Василий Сахаров - Булавин 1-2(СИ)

В общем, нужны были деньги, и так я впервые задумался на эту тему. Да, я сын войскового атамана, но кроме своей одежды, а так же подаренного отцом оружия и жеребца, у меня никаких материальных ценностей не имеется. Что делать? Попросить о помощи Лоскута или к Кондрату подойти? Денег мне дадут, но это не есть хорошо, так как каждый будет знать, что Никифор Булавин взял средства на свою ватагу у родственников. Это не по понятиям и создает нехороший прецедент. Значит, надо было выкручиваться самому.

Каким путем шли девяносто девять процентов нынешних атаманов? Они вступали в какую-то ватагу и имели долю в добыче, и с этого создавали свой отряд. Например, Лоскут, тот с пятнадцати лет при Разине писарем пристроился и в боях участвовал, а отец, тот у ногайцев лошадей угонял и грабил тех, кто сам за добычей шел. Для меня это не вариант. Слишком долгий путь, на который надо потратить как минимум пару лет своей жизни. Однако иных путей тоже не видно. Ростовщиков в Войске принципиально нет, были одно время евреи (как их здесь в это время все называют - жиды), но недолго. Как Зиновий Хмель на Украине против ляхов и арендаторов поднялся, так их и здесь всех вырезали, на всякий случай. В налет на ногайцев тоже не пойдешь, с ними мир, и опять же нужны лошади, оружие и подготовленные люди, а не подростки, которые в первой же сшибке полягут. Других явных вариантов не было.

И потратил я на решение этого вопроса целый день. Ничего не придумал, сильно упал в собственных глазах, несколько приуныл и лег спать, а поутру меня пробило. Какого спрашивается, я тут сижу и думки гоняю, когда у меня имеются знания археолога-любителя Богданова, а вокруг меня в степи тысячи курганов и древние клады. И ведь даже ехать далеко не надо, требуется всего лишь только переправиться на другой берег Дона, выйти в место, где в "богдановской реальности" стоял славный город Новочеркасск и обнаружить курган Хохлач с богатым захоронением царицы племени аорсов. Это то, что ближе всего, а есть еще курганная группа Пять Братьев, Танаис возле Азова и многие другие места, которые до сих пор неприкосновенны и хранят в земле золотишко.

Однако только я об этом деле подумал, как нечто внутри меня сказало: "Не вздумай чужие могилы раскапывать, иначе горе тебе!" Вот такое вот послание от памяти предков, первое прямое указание, которого я не мог ослушаться, хотя личности Никифора и Богданова ничего против кладоискательства в курганах не имели. Никифор, человек своего времени, и он знает, как казацкие дети ведут в степи поиск сокровищ, а Богданов археолог, и вид костей его никогда не смущал. Но личности этих двоих уже не сами по себе, а я дело другое, прислушался к себе, и решил внять голосу крови. Если так, то надо искать другой выход из ситуации, а про клады пока забыть.

Пришлось опять думать. Я потратил на размышления еще один день, и в итоге додумался, где и как мне немножко денежек достать. В архиве войсковой избы взял старый чистый пергамент, каких имелось в достатке. Затем нарисовал на нем грубую схематичную карту одного места и, копируя старославянский шрифт и язык, выцветшими чернилами, которые у меня имелись, сделал приписку, что в данном районе находится месторождение золота. Эта была карта верховий рек Керчик и Бургуста. Там, в самом деле, находятся запасы жильного золота. Я никого не собирался обманывать, а хотел всего лишь только продать данный секрет. Вопрос один - кому продать? Ответ простой, и он на поверхности - Илье Григорьевичу Зерщикову, человеку который для того чтобы вести поиск и добычу золота имеет деньги, рудознатцев и рабочих.

Как на заказ, главный интендант Войска Донского навещал отца, они вели разговор о снабжении донских армий, и когда атаманы обо всем переговорили, я перехватил Зерщикова за воротами городка. Мы проехались вместе, по-родственному покалякали за жизнь, и Илья Григорьевич стал счастливым обладателем "древней карты", а я получил пятьдесят пять серебряных рублей, очень большие деньги для четырнадцатилетнего парня. Конечно, за месторождение, запасы которого составляют не менее тридцати тонн золота, сумма эта никакая. Однако драгоценный металл еще надо найти и локализовать главные жилы, и затем организовать добычу, а рублики я получил наличкой и без всяких заморочек.

Откуда у меня деньги никто не спрашивал, хотя лоскутовцы кому надо доложили, что получены они от Зерщикова, и как рубли пришли, так они и ушли. Для моих дружинников-ватажников были куплены пять лошадей, на всех, так как бахмутские казачата своих рабочих коньков, на которых к Черкасску добрались, вернули домой, в хозяйство. После лошадей, под руководством Василя Чермного было приобретено холодное оружие и пистоли, кое-что из одежды и припасов, и на этом средства закончились. Полученных за карту денег хватило только на самые необходимые расходы.

За думками добрался к дому полковника Лоскута, вошел на двор и увидел, как идет тренировка моих дружинников. Все пять человек, в грязных тулупах и с тяжелыми палками в руках, налетали на Тараса Петрова, третьего лоскутовского химородника, и раз за разом отлетали от него. Тарас, он же Рерик, кружился как юла, его учебная сабля встречала палки молодых парней именно там, где это было необходимо, лишних движений он не делал, и работал не напрягаясь.

Вскоре, молодые ватажники выдохлись. Парни попадали на сваленные у плетня бревна и тяжело задышали. Тарас ушел, а я сел рядом с моими дружинниками и сказал:

- Завтра отправляемся в поход.

- Куда? - выдохнул Митяй Корчага.

- К Воронежу. Царские генералы наступают.

- Но там же Поздеев...

- Разбит.

- А мы что в войске делать станем? - этот вопрос задал Ваня Черкес.

- Пока не знаю. Наверное, при войсковом атамане вроде посыльных будем, - оглядев уставших парней, я спросил: - Вы как, к походу готовы?

- Да-а-а, - нестройно протянули все пятеро.

- Тогда сегодня готовимся, собираем тороки, перековываем лошадей и чистим оружие.

Дружинники покивали головами и, помогая друг другу, встали с бревна. Кряхтя и потирая битые бока, они направились в дом, готовиться к нашему первому военному походу, а я, проводил их взглядом, откинулся спиной на плетень, внутренне расслабился, посмотрел на ласковое весеннее солнышко и подумал:

"Как же хорошо жить полноценной жизнью, гореть идеей и чувствовать себя нужным человеком для общества или просто для нескольких людей. Словами этого во всей полноте и красочности не пересказать, всегда будет некоторая недосказанность, а вот душой откликнуться и поделиться своими мыслями с миром, вполне возможно. Вскоре мне предстоит путь-дорога к Воронежу, возможно, будут бои и кровь, и каково это, я пока не знаю. Готов ли я к этому? Пожалуй, что да. Хотя, почему, пожалуй? Надо быть тверже и уверенней в себе. Да, я готов!".