Василий Сахаров - Булавин 1-2(СИ)

Затем, я проваливаюсь в глубокий спокойный сон. Ничто меня не волнует, и я вижу сны, не один, два или даже три, а тысячи снов, о самых разных временах, совершенно неизвестных мне людях, и об их поступках. Мне хорошо и интересно, и это гораздо сильней и интересней любого кинофильма. Один сюжет сменяется другим, и я с нетерпением жду следующего. Приходят какие-то знания, которые тут же забываются, я вижу прекрасных женщин, в которых влюбляюсь и готов искать их хоть на краю света, но следом волной накатываются чуждые мне проблемы, разум отвлекается и забывает о любви. Я вижу войны. Степь. Горы. Леса. Северные моря. Кони и верблюды. Драккары и галеры. Слоны и боевые машины, от баллист и катапульт, до таранов и скорпионов. Луки и арбалеты. Предательство и верность. Храбрость и трусость. Все смешивается в единый коктейль из десятков тысяч ингредиентов, и я, подобно наркоману, впитываю его в себя и хочу еще и еще.

И опять иллюзии, сон, настолько реальный и красочный, что он кажется явью. Мозг анализирует то, что видит, адаптирует это под мое мировосприятие и обрабатывает информацию. Зря. Потому что все увиденное тут же и забывается. Черт! Как же так! Я хочу запомнить все, что проносится мимо, но не могу. Желаю удержать кусочки сюжетов, но подобно воде сквозь раскрытые пальцы, они утекают от меня. И остается мне только быть простым зрителем, смотреть и забывать, восторгаться поступками людей, переживать сильнейшие эмоции, и снова все забывать.

Наконец, я проснулся. Как-то резко и неожиданно. Только что, человек в древних доспехах, чем-то похожий на отца, спрыгивал с борта деревянной лодки, брел по воде, выбирался на каменистый берег и мечом рубился с воинами, напоминавших византийских пехотинцев. И вот, все это исчезает, и я открываю глаза. Ярко светит солнце, я лежу на толстой конской попоне, рядом весело потрескивает костер, а вокруг него полукругом сидят Лоскут и его боевики. Они очень серьезны, и на их лицах ни тени улыбки, но меня это как-то и не заботит. Тело очень сильно ломит, спина болит, ног не чую, зрение расфокусированно, а в голове легкий постоянный шум, который не дает ни на чем сосредоточиться.

Я посмотрел на полковника Лоскута и, еле шевеля губами, спросил:

- Троян, что со мной?

- Не разговаривай, - полковник накинул на меня еще одну пропахшую лошадиным потом попону, провел по моему лицу растопыренными пальцами и добавил: - Все потом. Спи!

Его слова прозвучали как приказ. Веки сразу же налились свинцом, и я снова провалился в сон, но на этот раз самый обычный, без всяких видений.

В следующий раз я проснулся уже глубокой ночью. Над головой темные облака, костер по-прежнему горит, и возле него только полковник, а Светлояра, Рерика и Ратая не видать. Лошадей наших тоже нет.

- Пить, - попросил я полковника.

Лоскут не промедлил, как ждал этой просьбы. Он встал от костра и незамедлительно дал мне напиться из своей изукрашенной хитрыми узорами деревянной баклажки. Жидкость в ней, оказалась настоем из терпких, но приятных трав. Она освежила горло и голову, и после того, как Лоскут отошел к костру, я сел и, прислушавшись к своим внутренним ощущениям, понял, что чувствую себя вполне неплохо. Спина не болит, с головой порядок, ноги на месте, а глаза видят все очень четко и ясно, может быть даже лучше, чем раньше.

- Что со мной? - повторил я свой вопрос к полковнику.

- Все в порядке, Никифор. Просто ты немного перенапрягся, - ответил Лоскут.

- А волк где?

- А был ли волк? - усмехнулся мой собеседник.

В голове пронеслось множество мыслей, которые выстроились в четкую логическую цепь и, усмехнувшись в ответ, я сказал:

- Понятно. А был ли мальчик?

Разумеется, произведение Максима Горького "Клим Самгин" химородник Троян никогда не читал, но суть моих слов он уловил сразу же и согласно кивнул:

- Да, то, что с тобой произошло, это игра твоего воображения. Я тебя опоил, и ты все время находился здесь, лежал на попоне и бродил в своих мирах.

- И стоило ради этого ехать куда-то из Черкасска?

- Стоило, Никифор. Здесь место особое. И только в таких местах можно увидеть то, что необходимо, а не бред из цветных картинок. Нужно быть готовым к принятию соответствующей информации, и в дороге мы тебя готовили. Ты сильно устал, кормили мы тебя плохо, и все время говорили с тобой на одну и ту же тему. Потом прибыли сюда, ты выпил взвар с особыми травами, и заснул.

- И долго я находился в этом сне?

- Пять дней ты гулял сам по себе и видел то, что многие люди называют вещими снами.

- Вещие, возможно. Вот только волк и его стая, они были так реальны.

- Так и должно быть.

- Ну, а картинки из жизни неизвестных мне людей в моей голове, откуда они взялись?

- Это память крови, Никифор. Ты видел, чувствовал и переживал то же самое, что и твои далекие предки. Кусочки их жизней складывались в осмысленные картины, ты наблюдал за ними и, невольно, усваивал толику их умений и навыков.

- И что дальше будет?

Полковник поворошил угли в костре и в глубокой задумчивости сказал:

- Учить тебя стану, хотя вряд ли ты от меня что-то новое узнаешь.

- Почему?

- Ты Никифор силен оказался. Пять дней с предками был, а столько времени с ними провести, мало кто смог. Взять хотя бы меня как пример, так я только тридцать часов спал, а воспитанники мои, те по трое суток выдержали. В общем, чем дольше ты в первый раз спишь, тем больше полезных знаний и навыков получаешь, и я искренне рад, что не ошибся в тебе.

- А что, подобные сны могут повторяться?

- Не только могут, но и сами будут входить в твои самые обычные сны, помимо твоей воли. Теперь предки всегда с тобой, а ты с ними. Меж вами неразрывная связь на всю твою жизнь. Ты помнишь о них и живешь по совести, а они помогают тебе, и делятся своими знаниями.

- Троян, а ведь, я мог и не проснуться.

- Мог, но это редкость. Мы видели кто ты, но не знали, на что ты можешь быть способен, и если бы старая кровь в тебе не гуляла, то ты просто вздремнул пару часиков, а затем проснулся, ничего не увидев, и не поняв. После этого, пошел бы в степь, поискал придуманную нами волчью стаю, разумеется, не нашел ее и вернулся обратно.

На этом, разговор угас. Окончательно проснувшийся организм почуял запахи еды, которая хранилась в переметных сумках. Желудок требовательно заурчал, и потребовал еды. Отказать ему не было никаких сил и возможности, и вскоре я налег на копченую колбасу, сало и хлеб. Взвары, которыми меня подпаивали, чтобы я во время сна с голода не помер, вещь, конечно, хорошая, но калорий в напитках немного, а я человек молодой и мне требуется полноценное питание.

Пока подкреплялся, вернулись боевики Лоскута, которые прогуливали лошадей и объезжали дозором степь. Все было спокойно, ни ногайцев, ни закубанцев, ни наших казаков рядом не наблюдалось. Насытившись, я снова лег спать, вновь накатила усталость, а ранним утром я получил свое второе имя, истинное. Что-то, чему я не нашел объяснения, заставило меня проснуться еще до восхода солнца. Все мои попутчики еще спали, или, что, скорее всего, делали вид, что спят.