Владимир Васильев - Дети дупликатора

Рядом на спальнике по-турецки сидел Храп с перекошенным лицом. Пластырь с его виска наполовину отклеился и неопрятно свисал, словно кожура с полуочищенного банана. .

—Выброс, чтоб его, — прохрипел Храп. — То-то вчера почты не было…

В вертикали Киргизу, как всегда, стало получше, тошнота отступила, только в голове размеренно бумкали несуществующие молоты.

С другой стороны от Киргиза спиной к стене сидел Тучкин. Он то и дело морщился и кряхтел, но в целом выглядел живым. Еще дальше, запрокинув голову, лежал Оцеола, а у дальней стены — Грек, который, похоже, просто спал. Значит, в сортире маялся Налим.

Пока Киргиз осматривался, выброс прошел. Молоты в голове ослабли, Тучкин с Храпом приобрели более-менее годный вид, а Оцеола открыл глаза и сел. Судя по звукам, Налим тоже приходил в норму, и только Грек, зараза эдакая, безмятежно похрапывал.

—Вот гад! — беззлобно сказал Тучкин. - Дрыхнет! Сталкер, ети его, и выбросы ему нипочем!

—Говорят, по статистике выбросов не боится каждый десятый, — авторитетно заявил Налим, явившийся со стороны сортира. — Я, вот, тоже - как проблююсь, так сразу оживаю!

Минут десять все приходили в себя, вяло переговариваясь. Потом в поклаже Храпа тихо тилинькнул ком. Храп сразу же его схватил и полез смотреть что там. По всей видимости, пришла почта. Еще толком не дочитав до конца, Храп громко объявил:

—Всем подъем! Пришла вводная, стартуем немедленно! И глянул на часы.

—Черт, времени даже не в обрез, времени просто нет! Быстро мужики, босса встречаем!

Мужики зашевелились: аргумент прозвучал — увесистее некуда. Тучкин злорадно пнул нечувствительного к выбросам Грека.

Когда нужно, команда умела уплотнять время. Собрались и изготовились к маршу за несколько минут.

—Грек, Оцеола — ведущие, — объявил Храп громко. — Тучкин замыкающий. Цель — старый южный кордон! Шуруем по дороге, приоритет — скорость!

И они пошуровали. Невзирая на еле-еле начавшую отступать ночную темень. Недавний выброс, конечно, изменил Зону: уже на выходе с Агропрома пришлось с дороги на какое-то время сойти—иначе надолго завязли бы в свежем аномальном поле. Детекторы пылали алым — аномалии большею частью были бодренькие, заряженные, в самой-самой силе. Но как только стало возможно вернуться на дорогу — вернулись. Все не по целине идти — там то кочка, то кусты, то лужа, а то и чего пострашнее. А на дороге даже аномалии лучше видны. Тем более, что все свежие, еще не успевшие поубивать разнообразных птичек-зверушек, по останкам которых многие аномалии проще всего заметить. Грек с Оцеолой потели и злились, потому что на такой скорости толком рассмотреть дорогу не удавалось, но сзади их подпирал Храп и безжалостно гнал вперед.

До перекрестка домчались в рекордном темпе, как раз развиднелось после ночи. Небо на востоке было совсем светлым. До кордона оставалось совсем немного — дальнозоркий Оцеола уже различал на фоне леса заброшенное здание, в котором раньше гнездилась солдатня. Он-то первым и почуял неладное.

—Грек, стой-ка!

—Что такое? — немедленно вмешался Храп. — Чего встали?

—Чего-то там… не в порядке, — тихо сказал Оцеола. — Что-то там происходит.

Киргиз без слов скинул с плеча винтовку, отстегнул сошку и вынул из заплечника оптический прицел. Приладил, встал на колено и принялся разглядывать — что там такого могло всполошить Оцеолу. Он наблюдал с полминуты, иногда еле-еле заметно смещаясь.

—Вижу босса, — сказал он вскоре.

Храпу сразу не понравился его тон. Однако он даже спросить ничего не успел: Киргиз внезапно матюкнулся, отстегнул и уронил прямо на землю (видимо, не хотел тратить лишнюю секунду) магазин с обычными патрона- ми, сорвал с пояса укороченный, со снайперскими и с хрустом вставил на штатное место.

—Все вперед! — рявкнул Храп, уже понимая, что дело плохо. — Правее кордона, не закрываем Киргизу линию огня! И первым ломанулся спасать босса.

—Куда! — Оцеола сцапал его за лямку рюкзака. — Влетишь куда-нибудь, не лезь поперед батьки в пекло! И сталкеру:

—Грек! Давай, вперед! Правее! Еще правее, не то Киргиз жопу отстрелит! Киргиз как раз выстрелил. Потом снова.

—Я догоню! — крикнул он, не отрываясь от прицела, и выстрелил в третий раз.

Грек сообразил что от него требуется и повел. Он твердо усвоил: не закрывать Киргизу видимость, поэтому все препятствия обходил только справа.

Киргиз расстрелял весь магазин и сменил его на другой, точно такой же. После двенадцатого выстрела он подобрал с земли полный большой магазин, двадцатизарядный, а затем только что отстрелянный, вдвое меньшего объема и размера, схватил винтовку обеими руками, придержал сошку и поспешил за остальными. Пробежав метров сто он ушел чуть левее, так, чтобы товарищи снова оказались не на линии стрельбы, и поглядел — как там, у кордона, в беседке.

Там было не очень, поэтому он снова принялся стрелять. Когда магазин опустел, Храп с остальными пробежали уже половину расстояния до беседки, а значит вот-вот сами откроют огонь. Можно было просто следовать за ними. Так Киргиз и поступил.

Когда он добежал до беседки там уже все закончилось. Главное — босс был жив, хотя взмылен и, кажется, зол. Кроме босса в беседке нашлись Псих и ботаник, но Киргиз этому ничуть не удивился, потому что видел обоих в оптику еще несколько минут назад. Остальные как попало валялись в беседке и около, и происходил тут некоторое время назад сущий паноптикум, потому что среди валяющейся вокруг подстреленной нечисти даже два псевдогиганта присутствовали. Оба без ног, а один еще и без большей части правого бока — гранатой его, не иначе.

Храп как раз орал на Психа с ботаником перед тем как отобрать у них оружие. Как ни странно, оба оставались достаточно спокойными, сидели себе в беседке на лавочке неподалеку от босса и разоружаться определенно не спешили. У беседки была сворочена на сторону крыша, под которой угадывались туши нескольких собак.

—Стволы сюда! — надрывался Храп, стоя в трех метрах от Психа и держа того на мушке.

—Ага, счас, спешу, аж штаны падают, — издевательски отвечал ему Псих.

—Ты меня не зли, мудила, пристрелю ведь! — Храп с каждой секундой свирепел все сильнее и сильнее.

—Ну, пристрели, — неожиданно согласился Псих. — Только следом тебя папочка пристрелит. Потому что кто ж кроме меня полезет на болото за одной ценной вещицей? Правильно я излагаю, а папочка?

—Я тебе не папочка, — зло, но довольно сдержанно ответил Покатилов. — Но если хочешь — стану. Так что не больно хами.

—Да я бы вообще не хамил, если б этот долдон, — хмыкнул Псих. — Уймите его, что ли ?

—Храп! — еще спокойнее и сдержаннее велел Покатилов. — Уймись. Тот убавил громкость, но недоуменно протянул: