обратились к богам за помощью. Сегодня был особый день. Жить народу уанка или погибнуть в смертельной битве. Поэтому, кроме белых лам, в жертву богам принесли и всех пленных гуаро, кроме сына вождя.

Николай стоял на стене возле первой катапульты и рассматривал в бинокль дикарей, спокойно выходящих на поле из леса. Их было много, очень много. Не меньше двух тысяч воинов. И они все выходили и выходили…

Перед крепостью Анко Альо собрал всех своих воинов. Выстроившись в два отряда и перекрывая проходы в крепость, стояли копьеносцы Качи. В промежутках между ними и с флангов остальные воины. За спинами мужчин заняли место молодые женщины и девушки с пращами в руках. Стыдно будет отступать, когда рядом бьется любимая жена или невеста. На террасах крепостных стен готовились к отражению штурма мальчишки и старики. Весь народ готов был погибнуть в схватке, но не отдать свою землю врагу. Сотню лучших лучников вождь выдвинул вперед. Они первыми вступят в битву, осыпав врага тучей стрел.

На крыше ближайшего высокого дома Валью установил шест с легкой яркой тряпицей, и теперь Николай периодически посматривал в ту сторону. Но тряпка висела без движения.

В бинокль было хорошо видно, как шаманы гуаро кружась, водят хороводы вокруг погребальных костров, вознеся руки к небесам. Танцуя, они переместились в сторону Уанка-канча. Вслед за шаманами, начала свой дикий танец и вся масса дикарей. До ушей защитников крепости доносилась монотонная, но страшная песня. Гуаро вводили себя в воинственный транс. Вслед за песней, над долиной начал раздаваться гром десятков барабанов из человеческой кожи и рев морских раковин. Эти звуки становились все громче и громче, постепенно превращаясь в боевой ритм, под который самому хотелось исполнить дикий танец и, презирая смерть, кинуться в битву.

Вдруг, совсем рядом громко заиграли флейты и забили барабаны. Послышалась знакомая мелодия. Это жрецы и старики уанка поднимали боевой дух своих воинов.

Николай снова посмотрел на шест и замер. Тряпка колыхалась на ветру. Постепенно над кострами дикарей поднимался в небо серо-черный дым, его несло к городу.

— Разожгите костер и молитесь богам! — крикнул Николай жрецам и старикам. — Все молитесь! Может поможет, чем черт не шутит!

Сначала его не поняли, но подбежавший Валью быстро все растолковал. Недолго думая, женщины, старики и подростки бросились разбирать соломенные крыши ближайших домов, неся все в один большой костер.

— А! Гори оно все синем пламенем! Чему быть того не миновать! — в сердцах сплюнул Антоненко. Достав фляжку с самогоном, Николай сделал несколько больших глотков, затем машинально передал ее Валью. Воин, следуя его примеру, сначала хлебанул, но затем так скривился, что Николаю стало жалко уаминка. — Больше эту гадость никогда не пей! Понял меня?

Подойдя к костру, он вылил в него всю самогонку. Огонь вспыхнул с новой силой, поднимая дым высоко в небо. Ветер сносил его в сторону… В сторону дикарей!

Хвала небесам! Спасибо богам! Кому там еще?! Всем — хвала!

Не сдерживаясь и плюнув на приличия, Антоненко во все горло заорал и запрыгал на месте, как мальчишка:

— Ура-а-а-а!!!

Возле второй катапульты это крик поддержал Роговой.

Вслед за ними закричали и остальные. Этот воинский клич передался по рядам и теперь каждый уанка кричал «ура-а-а!».

Оба дыма, направляясь навстречу друг другу, все выше поднимались в небо. Наконец, они, перемешавшись, слились в один большой клубок. Бродяга-ветер сносил его в сторону от долины, через горный хребет…

Обозленные неудавшейся газовой атакой, гуаро, волна за волной, бросились на штурм. Впереди, как и в ущелье, шли воины с большими плетеными щитами, прикрываясь ими от возможных стрел и камней обороняющихся. Увидя это, лучники-уанка начали посылать свои стрелы по навесной траектории в середину толпы дикарей. Почти каждая стрела, из-за плотности наступающих, находила себе цель. Сделав несколько залпов, лучники отошли и заняли места позади копьеносцев со щитами.

Как только первые ряды гуаро поравнялись с небольшими горками камней, выложенными на поле заранее и обозначавшими дальность стрельбы катапульт, Николай дал команду:

— Бей!

Вслед за первой катапультой, выстрелила и вторая.

В результате попаданий были снесены несколько щитов и движение гуаро вперед, немного замедлилось. Воспользовавшись этим, их осыпал град камней и туча стрел. Но и дикари не остались в долгу. В защитников крепости также полетели стрелы и дротики из копьеметалок.

Приказав Валью непрерывно стрелять из катапульты, Антоненко, подхватив карабин, стал выцеливать вождей и шаманов гуаро, гнавших своих воинов на штурм. Пулю за пулей он посылал в гущу наступающих дикарей, но Николаю никак не удавалось убить самого главного вождя. Среди этой бегущей и орущей толпы, размахивающей своим оружием, было трудно его найти.

Примеру Антоненко последовал и Роговой, очередями из пулемета, выбивающий целые группы атакующих. Но они все прибывали и прибывали. Под стенами крепости столкнулись две разъяренных схваткой толпы людей, убивающих друг друга. Только отряды копьеносцев Качи остались стоять сплошной стеной щитов, со скоростью строчащей швейной машинки, бьющих своими длинными копьями наступающих дикарей. Все остальные уанка и уаминка, разбились на индивидуальные схватки, все больше проникая в ряды врагов. Анко Альо приказал всем лучникам и женщинам вернуться в крепость, чтобы с высоты стен-террас поражать врагов. Все подходы к Уанка-канча постепенно покрывалось телами убитых гуаро и уанка. Как яростно не бились защитники крепости, но гуаро постепенно начали теснить их к частоколу и стенам. Вождь уанка принял решение отступить в крепость. Под прикрытием отрядов Качи, закрывающих оба прохода, все воины постепенно, отбиваясь от наседавших на них дикарей, отошли в город.