Александр Маркьянов - Сожженные мосты

— Кто вы такие? — тот, старший, по виду чуть постарше меня, показался мне отдаленно знакомым, но откуда я вспомнить не мог — кто вы такие?

— Успокойтесь — примирительно сказал старший — меня зовут Зеев Кринский, это Авраам, Иегуда и Авигдор. Мы не собираемся причинять вам вред.

— Вы террористы. А террористы всегда причиняют вред.

— Мы борцы за свободу — вякнул один из горе-автоматчиков, не знаю кто-то ли Авраам, то ли Иегуда.

— Вы террористы, а не борцы за свободу. Здесь даже слишком много свободы. Зачем вы устроили взрыв в отеле?!

— Это не мы!

— Не вы?!

— Не мы! Мы слышали по радио. Вы оттуда?

— Отсюда! — передразнил я — если не вы то кто?!

— Наверное, арабы! Мы не стали бы посылать Руфь, если бы хотели взорвать отель!

— Вы еще про Кинг-Давид [116] Прим. автора — в 1946 году еврейская террористическая группировка Хагана устроила взрыв в отеле Царь Давид, где была расквартирована британская оккупационная администрация. Погибло много народа, в снедаемом террористами Израиле до сих пор идет дискуссия — стоит ли гордиться тем что сделала Хагана или наоборот — стоит этого стыдиться. В этом мире подобное тоже было — только пострадали не британцы, а русские. не забыли? У меня веры вам нет — ни на грамм! Руфь, закрой, черт возьми, дверь! Вы террористы!

И тут я вспомнил — где я мог видеть этого… Зеева. Кринский конечно же!

— Зеев Кринский… Не из Одессы родом?

— Отец. Я родился уже здесь.

Немного отлегло.

— Мой отец хорошо знал вашего отца. Генерал-губернатор Месопотамии Владимир Воронцов, он погиб. Ваш отец, кажется, был ребе [117] священник, глава еврейской общины .

— Да, здесь, в Багдаде…

— А сын стал террористом — подытожил я — рассаживайтесь. Идише херц [118] Идише херц — еврейское сердце . Есть разговор…

Напряжение немного спало…

— Мы боремся за свободу, мы, прежде всего, охраняем наших людей от арабских безумцев с оружием и бомбами.

— За прошлый год от рук Хаганы на территориях погибло больше сорока человек, это только то, что достоверно установлено. Это нормально?

— От рук арабов погибло на порядок больше!

— Это вас извиняет?! — иронически спросил я — знаете, Зеев, если вы так говорите, значит, вам надо определиться. Раз и навсегда. Либо вы по ту сторону закона — либо по эту. Посередине — нельзя, либо там либо там.

— Сколько среди погибших русских, скажите мне!

— Да хоть один, Зеев, это неважно. Погибшие — подданные Его Величества, и этого вполне достаточно. Я не хожу в кабак после исповеди, и на исповедь после кабака тоже не хожу. Я убедительно изложил свою позицию?

— У вас кровь… — пришедший в себя Авигдор показал на мою ногу.

— Переживу. Такие же террористы как вы устроили взрыв, убили людей и пустили мне кровь — вот что произошло совсем недавно. Договориться по принципу меньшего зла — со мной не удастся, я не тот человек. Кстати, Зеев, я давно ничего не слышал про вашего отца, как он?

— Никак. В синагогу бросили бомбу. Ему было уже за восемьдесят, но он ухаживал за синагогой каждый день.

— Сочувствую. И тогда вы решили бросить бомбу в ответ?

— Да кто он такой! — вскрикнул один из террористов, самый молодой на вид. Зеев предостерегающе поднял руку.

— Господин Воронцов. Мы уважаем вашу позицию, но извольте уважать и нашу. Еврейский народ две тысячи лет живет, не имея собственного государства. Мы не имеем клочка земли, чтобы хоронить мертвых и жить живым. Вам русским этого не понять.

Может я где-то и переигрывал. Но в таких случаях уважают именно принципиальность. Даже террористы. Если же с ходу юлить и идти на уступки — сам не заметишь, как тебя начнут использовать.

— У вас есть земля. Вся эта земля — ваша, равно как и моя. Никто не запрещает вам жить на ней, ценз оседлости давно отменен. Никто не запрещает вам даже иметь оружие, чтобы защитить себя и тех, кто не может защитить себя сам. Как только мы уйдем отсюда — начнется война, арабы набросятся на вас, а вы — на арабов. И земля, которую вы так жаждете получить, напитается пролитой кровью, которой и без этого пролилось уже немало. Я не могу понять позицию тех, кто подкладывает бомбы и стреляет в спину, и не собираюсь ее понимать, и тем более — уважать. Finita.

Речь моя, это было видно сразу, произвела на собравшихся впечатление — такое, что Зеев долго думал, что же ему ответить, чтобы не проиграть этот словесный поединок. Проиграть в глазах своих же.

— Тем не менее — мы можем оказаться друг другу полезными…

— Это утверждение или вопрос? Вы можете оказаться полезными тем, что расскажете мне, что здесь происходит. Я могу оказаться вам полезным в том, что попытаюсь предотвратить резню. Если начнется резня — вас вырежут первыми. Потому что на каждого еврея приходится по пятьдесят арабов. Такие условия вас устраивают?

Зеев непроизвольно оглянулся на своих, чего настоящий вожак никогда не должен был делать — тем самым он как бы признавал, что его силы, его правды не хватает и искал поддержки. Эту схватку он проиграл. Начисто.

— Устраивают — выдавил из себя он.

— Тогда я вас внимательно слушаю.

Вечером я вернулся в Тегеран — один, на подвернувшемся вертолете, почти нелегально. Принц остался в Багдаде еще на пару дней. Мне же оставаться было нельзя…

На аэродроме меня встречал Вали, увидев меня, он в изумлении всплеснул руками.

— Вах! Искандер-эфенди, где это вас так?

— Про отель «Гарун Аль-Рашид» здесь слышали?

— Вах-вах-вах… слышали, конечно, беда, большая беда…

— Точно. Еще бы немного и моя драгоценная супруга стала бы вдовой…

— Кстати, про Марину-ханум… — несмело произнес Вали, когда мы уже ехали по автостраде в город.

— Смелей, Вали, смелей… — подбодрил его я — рассказывай.

— Уже два раза я видел Марину-ханум с вашим соседом…

— Которым?

— Напротив… Он тоже посланник, как и вы, Искандер-эфенди…

Я припомнил.

— Граф Арено? Итальянский посланник?

— Да, Икандер-эфенди… Я видел Марину-ханум и его в центре города…

— Что-то было? Где это было…

— Извините, Искандер-эфенди.

— Брось, черт побери, извиняться! Где это было?

— В центре города. Я видел их в одном заведении… А потом они уехали куда-то на машине Марины-ханум.

Вот так то… моя драгоценная женушка… Хоть брак с тобой и есть чистой воды фикция — но позорить себя и свое имя я не позволю, готовься… А этот… граф италийский… наследник Казановы… положительно напрашивается на дуэль.

— Ты что-то еще видел?

Вали замялся.

— Ничего, Искандер-эфенди… Они просто уехали…

Врет! Ну, ладно, того что есть уже достаточно.

— Никому ни слова об этом — я достал из кармана червонец, протянул его Вали — это премия. За наблюдательность. Если еще что увидишь — говори мне сразу. Особенно если увидишь ее с этим подонком графом. Сразу же!