Вадим Львов - Лестница Аида

Молчавший до селе заместитель директора из Лэнгли, Пирс, вдруг встал, и выйдя из за своего длинного стола, прошёл в середину аудитории. Он был мрачен и собран.

— Есть ещё один аспект. Уже по моему ведомству.

Ресторан «Берлога» находился на Кольцевой, в пяти минутах езды от Реутова, где некогда располагалась известная на всю страну, дивизия им. Дзержинского. Ещё при Ельцине «дзержинку» переименовали в отдельную дивизию оперативного назначения а после последней революции и вовсе сократили до бригады. Освободившуюся территорию и помещения передали в сформированный недавно Центральный полигон МВД. Официально. А неофициально там находились созданный по личному приказу Сыча- Антитеррористический Центр МВД и Управление специальных оперативных мероприятий. Сыч — в миру генерал-лейтенант милиции Николай Иванович Сальников руководил борьбой с организованной преступностью в масштабах страны. Это был единственный из Совета Организации, кто всегда был на государственной службе. И всегда — в милиции. Познакомился он с Стрельцом, Бритвой и Когтем — когда задерживал, в одиночку банду из трёх кавказских вымогателей. Причём неофициально. Приехал подсобить старому школьному приятелю, подавшемуся в кооператоры. Тот позвонил ему и прохныкал, что мол достали его рэкетиры, просил помочь. Не за бесплатно естественно.

Только забыл, дятел, предупредить- что это не обычные подростки играющие в «Рэмбу» и даже не синюшные уголовники а чеченские отморозки, в числе трёх особей с дурным характером. Короче, когда молодой опер уголовного розыска Коля Сальников без подстраховки сел в засаду на арендованной кооператором, квартире превращённой им одновременно в склад и офис, трое вломившихся абреков с гортанными криками стали дубасить его одноклассника требуя естественно «дэнег» и «дакумэнт на хату». Это Коле — дюже не понравилось и он зайдя увлёкшимся абрекам в тыл тихо, приказал

— Руки в гору, кони педальные…

Одноклассник, поскуливая и вытирая кровь с разбитого лица отполз в дальний угол и забился за шкаф. Трое абреков, не особо напрягаясь, внимательно рассматривали Сальникова в упор, сверля словно дрелью- чёрными, злыми глазами. Командовал абреками, жилистый вайнах лет сорока с седыми висками и черной трёхдневной щетиной облачённый в новомодную по тем временам кожанку сшитую из квадратных кусочков кожи и тёмно зелёные слаксы. Двое других были одеты победнее и выглядели по моложе — лет на двадцать с небольшим. Ещё Коля обратил внимание на вытатуированный у старшего перстень на пальце и прыгающие в разные стороны, расширенные зрачки.

«Мало того, что «уголок» так ещё по ходу — наркоша» Стало понятно, что без проблем в данной ситуации- не обойдётся. Хотя на стороне Коли был некий перевес- мало того, что он — представитель власти у него водился, всё таки неплохой боевой опыт, полученный «за речкой» где он воевал в разведроте 860 го мотострелкового полка.

— Руки на гору. Милиция! Громче приказал он.

— Раз ты мылицыя то где твои друзья- опэра? Резонно спросил старший вымогатель, широко улыбаясь. И сделал чуть заметное движение рукой.

Носатый крепыш, стоящий справа от него, вполоборота развернулся с утробным рыком попытался пырнуть его заточкой в бок. «Макар» Сальникова тут же выплюнул пулю, а затем краем глаза заметив, что «кожаный» вайнах тянет что то из под расстёгнутой куртки выстрелил в него. Носатый на пол рухнул, как кегля, стукнувшись бритой головой о грязный паркет. Уже мёртвым. Пуля попала точно в сердце. Главарю — пуля пробила бедро навылет, уж больно расстояние было коротким, менее двух метров. Он лежал с удивлением глядя на дырку в бедре. Третий абрек доселе стоявший, как соляной столб пришёл в движение, но мозг у него ещё не окреп от понимания того, что всё произошедшее серьёзно и обычное потрошение «рюски баран», превратилось неприятное событие влекущие за собой радикальные для него последствия. Сальников встретил его ударом рукоятки «ПМ» в нос и с удовлетворением услышав отчётливый хруст сокрушаемых хрящей, поймал оседающие тело джигита и с наслаждением, со всей силы приложил его лицом о косяк. Бандюк упал без чувств, потеряв выкидной нож. Затем повернувшись к лежащему старшему, распахнул тому куртку и вытащим оттуда, из за пояса слаксов- новенький ТТ.

— Тоже мне, рэкетир. ствол за штанами найти не смог. Лох… презрительно скривившись сказал Коля.

— Тыыыы…шттттоооо…накогооо….? Прошипел-прохрипел лежащий абрек подняв на него бледно-серое лицо с безумными, чёрными глазами…

Он тоже не до конца понимал- что случилось. Что невесть откуда взявшийся мент убил его племянника а его самого как последнего шакала уложил на пол и разоружил.

— Мееентт….зарээээжуууу, всюююсэмьююю биляяять…прокаркал он стараясь запугать как обычно делал он со своими жертвами да и просто прохожими и автолюбителями.

Коля не любил, когда себя нагло ведут поверженные враги. Да ещё грозятся.

Поэтому взяв трофейный ТТ он с силой ткнул стволом прямо в лицо раненому. Удар пришёлся в бровь и вызвал маленький кровяной взрыв. Кровь полилась ручьём, заливая глаз раненого.

Затем Сальников встал и пнул его ногой в ухо. Не сильно но болезненно.

Вайнах скорчился и проорал…

— Ээээ ти щитооо. неее надоооо….

Коля посмотрел ему в глаза и пнул ещё раз. По простреленному бедру. Вайнах заорал что то по чеченски на высокой, истеричной ноте.

Повернувшись к однокласснику сидящему за шкафом с расширенными от ужаса глазами. Сальников повернулся к нему и приказал.

— Найди какие ни будь тряпки- срочно. А то кровищи натекло, как свиней режут. Тот кивнул головой и на четвереньках бросился прочь из комнаты в соседнюю.

Коля повернулся к поверженному и тут услышал за спиной какой то шорох. Предчувствуя недоброе, он вскинул обе руки с пистолетами и пытался повернутся, но его опередили.

Кто то мелькнул сзади и от удара свет в глазах быстро померк.

— Да, здорово ты меня тогда отоварил, Бритва. Проговорил Сыч…

— Ну вот, Сыч. ты опять, сказал Бритва и совершенно по пионерски покраснел. Это была особенная черта, Григория Миронова- краснеть в неприятной ситуации. И никуда от этого деваться ему было нельзя. Поэтому на «стрелках» в начале своей коммерческой карьеры, он обычно отмалчивался, стоя за спиной нахрапистых Когтя и Адидаса. Но когда дело доходило до «махалова»-здесь Грише Миронову было мало равных. Тогда братва ещё не было поголовно вооружена- и разборки происходили с помощью — цепей, ножей, арматуры и прочих подручных приспособлений. Так вот, у Гриши была- остро заточенная золингеновская бритва, привезённая дедом аж из Австрии. Так вот — этой бритвой он работал виртуозно. На одной из первых «стрелок», расписал «под хохлому» троих борцов-азербайджанцев. Психологический эффект от этого был столь велик- что прозвище Бритва, прилипло к Миронову как банный лист к известному месту.