Василий Кононюк - Я – меч, я – пламя!

Аналогично проходили командные соревнования пять на пять. Единственное различие – при поражении очередного соперника у него сгорали только патроны. После того как выбывший участник соревнований покидал свою площадку, его команда заявляла очередной номер позиции снайпера и выпускала на поле следующего стрелка. Естественно, в правилах было много пунктов по технике безопасности, спортсмены заряжали винтовку только после занятия огневого рубежа на заявленной позиции. Каждый находился под постоянным наблюдением судьи с биноклем, возвращаться мог, только услышав разрешение по динамику, разрядив винтовку и открыв затвор. За любое нарушение техники безопасности очень строго карали штрафными баллами, вплоть до запрета принимать участие в подобных соревнованиях. Зрителей приглашать запретили, но всегда остается категория зрителей, которая, собственно, эти запреты и создает. Наивно было бы думать, что люди соблюдают правила, которые выдумывают для других. У этих людей есть родственники, взрослые дети, жены, которым тоже хочется новых зрелищ вдобавок к хлебу с маслом. Причем при наличии масла зрелищ хочется особенно сильно. В связи с такими очевидными соображениями было ясно, что ограниченное количество мест с перспективой их кардинального расширения нужно предусмотреть.

Задача была непростая, но выполнимая. Возле сети железных дорог Подмосковья хватало колхозов и совхозов, которые могла сильно заинтересовать перспектива появления в их краях начальства, выехавшего на отдых. Человек, приехавший отдыхать, в корне отличается от того же человека, приехавшего с проверкой. Во-первых, на отдыхе он интуитивно хочет быть лучше, человечнее, чем вчера на очередной проверке; во-вторых, никогда не откажется от угощения хозяина этих мест, тем более что альтернативы никакой: ресторан в окрестностях будущего стрельбища в ближайшей перспективе не планировался. Для хозяйства от такого соседства находилось еще сто тысяч плюсов. Тут важно уметь их перечислить и подходить к будущему партнеру с правильных позиций. Ты пришел не просить милостыню, а предлагать птицу удачи, которая так редко залетает в подобные уголки.

В первый же день Оля отправилась в Подмосковье на пригородных поездах и записала в блокнот подходящие участки, их расстояние от ближайших станций и интуитивную оценку предполагаемого места в баллах от пяти до десяти. Следующий день посвятила сортировке материала, выбору самых привлекательных участков и обсуждению со своим начальством, на сколько лет заключать договор аренды и что обещать колхозу. Начальство хотело посоветоваться со своим начальством. Оле с большим трудом удалось уговорить руководителя районного отделения Осоавиахима сначала попробовать заключить с колхозом стандартный договор о шефской помощи, подобные Осоавиахим заключал с предприятиями. Дескать, если колхоз даст участок безвозмездно, все только похвалят.

Созвонились с председателем и договорились о встрече, на следующий день утром уже сидели в конторе колхоза, рассказывали председателю о будущих перспективах Нью-Васюков, открывшихся после того, как Осоавиахим обратил свое внимание на это Богом забытое место.

– Стрельба-то дело доброе, знамо дело, помочь вам, товарищи, надо. И участок вы холмистый подобрали, не используем мы его, но больно далеко от села, поэтому я хотел бы, чтобы вы еще один участок осмотрели, тут, недалече. И от железной дороги до него меньше версты будет, и до села так само. Почитай, на полпути. А горбов там не меньше, чем на вашем.

– Ты хозяин, Степан Порфирьевич, тебе решать, мы так выбирали, чтобы хозяйству твоему от нас неудобств не было. Возле села земля всегда в деле. Если пахать там нельзя, то скот пасти можно.

– У каждого свой расчет, Иван Петрович. Вы ведь у железной дороги будете просить новую остановку поближе к будущему стрельбищу устроить?

– Попробуем договориться. Железная дорога – наш шеф, напишем ходатайство, думаю, нам не откажут в таком деле.

– Да… говорят, у семи нянек дитя без глазу. Врут люди, все от дитяти зависит. Ежели, к примеру, такое, как Осоавиахим, так совсем наоборот выходит. Я уже больше года им письма пишу, прошу остановку для нашего села поставить, а воз и нынче там… так что у каждого свой расчет, Иван Петрович. Ну что, поедем на моей бричке место смотреть? Поди, еще в такой бричке не ездили?

– Обижаешь, Порфирьевич. Я в Гражданскую на тачанке пулеметчиком был. Еще как в контору заходил, сердце екнуло: моя тачанка возле конторы стоит.

– Так мы с тобой, брат, полный расчет пулеметной тачанки. Я ездовым всю Гражданскую отмахал. Ольгу Батьковну – вторым номером тебе на пулемет. Сейчас, Петрович, молодость вспомнишь. А ты с кем воевал?..

…Решив вопрос с участком, нужно было приступать к оборудованию стрельбища необходимым. Оля сидела в библиотеке, рисовала план будущего стрелкового аттракциона, составляла список необходимых материалов, перечитывала прессу за последние две недели. Пробежав скупые заметки о новых назначениях некоторых военачальников, в результате которых они очутились в разных концах Советского Союза, Ольга в одном из последних номеров «Вечерней Москвы» нашла короткое объявление:

Ольга, где ты, отзовись.

Получил третье и четвертое письмо.

За координаты планет – спасибо, некоторые уже обнаружены.

Твои рецепты, как всегда, интересны.

Но к некоторым много вопросов, особенно к 34.

Нужно поговорить. Позвони мне.

Телефон тот же. К.

Было около восьми вечера, библиотека вот-вот должна была закрыться. «Хорошее время звонить по телефону. Интересно, где я сегодня буду ночевать? Жаль, что о своей судьбе мне ничего не известно…» – грустно подумала Стрельцова.

Невысокая молодая девушка с удовольствием закрылась в телефонной будке от порывов холодного ноябрьского ветра и продиктовала телефонистке номер. Потом, не дождавшись ответа, вдруг повесила трубку, зачем-то потерла ее шарфиком и, выйдя из телефонной будки, продолжила свой путь.

– Знаем мы эти разговоры, – весело сказала Оля самой себе. – Задурят бедной невинной девушке голову, наобещают три короба, поматросят и бросят. Нет и еще раз нет! Честная девушка должна избегать соблазнов.

– Здравствуйте, товарищ Сталин. Разрешите доложить?

– Докладывайте, товарищ Артузов.

– Сегодня после восьми вечера зазвонил телефон, номер которого знала только Ольга. К сожалению, телефонистка сообщила, что звонившая повесила трубку. С ее слов, это была молодая девушка. Выехавшие на место звонка сотрудники ничего не обнаружили. Отпечатки пальцев с трубки были удалены. Но есть и положительные результаты. Звонили из того же района города, что и прошлый раз. Есть основания предполагать, что Ольга живет поблизости. Я закончу анализ писем, набросаю приблизительный психологический портрет, прибавлю к нему описание, сделанное охранниками возле кремлевского ящика, в результате у нас будет достаточно материала, чтобы побеседовать с местными участковыми.